Лондон: время московское

А сейчас он на мою старую отсидку намекал. Среди моих профессий всякие есть. Когда не удается заработать посыльным там или разнорабочим, щиплю понемногу по карманам, а когда совсем припечет, то и форточником могу, хотя не люблю — уж очень тут попасться легко, а то и подстрелят. Меня тогда Грин лично сцапал, еще будучи сержантом. Слава богу, судейские сочли, что для колоний я пока маловат, и упекли в работный дом, да и то ненадолго. Однако мне и того хватило, избави Боже снова загреметь.

— Ну, вы же меня знаете, инспектор. Кому сидеть охота, лучше уж честная бедность.

— Хм… — Он гасит шведскую спичку и роняет в грязь. — Так что тут у вас стряслось?

Толпа уже рассосалась, все, кто мог, свалили быстренько и по-тихому. Кого-то защитнички закона и порядка похватали, конечно, но с самого начала было ясно, что тут без Скотланд-Ярда не обойтись, вот он и нарисовался.

— Да я толком и не в курсе, инспектор. Шел мимо, а тут ваши набежали… Вроде бы дрались тут… ну, бой из этих, незаконных, а кто-то взял и помер. Несчастный случай, ага. Может, вас и вызывать-то не надо было.

Инспектор коротко кивнул и шагнул в дверь паба, я за ним следом.

— Пострадавший — Скотт Мидмер? “Хозяин”?

Ну конечно, он же в Излингтоне вырос, разве от него чего скроешь? Все ходы-выходы знает.

— Так точно, инспектор. Похоже, титульный поединок, все дела. Немудрено, что вразнос пошло. Как говорится, кто что ищет, тот то и находит.

— Хорошо, Питер. — Грин с улыбкой кивнул. — Понимаю твое беспокойство, но, пока не будет доказательств противного, я расследую убийство. Если хочешь, беги домой к матери, в протоколе я про тебя писать не стану.

Я усмехнулся.

— Вы настоящий джентльмен и все такое, инспектор, только лучше уж я останусь, вдруг понадоблюсь. А то мало ли что вам тут наврут.

— Предпочитаешь первым мне наврать? — хмыкнул он. — Ладно.

Мы прошли в заднюю комнату, где был ринг. Владельца “Трех бочек” допрашивал полицейский в главном зале, но инспектор, думаю, и сам собирался с ним потом побеседовать. Он окинул взглядом ринг, истоптанный земляной пол, разбросанные билетики со ставками и букмекерскую доску. Нагнулся над телом, приподнял простыню, заглянул.

— Убийца — другой боксер? Рики Хендерсон, правильно?

Черт, кто-то уже настучал, к гадалке не ходи.

— Так точно, сэр. Новичок, только недавно на ринг вышел. Случайный удар, наверное.

— И сбежал?

— Так точно, и давно уже. Думаю, из города успел выбраться.

Грин даже не удостоил меня взглядом.

— Запросто. Ладно, поговорю с трактирщиком, пока его не потащили к судье, а потом навещу мисс Хендерсон. Можем вместе, если хочешь. Джордж-роуд, правильно?

Черт!

На мисс Хендерсон было жалко смотреть. Ей и поначалу-то были не шибко по сердцу эти бои с участием сына, а обвинение в убийстве ее доконало.

— Ах, инспектор Грин, он такой добрый мальчик!

Сначала она металась по комнате, заламывая руки, потом усадила нас пить чай. Не то чтобы привычный напиток в их доме, но последние заработки Рики позволяли покупать немного, вот и расстаралась для инспектора.

— Сочувствую вам, мисс Хендерсон. В случаях смерти в боксерском поединке суд обычно проявляет снисхождение, а бывает, что и обвинение снимают. Однако поймите и меня: мне поручено расследование, и я должен все выяснить.

— Да, конечно, инспектор.

Еще бледнее обычного, она все роняла, не находя себе места.

— Вы его не видели после боя?

— Нет, сэр, и, боюсь, долго не увижу. Наверное, перепугался и прячется где-нибудь.

— А где он может прятаться, вы не знаете?

Мисс Хендерсон поставила чашку с чаем на стол и задумалась, сжимая руки.

— Под мостом разве что. Рики любит Лондонский мост, сидит под ним, слушает, как наверху колеса стучат, и смотрит на реку, на лодки. Говорит, он там вроде как бы между одним и другим, в стороне от мира, сам по себе.

Инспектор Грин кивнул и отодвинул свою чашку.

— Спасибо, мисс Хендерсон. Обещаю сделать все возможное, чтобы к вашему сыну отнеслись справедливо.

Мы снова отправились в путь. Инспектор быстро шагал, задумавшись, словно меня не замечал, потом остановил кэб, оглянулся, сказал: “Поехали!” — и запрыгнул внутрь.

Колеса стучали по булыжной мостовой, на лондонских улицах, конечно же, стоял туман. В таких историях всегда говорят про туман. Только так оно и было на самом деле, и я ничего толком не мог разглядеть. Даже обидно: не так уж часто мне приходилось бывать в Лондоне и видеть все эти красоты и каменные дома.

До моста мы не доехали. Сбоку послышались свистки, инспектор достал карманные часы, выругался вполголоса — вот уж не ожидал, от Грина разве что “черта” услышишь — и велел кэбмену ехать в ту сторону.

У дороги стоял полицейский и дул изо всех сил в свисток, у его ног лежал другой, и если тот другой еще не отдал концы, то радоваться тут было нечему. С тем, во что превратилась его голова, лучше не жить. Инспектор показал свой жетон и спросил, что случилось.

— Констебль Гари Мейн, сэр, — представился тот. — Это мой напарник констебль Аарон Роуз… был. Мы увидели джентльмена, который был, похоже, не в себе, и Рози… простите, сэр… констебль Роуз сделал вывод, что он в состоянии опьянения, и решил задержать, чтобы выяснить, не нужно ли принять меры… и этот джентльмен напал на него, сэр!

Инспектор Грин присел на корточки перед лежащим.

— Так, понятно. — Он взглянул на Мейна. — Вы пришли на помощь?

— Я не успел, сэр! Один удар, и Рози… простите, сэр… констебль Роуз сразу упал, а тот человек побежал вниз.

— Вы его не преследовали?

— Нет, сэр… Он свалил констебля Роуза одним ударом! Вы бы видели его — настоящий великан! С таким мне никак не справиться, сэр.

Тут мне придется остановиться и кое-что пояснить. Я говорил, что Рики был шести футов ростом и весом пятнадцать стоунов в двенадцать лет, но то было в двенадцать. Хозяина он завалил в шестнадцать, когда стал еще на голову выше, и если весил меньше двадцати пяти, то я готов съесть свою шляпу. Причем ни капли жира, одни мышцы. Еще я говорил, что он был будто высечен из камня, и с годами это стало еще виднее. Лицо с выдающейся челюстью и крутым лбом походило на утес, пальцы были как сосиски и тверже стальных прутьев. Так что беднягу фараона никто не мог осудить за то, что он не ввязался в драку, тем более видя страшную участь своего напарника.

Оставив констебля вызывать подмогу, Грин бегом вернулся к кэбу.

— Можешь возвращаться домой, Питер.

— Простите за грубость, инспектор, но черта с два!

Он пожал плечами.

— Как хочешь. Только имей в виду, теперь твоего приятеля уж точно вздернут, даже если он не в своем уме, — лорд Хант лично за этим проследит. Не думаю, что смогу тут что-нибудь поделать.