Мэтью Томас - Мы над собой не властны

— И вот этот гель для волос, чтобы торчали во все стороны, — это не прокатит, — наставлял Деклан. — Отрасти волосы чуть длиннее и причесывай на косой пробор.

У самого Деклана буйные кудряшки выбивались из-под кепки с надписью «Открытый чемпионат США». Даже бейсболка «Метс» у Коннелла подкачала: носить бейсболку с названием команды примитивно.

— А штаны? Как у парашютиста! Видел ты здесь, чтобы кто-нибудь носил «Кавариччи» или «Бьюгл-бой»? Все эти ремешки и кармашки только на строительной площадке сгодятся. Купи себе нормальные джинсы — только не это выбеленное уродство.

Купленные мамой джинсы Деклан сурово осудил. Вот мама Деклана все делала правильно: отглаживала его форменные брюки, а сэндвичи заворачивала в вощеную бумагу, словно рождественский подарок. Рядом с пакетиком крошечных морковок, буквально вопившим о здоровом питании, всегда лежали два идеально круглых домашних овсяных печеньица с шоколадной крошкой. Даже салфетки всегда были сложены изящными треугольничками. И это не показуха ради школы — у Деклана дома все безупречно чисто и правильно. С домом Коннелла никакого сравнения. Правда, у Коннелла мама работает.

— И штанины не подворачивай! Это полное убожество.

Наверное, в глазах Деклана он был словно туземец-дикарь, впервые столкнувшийся с цивилизацией.

— И кроссовки рибоковские выброси! Купи приличные мокасины. Фирмы «Басс», например. И беленькие плавочки уже никто не носит. Боксеры! Только боксеры!

— Боксеры...

— Исключительно! Пойми, это крайне важно!

— Я куплю.

— И футбольные бутсы. «Адидас самба».

— Я же в футбол не играю.

— Потому что дремучий! Все играют в футбол. Купи бутсы!

— А не подумают, что я уж очень из кожи лезу?

— А лучше, если подумают, что тебе вообще наплевать?

Парк вытянулся вдоль реки Бронкс. С запада его ограничивало шоссе Бронкс-Ривер-парквей, с юга — Палмер-роуд, с севера — Пондфилд-роуд. По бокам от главной аллеи выстроились деревья, основную же часть территории занимали поросшие травой газоны. Вечерами там собирались подростки с выпивкой.

Уровень преступности в городе был низкий. Полицейские неизменно подъезжали со стороны шоссе, надеясь застать детишек врасплох, и так же неуклонно результатом становился исход молодежи в направлении Палмер-роуд. Коннелл несколько раз видел, как они удирают из парка, и думал — как бы к ним прибиться.

Деклан привел его в большую компанию, расположившуюся поодаль от аллеи. По рассказам Деклана, большинство в компании были из подготовительной школы Фордемского университета, два-три человека из Иона-колледжа и еще кто-то — из Бронксвилл-Хай. Девочки учились в Школе урсулинок, Школе Младенца Христа и в той же Бронксвилл-Хай. Были там и недоучившиеся студенты, и те, кто после школы сразу пошел работать.

Деклан представил всем Коннелла. Какой-то парень поднес к лицу фонарик — из темноты причудливо выступили пухлые щеки, покрасневшие, воспаленные глаза и бело-розовая полосатая оксфордская рубашка. Деклан сказал, что этот парень учится в выпускном классе Фордемской школы.

— На, держи пивка! — Парень вытащил из упаковки бутылку пива.

Коннелл не посмел отказаться. Крышечка никак не отвинчивалась.

— Давай открою. — Парень сковырнул крышку открывалкой — она у него болталась на кольце с ключами.

Деклан помахал еще одному мальчишке, на вид — ровеснику Коннелла.

— Брустер — Коннелл, — познакомил он.

— Значит, ты с ним в одном классе учишься? — Брустер кивнул на Деклана.

