Элисон Уэйр - Плененная королева

Письмо было отправлено, молодого Уильяма Маршала в конце концов выкупили. Когда он явился к герцогине, исполненный благодарности, та подарила ему деньги и с тревогой спросила про его раны.

– Они залечиваются, миледи, – весело сказал рыцарь. – Но не благодаря Ги Лузиньяну. Он и его люди даже не перевязали меня. – Алиенора ахнула в ужасе, но Маршал улыбнулся. – Это не имеет значения. Для меня было большой честью послужить вам, моя королева.

– Такую преданность редко встретишь, – отметила Алиенора. – Мне сказали, что вы сражались, как дикий вепрь против стаи псов. Я многим вам обязана, может быть даже жизнью. Будьте уверены, короля известят о вашей доблести.

В течение следующих недель Алиенора собственническим взглядом посматривала на Уильяма Маршала, и ее восхищение молодым человеком росло. Ей вдруг пришло в голову, что из него получился бы неплохой учитель для Молодого Генриха. И вскоре с одобрения короля Уильям был назначен опекуном, наставником и воспитателем молодого принца – роль, которую когда-то исполнял Бекет. Уильям великолепно справлялся с новой должностью, и Алиенора щедро вознаграждала его – лошадьми, оружием, золотом, богатой одеждой. Она не сомневалась, что в один прекрасный день Уильям Маршал станет – в чем с ней вскоре согласятся и современники – одним из лучших рыцарей всех времен.

Генрих встретился с Людовиком, и на этот раз у Алиеноры были основания испытывать благодарность к прежнему мужу. Они согласовали условия мира, и Людовик дал Генриху мудрый совет касательно того, как распорядиться его империей после смерти. На сердце у Алиеноры стало легче, когда королевский гонец привез известие о достигнутом соглашении.

– Лорд Генрих должен будет принести оммаж французскому королю за Анжу, Мен и Бретань. Лорд Жоффруа будет владеть Бретанью на правах вассала лорда Генриха, а лорд Ричард должен принести королю Людовику оммаж за Аквитанию, и его решено обручить с дочерью Людовика Аделаидой.

Значит, в конечном счете Генрих решил отдать Аквитанию Ричарду! Господь услышал ее! Алиенора, радостная, пошла в часовню с благодарственной молитвой, и первой ее мыслью было, что Генрих сделал это ради нее, предлагая мир. Потом она вспомнила, что муж бессчетное число раз игнорировал все ее просьбы и никогда не делал ничего, если для того не было политических мотивов. Истина, догадалась она, состоит в том, что Людовик, опасаясь мощи вассалов Плантагенетов, потребовал разделения владений Генриха после его смерти и поставил это условием заключения мира. Она со страхом подумала, что, может быть, Генрих исходит из соображений целесообразности, и как только ситуация изменится, будет инициировать новый договор.

Алиенора, как обязывал долг, написала Генриху о бесчинствах Лузиньяна, и, как она и предполагала, он тут же ответил, что немедленно направляется в Аквитанию, чтобы преподать предателям урок, который они никогда не забудут. Алиенора надеялась, что муж заедет в Пуатье повидаться с ней и она сможет поблагодарить его за решение по Аквитании и, возможно, немного наладить их отношения. Но следующее сообщение от Генриха, привезенное падающим от усталости гонцом, извещало, что он неожиданно поменял планы и должен идти в Бретань, дабы подавить восстание Эда де Пороэта, отца графа Конана.

– Но ведь семья Конанов – наши союзники! – воскликнула Алиенора. – Внучка Эда Констанция замужем за лордом Жоффруа. Его дочь Алиса находится на попечении короля как залог дружбы ее отца. Это безумие!

Королевский гонец покраснел, и, как ей показалось, глаза его забегали.

– Вы должны сказать мне, что случилось, – потребовала королева резким от тревоги тоном.

Гонец посмотрел на пол, крутя в руках фетровую шляпу:

– Говорят, что его величество король соблазнил леди Алису и она родила ему ребенка, который умер. Ее родственники обозлились, потому что молодая дама была заложницей в доме короля.

Алиенора замерла, услышав эти слова. Неужели предательствам мужа не будет конца? И когда же ее сердце перестанет болеть при таких известиях? Она уже думала, что освободилась от Генриха, и постепенно укреплялась в этом мнении, но такие вот известия доказывали ей, что она все еще у него в рабстве.

Алиенора отпустила гонца и удалилась в свои покои, пытаясь найти утешение в музыке и разговорах со своими дамами. Но как она ни старалась, перед ее мысленным взором стояла эта ужасная картина: Генрих в постели с Алисой де Пороэт.

Боль сердечная притупила ее прежнюю радость за будущее Ричарда, и Алиенора решила навсегда остаться в Аквитании. Она убежденно и со всей твердостью сказала себе, что никогда не вернется к Генриху и не будет жить с ним как жена. С этого момента они будут политическими союзниками – не больше. Теперь всю любовь, все заботы она станет отдавать своему наследнику и забудет о неверном муже. Алиенора пришла к утешительному заключению, что ее любовь к Ричарду сильнее ее любви к Генри… если только не говорить о физической страсти, которую возбуждал в ней муж. Но страсть эта давно умерла.

Ричарду теперь было одиннадцать, он быстро рос и мужал. Алиенора гордилась его усердием как в учении, так и в боевых искусствах. Она удивлялась той бойкости, с которой сын говорил на латыни, сама научила его играть на лире и писать стихи на французском и провансальском. У Ричарда был высокий красивый голос, и мать с замирающим сердцем слушала, как он поет с хором в ее приватной часовне. Высокий, рыжеволосый, он во многом унаследовал ее черты – прямой нос, стройную фигуру. От Генриха Ричард мало что унаследовал, если не считать уже заметной жестокости и безжалостности, свойственных Плантагенетам. Это ничего, утешала себя Алиенора, правитель должен быть твердым, должен уметь укреплять свою власть. А в бою быть яростным. Ричард владел всеми этими качествами в избытке. Он был ее истинным наследником во всех смыслах этого слова, потому что юг у него в крови, как и у нее. Ричарда ждет блестящее будущее, великая судьба. Алиенора всей душой чувствовала это.

Бульшую часть того года Алиенора провела в Пуатье, управляя своими землями с мудростью и твердостью. Присутствие в герцогстве королевы в значительной мере способствовало затягиванию тех ран, что были нанесены ее земле за десятилетия чужеземного правления сначала одним, а потом другим ее мужем, и она была намерена приложить все усилия, чтобы снова завоевать любовь и преданность вассалов.

Утвердив свою власть в герцогстве, она сразу же отправилась в поездку по своим землям, желая познакомиться и подружиться с вассалами, показать им себя. Если установить централизованную власть в Аквитании не удалось силой, она сделает это любовью и мирным увещеванием. Алиенора отправилась на юг и первую остановку сделала в процветающем порту Ньор, где ее двор расположился в мощной квадратной крепости, которую построил Генрих. Местные жители устроили в честь королевы пир, на котором подавали угрей и улиток с ближайших болот и местный деликатес – маленькие пирожные, усыпанные дягилем. Алиенора обещала, что со временем пожалует городу хартию и новые привилегии, на что достойные бюргеры ответили криками радости.