Фаусто Брицци - 100 дней счастья

Манеж остался таким же, каким я его помнил. Дерево, металлические перекладины и типичнейший запах, который нетрудно себе представить. Во главе нашего героического отряда сын Томаса, Томас-младший, такой же крепкий неандерталец, как и отец, но куда менее симпатичный. Он тысячу раз повторяет нам, что надо, а что не надо делать, сидя на лошади. Первое правило: держаться друг за другом и следовать по тропе мелкой рысью. Естественно, что мы не собираемся подчиняться, и едва тропа становится более-менее ровной, пускаем лошадей галопом, в то время как моя спина уже устала от непривычного положения. Я падаю уже через тридцать метров. Мой неукротимый конь по кличке Аттила (это я узнаю уже после падения) решает меня сбросить и тормозит еще более резко, чем система ABS. Я переворачиваюсь в воздухе и вылетаю из седла. Полет длится всего три секунды, но этого оказывается достаточно, чтобы я успел подумать о том, какая нелепая и идиотская смерть меня ждет. Я приземляюсь не на острый камень и не на палку, готовую проткнуть меня насквозь, а прямехонько в куст крапивы. Он спасает мне жизнь и отравляет остаток дня.

Подводя итоги прогулки: моя кожа покрылась красными пятнами, Андреа получил солнечный удар, у Умберто дико болит поясница, а Коррадо вывихнул ступню, потому что нога застряла в стремени, когда он пытался слезть с лошади. Четверо немного потрепанных мушкетеров. Однако вечером нас ждет реванш: старые львы ревут в ночной саванне.

Всех мужчин объединяет одно: когда им двадцать, они ухлестывают за юными девушками, когда им сорок – ничего не меняется. Это закон природы. Однако мне представляется, что за этим скрывается глубокое сентиментальное чувство, ностальгия, если хотите. Мы любим все те же фильмы, все те же книги, все те же места, какие любили в юности. То же и с девушками. Мне удалось вас убедить?

Мы обнаруживаем, что незабываемое местечко «Пиво и любовь» сменилось дерзким «Tot oder lebendig», то есть «Живым или мертвым», если переводить дословно. Внутри заведения толпятся около двухсот немецких малолеток от восемнадцати до двадцати. Пиво, непонятные таблетки, запах пота… Клянусь, я никогда еще не чувствовал себя настолько чуждым окружающей обстановке. Музыка орет так, что никакой разговор не клеится, света почти нет, так что меню не разглядишь, особенно с моей дальнозоркостью, кислород уже весь выдышали, отчего мозг отказывается функционировать. Но, несмотря ни на что, мы пытаемся веселиться. Меня мгновенно окрестили «палка в колесах», поскольку я не собираюсь ни напиваться, ни ухлестывать за немецкой девчонкой, которой гожусь в отцы. Я решил, что выпью только один-два фруктовых коктейля и буду смотреть видеоклипы, скользящие по прозрачной стене.

Вечер оживляется, когда Коррадо умудряется сцепиться с парнем какой-то девицы, которую выбрал объектом внимания. Паренек щупл и худ, но пришел в компании друзей, которые выглядят посерьезнее. Так что нам приходится ретироваться, пока дело не дошло до драки. Мы бродим по Мюнхену – великовозрастная итальянская шпана. А потом просто болтаем до четырех утра.

Я забыл позвонить домой. Мне так не хватает Паолы и детей.

Я провел бессонную ночь. Ночь без снов.

За завтраком Умберто показывает на карте нашу следующую остановку: Вадуц, столица Лихтенштейна. Двадцать лет назад нам удалось выиграть в казино живописного городишки сто долларов, и мы почувствовали себя настоящими гениями рулетки. Внезапный вопрос, мучивший меня всю ночь, срывается с губ:

– Что я здесь делаю?

Эти слова с вопросительным знаком в конце предложения поражают моих друзей в самое сердце, точно автоматная очередь.

– В каком смысле? – спрашивает Коррадо.

Не знаю, какие слова подобрать для короткой речи, чтобы не обидеть друзей.

– В том смысле, что я хочу домой. Простите, но это не то путешествие, которого бы мне хотелось. Точнее, не то, которое я обязан предпринять.

Д’Артаньян улыбается: он единственный сразу понял, в чем дело.

– Твоя жена никогда не согласится поехать с тобой после того, что ты натворил, – заявляет он.

– Попробовать стоит.

– Я не понимаю, о чем вы, – подает голос Умберто.

– Я хочу отправиться в путешествие с женой и детьми. С Паолой. Я хочу провести с ними остаток дней. С ними, не с вами.

Наверное, я немного переборщил и пытаюсь смягчить резкость своих слов.

– Не поймите меня неправильно, вы – мои лучшие друзья, и вместе мы четыре королевских мушкетера, но вас я знаю как облупленных. Я знаю ваши достоинства и недостатки, и то, и другое. А вот о собственных детях мне неизвестно ровным счетом ничего, как и им обо мне. Мне хочется быть рядом с ними. И хотя они об этом еще не догадываются, я тоже им нужен.

Все молчат.

– Нельзя терять ни минуты.

Я смотрю в глаза каждому из друзей.

– Простите меня. И если хотите, оставайтесь.

Коррадо реагирует первым. Он всегда легко принимает решения.

– Рейс на Рим в десять тридцать. Командир корабля – мой приятель, он посадит всех нас.

Умберто смотрит на часы:

– У нас десять минут на сбор чемоданов, ребята. Пошевеливаемся.

Хуже всех приходится Энди, которому совершенно не хочется возвращаться в Данию к жизни сорокалетнего неудачника.

– Мы еще встретимся? – спрашивает он.

– Мы обязательно встретимся, – отвечаю я, прекрасно понимая, что вру.

И крепко обнимаю его. В последний раз.

Самое прекрасное в каждом путешествии – это возвращение домой. Когда ты открываешь дверь и вдыхаешь запахи мебели, книг и любимых людей, смешавшиеся в единый аромат. Запах дома. Я вспомнил еще одного писателя, ставшего автором одной книги: Патрика Зюскинда с «Парфюмером». Это один из лучших романов всех времен. Мне бы хотелось, чтобы Патрик подсказал мне нужные слова, которые помогут уговорить Паолу на семейное путешествие.

– Похоже, это было самое короткое путешествие в истории, – это реакция Паолы, которая возвращается из школы и обнаруживает, что я уже дома.

– Это все из-за меня. Я передумал.

– Я же тебе говорила, что в таком состоянии куда-то ехать – это абсурд.

– Нет, не в этом дело. С точки зрения здоровья, выезд даже пошел мне на пользу, я хоть немного расслабился.

– А что тогда?

– Просто я хочу поехать в другое путешествие.

– В другое? Ты точно в порядке?

– Я хочу поехать с вами. Ты, я, дети. Как только закончатся занятия. Это будет настоящее приключение.

– У меня нет не малейшего желания куда-то ехать. Тем более, искать приключений, – коротко отрезает Паола.

– Но это не обычное путешествие.

– Мне все понятно, но я сказала, что не поеду. Можешь поехать с детьми. Неделя на море, или куда ты там собрался.