— Угу, — отозвался Коннелл. — Только скоро, наверное, вылечу. Может, в Фордемскую пойду. Надоело вкалывать.

Незачем им знать, что у Коннелла хорошие отметки. Только не хватало в новой компании опять считаться несчастным ботаном.

— Еще хочешь? — Старший парень забрал у Коннелла пустую бутылку.

Коннелл незаметно вылил пиво на землю, пока все отвлеклись. Под пьяновато-дружеским взглядом Деклана ему захотелось на этот раз попробовать по-настоящему. Он осторожно отпил; на вкус горькое.

— Видишь вон ту телку? — Деклан слегка повысил голос. — Блондинку? Ее Ребекка зовут. Хочешь, она тебе отсосет? Тебе уже сосали?

Коннелл еще и не целовался ни разу.

— Не-а, — сказал он. — Пока нет.

— Она со всеми готова развлекаться.

Коннелл не мог понять, почему такая красивая девушка соглашается быть со всеми подряд.

— А ты с ней развлекался? — спросил Коннелл.

Деклан расплылся в улыбке:

— Классно было! Просто обалдеть. Иди поговори с ней.

Деклан подтолкнул Коннелла к девушке. Она стояла возле того парня постарше, который угощал Коннелла пивом. Коннелл быстро допил, что оставалось в бутылке, и подошел попросить еще.

— Молодец! — похвалил парень. — Тут на всех хватит.

Коннелл не удержался и икнул, пока парень открывал пиво. У Ребекки было лицо ангелочка и нежная улыбка. Невозможно представить, чтобы она была доступной. Рядом рассказывали какую-то хохму, и Ребекка захихикала. От ее смеха Коннелла обдало жаром с головы до ног. Деклан познакомил его еще с какими-то двумя одинаково одетыми ребятами. Они обменялись небрежными рукопожатиями. От выпивки Коннелл непривычно расхрабрился.

— Здесь всегда такая скучища? — спросил он и сразу почувствовал на себе заинтересованный взгляд Ребекки.

— В общем, да, — ответил кто-то.

— Если я сюда приведу наших, со старого района, ваши копы в штаны наложат.

— Крутой, — презрительно усмехнулся один парень, переглядываясь с приятелем.

— Я раньше в банде был, — сказал Коннелл.

Деклан покачал головой, но Коннелл продолжал:

— Посмотрел бы, что ваши копы делать будут, если тут что-нибудь серьезное случится!

Тот же самый парень что-то тихо произнес — Коннелл не расслышал, — и все засмеялись. Коннеллу тоже хотелось сказать что-нибудь остроумное, но ничего не приходило в голову. Ребекка ушла к рощице у реки. Деклан, стоя спиной к Коннеллу, разговаривал с друзьями. Коннелл не мог разобрать слов. Потом другие отошли, а Деклан встал рядом с Коннеллом:

— Пожалуйста, скажи, что это ты так шутил. Не настолько же ты тупой на самом деле?

Коннелл молча допил пиво и отправился к парню с фонариком за добавкой.

Он не сразу сообразил, почему вокруг начали разбегаться. Их компания была ближе всех к полицейской машине. Еще хватило бы времени удрать вместе с другими, но Коннелл почему-то остался на месте. Напился, это точно. Впервые в жизни напился. Вдруг рядом оказался полицейский и забрал у него бутылку со словами:

— А вот и вещдок!

Другой полицейский велел встать возле машины, руки за спину.

В детстве у него были игрушечные наручники, но эти оказались куда тяжелее. Буквально вгрызались в запястья до костей. Коннелла затолкали в кузов. Он плюхнулся на скамью и охнул — наручники впились в кожу. Полицейские тоже сели, и машина тронулась. Коннелл смотрел сквозь решетку на их внушительные затылки и совсем не волновался. Знал, что надо бы расстроиться, но вместо этого испытывал спокойствие обреченного. Родители его убьют.