Борис Гайдук - Плохие слова

— А Олега не возьмем! — злорадно объявила Леночка. — Он уже был с этой своей… Ю-улей.

— Я и сам с тобой не пойду, — из-за двери крикнул Олег. — Очень мне нужно!

— Ты что, серьезно в музей собрался? Тебе твоего гаража мало?

— А что, сходим.

— И куда? В Третьяковку, что ли?

— В Пушкинский, — авторитетно сказал Сергей. Гриша оба раза ходил в Пушкинский, а в Третьяковку, кажется, ни разу.

В музее Леночка разинув рот ходила вокруг скульптур, а на картины почти не обратила внимания.

— Неинтересные картины, — заявила она. — У дяди Гриши лучше.

Татьяна засмеялась.

— А ведь и правда, Сережа, — тихо она сказала мужу. — У Гришки они хоть веселые. Уж бабы так бабы, глазастые все, загорелые, крепкие. А тут одна нудота.

— Тоже мне, знаток, — саркастически ответил Сергей. Ему неожиданно понравилось, он быстро перестал стесняться и уверенно рассматривал картины с разного угла и расстояния.

У знакомого Матисса Сергей задержался надолго и отошел с чувством уважения.

«Красные рыбы» показались ему гораздо богаче, чем в альбоме.

«Тоже ничего, — решил он про себя. — Зря в такое место не повесят».

Леночка дергала за руку и просилась домой.

— Ты сама сюда хотела, — строго отвечал Сергей. — Вон, смотри, какая лошадка. Иди-ка подойди к ней поближе.

Девочка с бантами смотрела насмешливо:

«Что, понравилось в музее? Теперь куда? В театр, наверное?»

— Ладно, ладно! — отмахнулся Сергей. — Вас хлебом не корми, дай позубоскалить над старшими. Может, и в театр, а что?

Надо все-таки Олегу купить компьютер, пусть занимается.

Взять, что ли, подержанный в хорошем состоянии? Да ведь впарят какой-нибудь убитый.

— Как, Серега, заказы-то идут? — крикнул из будки сторож Никита.

— Потихоньку.

— Серега! — надрывался вечером из телефонной трубки Гриша. — Пришло время собирать камни, дружище!

— Какие камни, что ты так орешь?

— Антоневич сосватал мне жирного покупателя! Какой-то новый русский хочет облагородить свой замок настоящей живописью!

— Что, опять ко мне?

— Серег, к кому ж еще? Выручай!

— Гришка, ты мне что, на реализацию свои картины сдал, что ли? Давай гони деньги за хранение.

— Не проблема. Слушай сюда по ценам!

Покупатель оказался из тех, кого Олег называл новыми улучшенными братками.

Коротко тряхнул руку.

— Юра.

— Сергей.

— Веди, показывай. А что, внутрь заехать нельзя было?

— Тут рядом. Вот, сорок третий бокс.

Сергей чувствовал себя гораздо увереннее, чем с Антоневичем и Бердянцевым.

Ворота распахнулись.

Уставленный картинами гараж на братка тоже произвел сильное впечатление.

— Ни х… — покупатель быстро глянул на Сергея и решил, что можно не стесняться, — …хуя с-себе!

Сергей невольно скривил губы в улыбке.

Юра обошел гараж по периметру.

— Вот это, значит, и есть нормальная живопись, да? Не фуфло?

— Из Музея современного искусства, — солидно произнес Сергей. — Через месяц у него вообще в Барселоне выставка. Потому и оставил у меня, чтобы не таскать туда-сюда.

— В Барселоне, говоришь?

— Ну да. А уж там совсем другие цены будут, сам понимаешь. Да и раскупят половину. У них народ разбирается в этом деле, — уверенно гнал Сергей.

— Ясно. Короче, так: сориентируй меня по ассортименту, мне сказали, что ты более или менее в курсе.

— Я-то не очень. Но у меня тут был сам профессор Бердянцев, так вот он особо выделил вот эти картины. Вот, вот и вон та.

