Том Вулф - Голос крови

Магдалену душит ярость. Тут она замечает брошенную на пол газету. Она поднимает местную «Геральд» и скользит взглядом по «подвалу», который читал Сергей: «Искусство и развлечения».

Это статья с заголовком, набранным плотным шрифтом из прописных букв: ОТКРОВЕНИЯ РЕАЛИСТА. Начинается так:

«Если бы смех убивал, все прославленные современные художники – от Пикассо до Питера Дойга – превратились бы в гору трупов в винвудской студии одного из представителей вымирающего вида: художника-реалиста.

Физически здоровый, добродушный, взрывающийся утробным смехом Игорь Друкович русского происхождения – вероятно, не самый известный в Майами художник, но не исключено, что самый колоритный».

:::::: Взрывающийся утробным смехом. Это что за хрень?:::::: Она пробегает глазами весь абзац. Друкович опрокидывает в себя водочный коктейль собственного сочинения и заявляет, что Пикассо не умеет рисовать. Если бы он, Друкович, рисовал не лучше Пикассо, он бы основал новое движение и назвал его кубизмом. А это как прикажете понимать? Она не стала задумываться и пошла дальше. Всплывают имена трех русских художников, о которых она ничего не знала. Мал… е… как-как? Про Пикассо она по крайней мере что-то слышала. Кажется, автор убежден, что всем это должно быть безумно интересно. Магдалена посмотрела, кто автор статьи. Джон Смит. Господи, опять это имя! Сплошное занудство, совершенно непонятно, из-за чего Сергей как с цепи сорвался. От этого текста клонит в сон… все больше и больше… и вдруг, из ниоткуда, выскакивает знакомое имя! «Двадцать картин, оцениваемые в семьдесят миллионов долларов, были подарены музею Майами русским коллекционером Сергеем Королевым».

Она вмиг просыпается. И что там про него?.. больше ни слова… она читает весь абзац… опять русские художники… Малевич, Гончарова, Кандинский… Взрывающийся утробным смехом Друкович опустошил очередной стакан водки и начал потешаться над этой троицей. А он мог бы писать картины, как они? «Да любой может! – ответил он. – Только тогда мне пришлось бы смотреть на это г… » И пояснил, что ему пришлось бы писать с завязанными глазами… а далее очередной стакан… Его спрашивают, где находятся его картины. Он вроде как не знает. То ли выбросил, то ли потерял, то ли отдал кому-то. Кому вы могли их отдать? «Да кто их возьмет?» Автор статьи: «Художественный музей Майами был счастлив принять в дар картины. Их общую стоимость оценили в семьдесят миллионов долларов». Раскаты смеха. Отсмеявшись, русский сказал: «Ох, повеселили!» И снова водка… как же он должен был надраться! Магдалена дочитала до конца. О Сергее ничего. Тогда чего он так взъярился? Из-за того, что не пойми кто не оценил подаренные музею картины? Не иначе. Он страшно гордится своей коллекцией, для него это болезненный вопрос, а она вон с трудом заставила себя прочитать статью…

Владимир, как было приказано, ждет ее за дверью. Его лицо ничего не выражает; такой эффективно функционирующий автомат. При виде Магдалены ни один мускул не шевельнулся. А вот ее сразу охватил стыд. Кем она нынче предстанет в глазах окружающих? Ответ очевиден: дешевой шлюхой после ночной веселухи, с выпадающими из платья сиськами… которая до сих пор сочится соком папайи.

К счастью, лифт должен доставить ее прямиком в подземный паркинг. Владимир молча подвел ее к коричневому «Майбаху». Она забирается на просторное заднее сиденье и забивается в уголок, чтобы быть понезаметнее. Все, что она оттуда видела, пока они выползали наверх, а затем выезжали на Коллинз-авеню, это тыльную сторону безволосой шишки, то есть головы телохранителя, крутящего баранку.

:::::: Только не открывай рот.:::::: Как раз тут можно не волноваться. Зато у нее разыгралась паранойя.

:::::: Для этого человека-автомата я дешевка. А вдруг он, вместо того чтобы отвезти домой, решит меня похитить… запрет где-нибудь как заложницу и заставит участвовать в несусветных оргиях?::::::

Теперь она внимательно следит за проносящимся пейзажем в отчаянной надежде увидеть обнадеживающие знаки. Увы, она совсем не знает топонимики севернее Майами-Бич.

В окне промелькнул отель «Фонтенбло»… Ну слава богу! Они едут куда надо. Она снова смотрит водителю в затылок. В голове проносятся мысли о крахе. Как ей теперь жить? Рассчитывала ли она на материальную поддержку со стороны Сергея, как до того – на помощь Нормана? До сих пор она не задумывалась на эту тему.:::::: Я была содержанкой! Ну да! Отвернулась от семьи и Нестора ради телезвезды… Та еще звезда! Позволяет себя использовать каждый раз, когда сутенерам от телевидения нужен эгоист с медицинской степенью, чтобы разоблачить извращенца, сидящего в любом зрителе, и подкинуть очередную горячую новость о всеобщем порнопомешательстве… а остальные психиатры смотрят на него как на человека, помешанного на публичности, как на карьериста, готового на все, лишь бы привлечь внимание к своей персоне… пусть даже ценой профанации собственной профессии. ¡Dios mío! Ну почему я влюбляюсь во всяких придурков?::::::

Она просит Владимира высадить ее за квартал от дома. Ей не хочется, чтобы кто-то ее увидел в таком виде. Какие обстоятельства могли заставить девушку в вечернем платье возвращаться поутру в дешевые (по меркам Майами) апартаменты, да еще в шикарном лимузине с бритоголовым манекеном за рулем? Ответ напрашивается.

Духота и влажность как в парилке. Она прошла всего квартал, а уже вся мокрая. От жалости к себе у нее сами текут слезы, а с ними и тушь… и поделом тебе, шлюшка.

:::::: Господи, только бы Амелии не было дома. Я не могу предстать перед ней в подобном виде!:::::: Амелию не проведешь… особенно в таких делах. Она открывает дверь… подруга стоит напротив, руки в боки. Ей хватает одного взгляда на Магдалену в одолженном ей накануне черном платье, чтобы на губах появилась насмешливая улыбка.

– И где же мы были?

– Ты отлично знаешь, где я… – И без того мокрые глаза Магдалены открылись во всю ширь, нижняя челюсть отвисла… и слезы хлынули ручьями. То и дело у нее перехватывает дыхание. Она понимает, что должна рассказать Амелии все до капли, но страх сильнее.

– Эй, – говорит Амелия. – Ну, что случилось?

Она обнимает подругу за плечи, не подозревая, насколько для нее важен даже такой маленький жест. Будь Магдалена спокойна и невозмутима, и тогда она не сумела бы выразить словами, что́ для нее значило это «я беру тебя под свое крыло».

– Ужасно… Это была худшая хлюп ночь хлюп в моей жизни хлюп хлюп хлюп !

– Расскажи уже, что произошло.

– Я думала, он классный… хлюп такой культурный… хлюп европеец и все такое… хлюп знает все про искусство… хлюп такой светский… хлюп а на самом деле? Последняя свинья, вот он кто! Сует свой нос хлюп в каждое корыто… хлюп а потом обходится с тобой как… как… ведро хлюпов Меня как будто изваляли в дерьме! хлюп хлюп хлюп.