Борис Гайдук - Плохие слова

Гриша навязал еще пятьдесят долларов премии, хотя Сергей отказывался и честно рассказал о своей комиссии.

На следующий день Сергей увидел пустое место, где раньше стояла кареглазая девушка.

— Видишь, как оно в жизни бывает, — сказал он девочке с бантами. — И это еще далеко не самый плохой вариант. Вырастешь — сама узнаешь.

Девочка заносчиво надула губы:

«Неправильно это».

— Эх ты, шпана.

Но все равно осталось чувство, как будто не очень удачно спихнул замуж бывшую любовницу.

И девчонка туда же, обиделась.

Белая как мел девчонка, остолбеневшая посреди дороги, стремительно неслась навстречу, а Сергей изо всех сил старался не нажать тормоз до пола и не пустить машину юзом.

Поздно!

Сергею показалось, что у девочки на голове мелькнули банты. Он стал забирать левее, на встречную полосу.

«Если только жопу не понесет, — успел подумать. — Резина всего десять тысяч прошла…»

Зад все же чуть крутануло, но удара Сергей не услышал.

Хотя ведь такую малявку переедешь и не заметишь.

С визгом летит на обочину встречная «Волга».

Сергей вывалился из кабины.

Девочка стоит на прежнем месте, никаких бантов нет, только спортивная сумка в руках.

— Ты… дура! — выдохнул Сергей.

Девочка встрепенулась, ахнула, сделала несколько нетвердых шагов в сторону и пустилась бежать.

— Сбил, нет?! — выскочил, хлопнув дверью, таксист из «Волги».

— Нет.

— Как ты свернуть-то успел? Я уж думал все, дрова! Вот дети, мать вашу! Давай, отъедь, пока тебе самому в бочину не въехали. На всю дорогу раскорячился.

Остановились и сигналят несколько машин.

— Тихо, тихо! — замахал руками таксист. — Как мы все спешим, куда деваться!

Сергей с трудом попал ключом в зажигание и криво свернул к тротуару.

— Ехать-то можешь? — подошел таксист. — А то, хочешь, отгоню, если не далеко.

Сергей сглотнул.

— Спасибо. Тут рядом.

— Откуда только взялась, бестолочь, — завертел головой таксист. — Тут ведь ни школы, ничего такого нет.

Сергей кивнул.

И жилых домов тоже нет, склады госрезерва с одной стороны и метродепо с другой.

— Спасибо.

Таксист уехал, Сергей постоял еще минут пять, а потом медленно тронулся с места.

Ноги одеревенели, машина шла рывками.

В гараж Сергей вернулся с бутылкой водки и, подъехав к воротам, отвинтил пробку.

Выпил из горлышка сразу почти половину и перевел дух. Нужно было взять какой-нибудь закуски.

Открыл ворота и сделал еще несколько глотков.

Девочка с бантами выглядела виноватой.

Сергей поставил бутылку на полочку и подошел к картине.

— Что, пошалить вздумалось? Поиграться? Да? Девочка прятала глаза.

— В игрушки со мной решила играть? — повысил голос Сергей. — А это тебе совсем не игрушки! Ясно?! Ясно вам всем?!

Сергей обвел взглядом гараж и почувствовал, что оцепенение проходит и уступает место мрачной злости.

— Может, мне вас всех на помойку вывезти?! Или спалить на хрен прямо здесь?! А что?! Спалю! Сложу вас штабелем, плесну бензина, и сгорите у меня в шесть секунд. Достали вы меня! А Гришка других нарисует, он у нас парень способный! Ну?!

Картины темнели красками и прятались друг за друга.

Опускали головы подсолнухи, увядали цветы, женщины отворачивались. Змей целиком исчез под грязными халатами. Девочка с бантами ревела.

— К вам, значит, по-хорошему отнеслись! Расставили, смотрят на вас! Статейки про вас в журналы пишут! А вы, значит, вот так решили? Ну, хорошо! Сейчас вы у меня получите!

Сергей схватил кувшин с белыми лилиями и с размаху швырнул его на пол.

Рамка с треском раскололась, холст оторвался и лопнул, угол загнулся.

Вслед за лилиями с воем полетела на пол и расшиблась толстая пушистая кошка. Что-то помешало Сергею схватить и бросить девочку с бантами, хотя она стояла прямо перед ним.

Снаружи посигналили.

Оказалось, что Сергей оставил машину посреди проезда.

Пришлось отъехать в сторону и пропустить синюю «съерру».

Водитель приподнял руку в перчатке, Сергей кивнул в ответ и взял с полки бутылку.

Булькнули остатки. Сергей выдохнул и икнул.

— Что теперь будем с вами делать?

«Прости нас, — ответила за всех римская волчица. — Прости нас, мы были к тебе несправедливы. Но не только мы виноваты. Ты тоже».

Сергей наклонился и поднял картины с пола. Кошка была в порядке, только сильно напугана. А вот лилии сильно помялись, холст в одном месте порвался, а рамка совсем отвалилась.

Сергей поставил кошку на прежнее место, а лилии отложил в сторону.

Безмолвное облегчение рассеялось вокруг.

«Пожалуйста, пожалуйста, простите меня, — плакала девочка с бантами, — простите меня, простите…» Сергей погрозил ей кулаком.

— Никогда больше так не делай.

«Никогда, конечно, никогда…», — хлюпала девочка.

«Мы больше не будем», — добавила волчица.

— Эй, да ты пьяный! — удивилась Татьяна. — С чего это вдруг?

— Там один у нас гараж выгодно продал. И на прощание всех угощает.

— А ты и рад!

Наутро картины молчали так, словно их вовсе не было.

— Что, притихли? Вот так-то лучше.

Молчали картины и вечером. И следующим утром.

— Ты что, волчара, обидку на меня затаила? — примирительно сказал Сергей.

Волчица ничего не ответила.

Позвонил Гриша.

— Серега! — торжественно объявил он. — Пришел конец твоим страданиям! Забираю у тебя свою экспозицию.

— Неужели? — Сергей почему-то не испытывал никаких чувств.

— Да. Мои знакомые коммерсанты гонят к нам из Москвы фуру с зеленым горошком, консервами, со всякой ерундой, в общем. Согласились взять. Только я уж в последний раз тебя попрошу: надо им привезти мое хозяйство. Они не в Москве, в Балашихе.

— Это ничего, рядом.

— Вот такие пироги. И деньги за картину с ними передашь. Уезжают они послезавтра, записывай адрес и телефон.

— Гриш, там у меня одна картина упала, с лилиями такая. Рамка треснула, сама тоже повредилась немного.

Ночью Сергей долго не мог уснуть.

Увязать картины в пакеты, как было, или пока не надо, неизвестно как их там повезут, может, удобнее будет распихать вдоль бортов? Передавят всех, до Барнаула-то. Взять ли с этих знакомых коммерсантов расписку? А вдруг обидятся? Но и без расписки тоже нельзя. Мало ли что.

Лучше всего картины не паковать, а просто взять с собой веревки и скотч и на месте решить.

Картины спокойно укладывались в машину, ни одна не захотела попрощаться.

Молчала волчица, отвернулась маленькая девочка с бантами, змей, казалось, и вовсе уснул.

Сергей вспомнил кареглазую красавицу.

«Зря отдал, — подумалось. — Лучше бы тебя, Горыныч».

Может, как-нибудь съездить к этому Юре, посмотреть, как она там устроилась? Телефон у этого хмыря Антоневича раздобыть, если остался, конечно.