Array Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 06

Города Тосканы расположены очень близко один от другого — час или два езды от Монтерки, и ты оказываешься в Ареццо, Кортоне, Сиенне, Флоренции, попадаешь в Ассизи или Перуджу, что уже в провинции Умбрия. Поэтому мы каждое утро выезжали из своего отеля системы «Агротуризм» (блестящая придумка итальянцев, когда гостиничные домики и рестораны стоят рядом с полями, садами и огородами, дающими пищу путникам), проводили целый день в одном из прославленных архитектурой и музеями центров, а ужинали уже в Монтерки.

Две из этих поездок мне особенно запомнились. Сиенну я люблю почти полвека. Сначала грезил ею, читая книгу Муратова и слушая лекции Лазарева, а потом каждый год, оказываясь на её тесных улочках и величественных площадях, чувствовал себя бесконечно счастливым человеком. В этот приезд мы смотрели только фундаментальную ретроспективную выставку одного из гигантов раннего итальянского Возрождения — Дуччо. За подготовкой грандиозной экспозиции я наблюдал ещё весной, когда в Музее дель Опера собирались её будущие сложные конструкции. Несколько часов, проведённых в залах Сиеннского музея, позволили погрузиться в божественный мир тосканского искусства XIII–XV веков, ибо на выставке представлены работы не только самого Дуччо, но и его учителей, помощников и последователей Пьетро и Амброджио Лоренцетти, Симоне Мартини и анонимных мастеров. Творения лишь одного гения и его окружения поражают нас, а сколько их в остальной Италии — этом неисчерпаемом кладезе прекрасного! На выставке Дуччо память отослала меня к молодым годам, когда моя жена Велина, работая в Институте реставрации, где я и по сей день тружусь, переводила с итальянского на русский фундаментальное исследование крупного реставратора и учёного Чезаре Бранди о восстановлении и раскрытии огромного алтарного образа Дуччо «Богоматерь Маэста». Сейчас, преклоняя колена перед гением Дуччо, я ловлю себя на мысли, как много общего между средневековыми мастерами Италии и древнерусскими живописцами. И когда ещё один университетский однокашник Микеле Маззарелли, серьёзный антиквар и знаток искусства, рассматривая недавно вместе со мною «Маэсту», деликатно заметил, сколь совершенно творение его земляка и, конечно же, превосходит работы наших старых иконописцев, я с абсолютной уверенностью ответил: «Дорогой Микеле, обязательно тебе надо тщательно присмотреться к иконам Пскова, Суздаля, Новгорода, фрескам Дионисия или работам московских мастеров XV века. Тогда и поговорим».

Во Флоренцию мы с Сашей Пеньковым ездим, чтобы посмотреть заранее намеченные достопримечательности, ибо, как сказал один итальянский приятель, десяти лет постоянного проживания в этой сокровищнице не хватит, чтобы ознакомиться с её богатствами. На сей раз мы отобрали залы в Уффици, где выставлены работы Боттичелли, Паоло Учелло, Тициана и Рафаэля. Но уже подходя к галерее, заметили мы что-то неладное, так много карабинеров и машин сгрудилось вокруг её здания. Оказалось, Уффици посещает супруга нашего президента, г-жа Путина. Не помогли на сей раз ни Сашино «маэстро дель арте», ни мой билет члена Международной ассоциации искусствоведов. Разозлённые, отправились мы залить досаду в старой флорентийской траттории «Моссаче».

…Анжело Перла — простой тосканский крестьянин. Университетов не кончал; думаю, что и школу тоже. Но он обладает народным умом, деловой хваткой, добрым отношением к людям и итальянской жизнерадостностью. Сначала мне показалась непонятной его дружба с тонким столичным профессором Марко Менегуццо, но, когда я узнал, что в своё время тосканец помог миланскому учёному выкарабкаться из тяжёлой депрессии, привил ему любовь к Монтерки, обустроил ему здесь дом, то уразумел, почему Перлу (по-русски — жемчужину) так любят окружающие. Наблюдая за ним на улицах, в музее, в тратториях и на почте, ловил себя на мысли, что вот таким же центром притяжения был в Пушкиногорье Семён Степанович Гейченко. Последний хранил для современников память о «солнце русской поэзии», Перла пестует чудотворную, исцеляющую «Мадонну дель Парто». К ней, а значит, и к нему едут высшие и государственные мужи, прославленные писатели, художники, кинематографисты и спортсмены (Шумахер нередко просит покровительства у Мадонны).

Совсем недалеко от Монтерки, рядом с городком Ангиари, живёт ещё один тосканский «чудотворец», старший друг Анжело Приметто Барелли — хозяин Кастелло ди Сорчи — древнего тосканского замка. Местечко Сорчи известно с IX века, и тогда же здесь появились первые крепостные сооружения. Кстати, своим названием Сорчи обязано веникам (сорку), которые здесь изготовляют. В XV веке при Ангиари произошло крупное сражение между флорентийцами и аретинцами, увековеченное в произведении Леонардо да Винчи. В битве принимал участие хозяин Кастелло ди Сорчи генерал Балдаччио. В 1441 году он был коварно убит в одном из флорентийских палаццо вместе с женой. Генерала обезглавили, и по сей день в Сорчи существует предание, что в сентябре, в день смерти, является он в замок, требуя вернуть ему голову.

В 1970 году Приметто и Габриелла Барелли приобрели за весьма скромные деньги замок и прилегающие к нему земли. В древних помещениях, многие из которых генерал Балдаччио использовал для пыток непокорных вассалов и которые по сей день сохранили дыбы, колодки, железные орудия палачей, новые хозяева хранят теперь редкие вина, местные сыры, колбасы и окорока. Приметто удивительно добрый человек и старается подарить посетителям, а здесь бывают все прихожане обители «Мадонна дель Парто», свои чудные вина, на этикетках которых изображена «Фантазма» — символ осеннего привидения генерала Балдаччио, а также шаржированные портреты Берлускони, Шумахера и других друзей хозяина. Мы с трудом довезли до Москвы дары Приметто, а посещение в Сорчи его ресторана «без меню», где, как в деревенском доме, угощают по пословице «что есть в печи, всё на стол мечи», останется в памяти, словно некое неповторимое тосканское чудо.

В свободное от путешествий и дружеских застолий время читал я в Тоскане книги, взятые из Москвы. Новое издание труда давнего друга, известного археолога Валентина Янина «Я послал тебе берёсту» и последний том полного собрания сочинений учителя моего, Л. Н. Гумилёва, включающий воспоминания о нём, пришлись здесь совсем кстати, ибо были созвучны мыслям и умозаключениям, рождавшимся в Тоскане. Книгу Янина я очень люблю, а тут ещё прочитал в этом издании появившиеся строки, где учёный с мировым именем выражает от всей души идущий протест против незаконного разбазаривания трофейных ценностей распустившейся до неприличия компанией шоу-министра Швыдкого. Всю жизнь работающий в Великом Новгороде специалист напоминает государственному чиновнику, живущему по им же провозглашённому принципу «Русский фашизм страшнее немецкого», о том, что «хорошие фашисты» сотворили с древней Новгородской землёй и сколько памятников её истории и культуры уничтожили. А в мемуарном томе гумилёвских сочинений восхитил меня труд его соратника и единомышленника, президента Русского географического общества С. Б. Лаврова, составившего жизнеописание Льва Николаевича, необычайно полное, аргументированное, а главное, умело спроецированное на сегодняшний день и разоблачающее гнилую суть псевдодемократии, подаренной русскому народу горбачёвыми, ельциными, собчаками и их подельниками.