Зоэ Бек - Голос крови

– Ее сестра?

– Вторая жиличка, с которой они пополам снимают квартиру.

– Но она же… – пробормотала Хэпберн.

Бен решил промолчать. И сперва убедиться, что в окне действительно показалась Мораг.

Да, это была она. И похоже, нисколько не удивлена тем, что в половине седьмого утра под дверь заявился Бен с двумя полицейскими.

– Я как раз разговаривала по телефону с Фионой, – сказала Мораг, впуская их в дом. – К сожалению, я опоздала. Если бы я знала, что случилось… – Тут она махнула рукой в сторону стоявшего в прихожей ведра. – Я-то думала, тут кто-то насвинячил акварелью.

– Вы мыли полы? Среди ночи? – в изумлении спросил констебль Блэк, пораженный увиденным.

– Но вы ведь все равно найдете следы? В конце концов, я же не пользовалась отбеливателем. Отбеливатель разрушает структуру ДНК, верно? Я видела про это в «CSI» [6].

Упрямо поджав губы, Мораг вызывающе посмотрела на них, переводя взгляд с одного на другого.

– Но дверь я не трогала. – Она указала рукой на входную дверь с выломанным замком.

– Отлично! Уж тут я точно выясню, какой размер обуви носил работник службы спасения. Для расследования это очень ценный факт, – съехидничал Блэк.

Мораг только пожала плечами.

По лицу Хэпберн Бен видел, что ее сейчас занимает один вопрос: почему на Мораг экстравагантное платье с глубоким декольте, если она только что занималась мытьем полов? Но она лишь спросила, не заметила ли Мораг ничего необычного, вернувшись домой (нет, не заметила), а Блэк тем временем осматривался, не найдется ли где-нибудь такого местечка, которое Мораг забыла оттереть. Затем Хэпберн внимательно изучила разбитую входную дверь квартиры, осмотрела ванную и спальню Фионы, кухню, общую гостиную, а под конец еще и комнату самой Мораг, выразила благодарность и увела Бена и Блэка на улицу. Единственным, что она забрала с собой из квартиры, был мусорный мешок из ванной. В него Мораг высыпала бритвенные лезвия, очевидно даже не задумавшись, почему окровавленные лезвия оказались на краю ванны.

– Что вдруг нашло на эту Мораг? – спросила Хэпберн, когда они сели в машину. Они решили сначала подкинуть Бена к больнице, возле которой осталась его машина. – Приходит девушка домой, вся квартира в кровище, полная ванна окровавленной воды, покрытой розовыми лепестками, и она тут же, как была в дизайнерском платье, принимается за мытье полов. И почему, черт возьми, она выглядит точь-в-точь как Фиона? Я знаю, что закадычные подружки иногда одеваются как близняшки, но думала, что это проходит еще в пубертатный период.

– М-да, – сказал Бен.

Хэпберн, сидевшая рядом с водителем, обернулась назад, чтобы видеть его лицо:

– Почему Фиона утверждает, что вы ее жених?

Бен прикинул, в каких пределах следует сообщить ей информацию о Фионе. Да и сколько ему самому о ней известно.

Познакомились они на дне рождения Мораг. Его привел туда бывший сослуживец, с которым они были знакомы еще по «Скоттиш индепендент», когда Бен работал там судебным репортером. Они с Маркусом поддерживали отношения, и порой, когда Маркус как редактор отдела культуры получал какое-нибудь не слишком скучное приглашение, он звонил Бену и брал его с собой. К Мораг Маркус был приглашен неофициально, он знал ее по нескольким вернисажам и, похоже, был ею сильно увлечен. Маркус сразу же объяснил, что никак не может явиться туда один: это как-то не клево и слишком уж очевидно. Поэтому Бен, хочешь не хочешь, должен с ним пойти. В общем, все ясно.

Вечеринка происходила в квартире на Форт-стрит в Бротоне [7], где жила Мораг. Бротон. Привилегированная, ручная богема, закупающая свои биопродукты по умеренной цене в «Риал Фудс», а заодно заглядывающая в кафе «Urban Angel» [8], чтобы перекусить не содержащей глютена выпечкой, запивая ее чашечкой биокофе без кофеина, – радости, которые не всякому по карману. Выражаясь не политически, а политкорректно: Бротон – pink triangle [9]города. Звучит страшно гламурно, гораздо гламурнее, чем это выглядит в действительности. Оставив позади многочисленные бары и кафе, расположенные на Бротон-стрит, и свернув за угол, ты попадаешь на какую-нибудь тихую улочку. Импозантные, построенные в георгианском стиле дома Нового города [10]заключают в своих стенах просторные квартиры, зачастую со створчатыми окнами до пола. Подходя к дому, Бен еще с улицы увидел, что вечеринка у Мораг уже началась: за каждым окном видны были лихо отплясывающие пары, а в открытом окне наверху стояла молодая женщина, она курила, пристально глядя Бену прямо в глаза. Хотя ее лицо скрывалось в тени, Бен в этот миг был убежден, что еще никогда не видывал такой красоты, никогда не испытывал такого очарования. Он понимал, что это была мгновенная иллюзия. Он даже не успел хорошенько разглядеть эту женщину. Просто проецировал в сумеречную тень образ своей мечты. И наслаждался невольно охватившим его трепетом. Затем к ней протянулись две руки и, обхватив за талию, увлекли в глубину комнаты. Волшебный миг миновал.

Маркус тоже ее заметил. Он громко задышал, и Бен решил, что это была Мораг. Наверное, и смотрела она не на него, а на Маркуса.

Он почувствовал разочарование, когда через несколько минут перед ним предстала хозяйка. В ней не было ничего завлекательного. Она производила впечатление женщины, которая прикладывает чересчур много стараний, чересчур густо наносит косметику, одевается чересчур сексуально для своей хотя и стройной, но все же не обольстительной фигуры, чересчур брюнетисто красит волосы, так что они вступают в резкий контраст с цветом лица натуральной блондинки. По первому впечатлению Мораг показалась ему какой-то деланой. От Маркуса он знал, что она работает в области киноискусства и даже защитила по этой специальности диссертацию, что она преподает в университете и на ее счету уже есть целый ряд кинопроектов, завоевавших разные награды. Сейчас она готовит что-то к ежегодному эдинбургскому фестивалю Фриндж. Бен подумал, не связана ли ее искусственность с тем, что она сама в душе мечтала стать актрисой и любит менять внешность, примеривая на себя новый образ.

Бену было стыдно за миг очарования, за то, что он поддался иллюзии. И на вечеринке он томился от скуки. Маркус, судя по всему правильно оценивший свои шансы на успех у Мораг, бесследно исчез где-то вместе с нею, а Бен забрел на кухню и был втянут в дискуссию, завязавшуюся между двумя профессиональными фотографами и пожилым господином, владельцем небольшой галереи в Найтбридже. В искусстве Бен ничего не смыслил, но как-то так получилось, что спорщики выбрали его в арбитры, и после пятой кружки пива голова у него уже не так сильно гудела от мудреных экскурсов его новых приятелей в область иконологии, как это было на первых порах. Отчасти ему мешало то, что он раньше знать ничего не знал об Эрвине Панофском [11]. Услышав об этом, фотографы и галерист сочли своим долгом подробно просветить его. Это их объединило, и в результате они задумались о совместной выставке. «Миссия исполнена», – подумал Бен, отправился на поиски ванной и увидел, что ему придется дожидаться своей очереди.