Бенджамин Констэбл - Три жизни Томоми Ишикава

Беатрис пожала плечами.

– Просто где-то слышала.

– Да уж. – Я пристально взглянул на нее. – И почему вы назвали ее Бабочкой?

Беатрис озадаченно посмотрела на меня и слегка покраснела.

– А разве я ошиблась? Кажется, вы сами сказали…

Я не помнил, чтобы называл Томоми Бабочкой в присутствии Беатрис, но на сто процентов не был уверен.

– Да, я всегда называю ее Бабочкой, – ответил я.

Но неотложные вопросы этим не исчерпывались.

– Есть еще кое-что.

– Что?

– Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Чарлз Стритни?

– Нет.

– Адвокат Томоми Ишикава, например?

– Я не знаю, как звали ее адвоката. А что?

– Посмотрите. – Я протянул Беатрис письмо, которое распечатал в интернет-кафе, и отошел покурить, пока она читала.

Кому: Бенджамин Констэбл

От кого: charlesstreetny15@hotmail.com

Тема: письмо от Томоми Ишикава

Отправлено: 08-21-2007 17.04 (GMT +2)

Уважаемый Бенджамин Констэбл, мы не знакомы, хотя оба имели дело с покойной Томоми Ишикава (также известной вам как Бабочка), и от ее имени я взял на себя смелость связаться с вами.

Томоми написала несколько текстов, которые просила переслать вам в конкретное время, в том числе когда вы приедете в Нью-Йорк.

Нижеследующий фрагмент был написан где-то в феврале 2007 года в Париже. Надеюсь, в нем есть нечто для вас интересное. Желаю приятного и продуктивного пребывания в Соединенных Штатах.

Дорогой Бен Констэбл, я официально приветствую тебя в Нью-Йорке. Сердце у меня радостно подпрыгивает при мысли о том, что ты бродишь по улицам, где я выросла. Я представляю, что гуляю там с тобой, указываю на разные достопримечательности, рассказываю истории, делюсь всем, что вижу и чувствую, пока ты открываешь для себя мой город.

Я представляю тебя с огромной лупой и в охотничьей шляпе – ты ходишь по тротуарам и рассматриваешь всякие подробности, как отличная английская ищейка. Но посмотри наверх, Бен Констэбл. Не забывай в своей решимости найти спрятанное окунуться в лучи славы, которые рассылает мой огромный город.

Значит, ты нашел сокровище в пианино. Я впечатлена, честное слово. В ранних версиях этого письма я собиралась привлечь тебя в Брайант-парк щедрыми описаниями его красот и прошлого. В Нью-Йорке, по большей части, можно передвигаться по зеленым островкам, которые служат вехами моей жизни и украшают городской пейзаж. Но ты опередил меня, ты увидел парк и нашел подсказку и сокровище, поэтому я не стану говорить лишнего, хоть и позволю себе задним числом указать на статую Гертруды Стайн. Ты заметил, что она сидела на террасе? В ее субботних салонах в 20-х годах собирался цвет парижского Левого берега. И Брайант-парк, в общем, самый парижский из нью-йоркских парков, с зелеными железными столиками и аккуратно подстриженными аллеями. А еще карусель, и сказочный вид на библиотеку, и возвышающиеся над ней небоскребы, которые светятся по вечерам. И фонтан, на который мне в юности так хотелось взобраться и обвиться вокруг, вытянув руки и купаясь в ниспадающих струях, которые сверкают, как драгоценные камни, и плещут, словно я – наяда [11] В греческой мифологии дочери Зевса, были нимфами рек, ручьев и озер. , и словами невозможно описать легкость, которую я бы испытала, но этого так никогда и не случилось…

Я вдруг понимаю, что реальность касается моего плеча, а часы на стене показывают двадцать минут четвертого, и время истекает. Я думала оставить здесь новые подсказки, но им придется подождать. Больше всего я хочу, чтобы ты знал, что я думаю о тебе в моем мрачном месте упокоения. Ты – как лучик пыльного солнечного света, пробивающийся в щелку деревянного гроба и вселяющий в меня иную жизнь.

И опять-таки, дорогой Бен Констэбл, я оставляю тебя в могучих руках судьбы и, как всегда, отправляя письмо, проливаю слезу, потому что это в последний раз. Впереди ждут новые письма, подсказки, сокровища и, боюсь, также выдержки из мрачного дневника, повествующие о моей несчастной жизни, которые, возможно, однажды ты поместишь в книгу или же избавишься от них.

Люблю, целую.

– Не исключаю, что она серийный убийца, но пишет очень мило, – заметила Беатрис.

– У нее все письма грустные.

– Наверное, она очень вас любила.

– Вы так думаете?

– Точно.

– Прямо дух захватывает от того, что она пишет. Как будто мне нужна кислородная маска только для того, чтобы открыть конверт или прочитать письмо. Ничего не понимаю.

– По-моему, она была влюблена в вас.

– Сомневаюсь. Хотя все-таки я ей нравился. Но боюсь, что она, может быть, сошла с ума.

– Не знаю… Охота за сокровищами, подсказки, письма. Любовь вообще сродни сумасшествию.

– Нет, я говорю об опасном безумии. Психопатия. Серийный убийца.

– Все может быть… – Беатрис провела рукой по лежавшим перед ней страницам. – Ну да, конечно… это адрес.

– Простите?

– Это адрес, а не человек. Charlesstreetny15@hotmail.com.

– Да, но люди часто делают адреса из своих имен. Письмо от человека по имени Чарлз Стритни. Ну или Стритни – его прозвище.

– Нет, имеется в виду дом номер 15, на Чарлз-стрит в Нью-Йорке. В двух кварталах от того места, где мы сейчас сидим, – сказала Беатрис и пристально взглянула на меня, словно усмотрела в этом несчастливое стечение обстоятельств, но молчать не могла.

Я удивленно уставился на нее.

– Такое чувство, как будто каждую минуту, что я провожу с вами, ставки повышаются.

– Совсем близко. Видите перекресток? Не тот, а следующий. Это там.

– Черт. Больше всего в письме меня беспокоит даже не личность Чарлза Стритни.

– А что же?

– Как он узнал, что я в Нью-Йорке?

– А кому вы говорили, что едете сюда?

– Никому.

– Совсем никому?

– Да, – ответил я.

– Значит, вы никому не говорили, не посылали открыток и электронных писем?

– Я послал одно письмо. Но адресат никому ничего не скажет.

– Откуда вы знаете?

– Я послал его Томоми Ишикава.

– Напомните, когда она умерла?

– Пятнадцатого марта.

– И у нее до сих пор активный почтовый аккаунт?

Я почувствовал себя идиотом. Письмо, которое я отправил Бабочке, должно было вернуться ко мне.

– Вы уверены, что она умерла?

Я вспыхнул.

– У каждого мейла есть идентификатор, который показывает IP компьютера, откуда письмо было послано, – объяснила Беатрис. – А у каждого компьютера, имеющего выход в Интернет, есть собственный адрес. Поэтому, как правило, можно выяснить, где находился человек в тот момент, когда он что-то послал. Проверить нетрудно. Тому, кто получил письмо, которое вы отправили Бабочке, ничего не стоило узнать, что вы в Нью-Йорке.

– Когда вы говорите «можно выяснить», то имеете в виду – гипотетически? Или вы хакер, который умеет разговаривать в двоичной системе и находить шифрованные коды в письмах?