— Как? Какой профессор?

— Бердянцев.

Юра со значением кивнул. Было видно, что имя он запомнил и справки наведет.

Внимательно стал рассматривать картины, отмеченные профессором.

— Больше всего хвалил вот эту. — Сергей показал на золотоголовую девушку.

«Зачем ты так, Сергей? — потускнела девушка. — Он ведь совсем не будет на меня смотреть! Я бы лучше осталась здесь, хотя ты больше и не любишь меня».

«Зато окажешься в хорошем доме, украсишь его собой, — подумался Сергею ответ. — Нельзя всю жизнь стоять в гараже, тебя нарисовали не для этого».

«Но почему же так?! Других любят, смотрят на них часами, а я должна лишь что-то собой украшать?»

«Ты слишком красивая, так случается. Зато у тебя все будет. И Юра, кажется, нормальный мужик. По крайней мере, не будет тушить об тебя окурки».

— Да, эта, пожалуй, лучше всех, — определился Юра. — Какова цена вопроса?

— Эти по шестьсот, — смело накинул Сергей. — Девушка тоже, хотя на самом деле она стоит дороже. Просто художник пока что сам этого не просек.

— Как это?

— А так — он же не видел, как вокруг нее профессор кругами ходил. А я видел.

— Ладно, не гони! — шевельнул пальцами покупатель. — Что это за ломы такие? Я рассчитывал баксов на двести-триста.

— Никакие не ломы, — уверенно сказал Сергей. — Не с Арбата же картинки, сам видишь. Концептуальные вещи. Но если дорого, глянь другие. Вот эта — сто пятьдесят, эта тоже сто пятьдесят, эта вообще сто.

«Девку возьмет, — понял Сергей. — Никуда не денется».

— Нет, за сто пятьдесят мне не надо. Давай говорить про нормальные картины за реальные цены.

— Куда уж реальнее? В Барселоне она легко уйдет за пару штук.

Юра почесал переносицу.

— Слушай, ты ведь наверняка сотку приклеил, правильно? И у художника твоего не каждый день картины покупают. Иначе бы он их не складировал в твоем гараже. Давай так — пятьсот баксов, здесь и сейчас. Полтинник твой. А художник и четыреста пятьдесят схавает. Будет доволен, как слон.

Сергей изобразил смущение. Да, парень ловкий, торговаться умет.

— Хе, ладно. Я-то на полтинник соглашусь. Но отдать я должен пятьсот, тут уж извини.

— Пятьсот пятьдесят, значит? — Покупатель заглянул в бумажник. — А не до хрена тебе, братан, полтинник? Типа, чтобы просто гараж мне открыть?

Сказал борзо, а глаза веселые. И за деньгами уже полез.

— Десять процентов, нормальная комиссия, — засмеялся Сергей. — Другие двадцать берут. Плюс хранение.

— Ясно. Ну держи. Завернуть-то есть во что? А хотя, ладно, не надо. На заднее сиденье положу.

Юра вытянул картину перед собой, взглянул еще раз.

— Да, — удовлетворенно сказал он. — Беру.

Девушка смотрела мимо него, на Сергея.

— Какой-нибудь накладной у тебя, случайно, нет?

— Зачем? Это ж не товар.

— Так, на всякий случай. Менты остановят, спросят. И еще: художник такой-то подтверждает подлинность картины, что-нибудь типа сертификата.

— Вон внизу подпись: Капитанов. Больше ничего не требуется.

— Капитанов… Ладно, бывай.

Гриша действительно оказался доволен сверх всякой меры. Сергея это немного кольнуло. Прав был Юра, Гриша был согласен и на четыреста, ну в самом уж крайнем случае на триста пятьдесят.

— Серега, молодец! За пятьсот впарил, даже опускаться не стал! Как ты ему сказал? Концептуальные вещи? А-ха-ха! Ну, ты даешь! Бросай свою баранку, иди ко мне в агенты! У тебя талант!