Рут Озеки - Моя рыба будет жить

Если хочешь знать мое мнение, Япония не такая уж и мирная, и большинству людей мир на самом деле не нравится. Я верю, что в самой глубине души люди полны насилия и им доставляет удовольствие причинять друг другу боль. В этом мы с Дзико расходимся. Она говорит, что в соответствии с буддийской философией моя точка зрения — это иллюзия, и что по природе, изначально, мы добрые и хорошие, но, честно, я думаю, она тут перебарщивает с оптимизмом. Я вот знаю пару людей, вроде Рэйко, которые по-настоящему злы, и многие Великие умы философии Запада меня в этом поддерживают. Но все же я рада, что старушка Дзико верит в нашу изначальную доброту, это дает мне надежду, даже если я не могу поверить в это сама. Может, я и смогу — когда-нибудь.

О, погоди-ка. Круто. Дзико только что прислала мне в ответ смску, она говорит, все о’кей, я могу научить тебя дзадзэн, если мы оба относимся к этому серьезно и не будем валять дурака. Я дурака не валяю, а ты? Не думаю, что ты кого-то там валяешь. По крайней мере, я собираюсь вообразить, что ты не валяешь, и, тогда, наверно, ты и не станешь. Я просто дам тебе инструкции, и если ты не захочешь их выполнять, можешь этот кусок пропустить.

ИНСТРУКЦИИ ДЛЯ ДЗАДЗЭН

Первым делом тебе надо сесть, что, наверно, ты и так делаешь. Традиционный способ — сидеть на дзафу или на полу со скрещенными ногами, но, если хочется, можно сидеть и на стуле. Важно то, чтобы у тебя была хорошая осанка, нельзя горбиться или опираться на что-то.

Теперь можешь положить руки на колени, одну на другую, так, чтобы тыльная сторона левой ладони лежала в правой, а большие пальцы были согнуты и соприкасались вверху, образуя кружок. Точка, в которой соединяются большие пальцы, должна быть на одном уровне с пупком. Дзико говорит, такой способ держать руки называется хоккай дзё-ин [112] Хоккай дзё-ин — космическая мудра. и символизирует всю вселенную, которую ты держишь на коленях, как прекрасное огромное яйцо.

Потом ты расслабься и просто сиди совсем неподвижно, сосредоточившись на дыхании. Только не нужно насчет этого напрягаться. Ты вроде как и не думаешь о дыхании, но и не не думаешь об этом тоже. Это как ты сидишь на пляже и смотришь, как волны набегают на песок, или видишь, что какие-то детишки, тебе незнакомые, играют где-то вдалеке. Ты просто замечаешь все, что происходит, внутри тебя и снаружи, в том числе, как ты дышишь, и детишек, и волны, и песок. Вот, в общем-то, и все.

Звучит довольно просто, но когда я попробовала в первый раз, меня постоянно отвлекали все мои безумные мысли и навязчивые идеи, а потом у меня все ужасно зачесалось, будто по мне многоножки ползают. Когда я объяснила это Дзико, она сказала мне дышать вот так:

Вдох, выдох… раз.

Вдох, выдох… два.

Она сказала мне сосчитать вот так до десяти, а потом, когда я дойду до десяти, опять начать заново. Я такая, да без проблем, Дзико! И вот я считаю, и тут у меня в голове вспыхивает какая-нибудь безумная фантазия о мести одноклассникам, или ностальгическое воспоминание о Саннивэйле, и концентрацию сносит напрочь. Как тебе, наверно, уже понятно, сознание у меня, благодаря СДВ, постоянно трепется, как мартышка, иногда я даже до трех не могу досчитать. Представляешь? Неудивительно, что я так и не попала в приличную старшую школу. Но хорошая новость в том, что в дзадзэн налажать нельзя. Дзико говорит, даже не думай об этом как о неудаче. Она говорит, для человеческого сознания совершенно естественно думать, потому что оно для этого и существует, так что, если тебя отвлекают всякие сумасшедшие мысли, переживать не нужно. Это пустяки. Просто отметь, вот, это произошло, и отпусти — типа, ну и что? — и опять начни с начала.

Раз, два, три и т. д. Вот и все, что тебе надо делать. Кажется, ничего особенного, но Дзико уверена, что если ты будешь делать это каждый день, то достигнешь пробуждения сознания и разовьешь в себе СУПАПАВА!.. Я пока занимаюсь довольно усердно, и, как втянешься, это становится не так уж и сложно. Что мне нравится, это когда ты сидишь на дзафу (или, если у тебя нет под рукой дзафу, например, если ты в поезде или на коленях в кругу подростков, которые бьют тебя или собираются сорвать с тебя одежду, другими словами, неважно, где ты находишься), и возвращаешься сознанием в дзадзэн, чувство такое, будто вернулся домой.

Может, для тебя в этом нет ничего особенного, потому что у тебя и так есть дом, но для меня — притом, что у меня никогда не было дома, кроме как в Саннивэйле, а этот дом для меня потерян, — это действительно важно. Дзадзэн — это дом, который ты не потеряешь никогда, и я делаю это опять и опять, потому что мне нравится это чувство. А еще я верю старушке Дзико, и в любом случае, попытка не пытка, и я попробую смотреть на мир немножко оптимистичнее, как это делает она.

Еще Дзико говорит, что делать дзадзэн — это значит полностью погружаться во время.

Мне это очень нравится.

Вот что сказал об этом старый дзэновский учитель Догэн:

Думай не-думание

Как думать не-думание?

Не думая. В этом и есть искусство дзадзэн.

В общем, смысла в этом не особо много, пока не сядешь и не сделаешь. Я не говорю, что тебе обязательно надо это делать. Просто говорю, что я думаю сама.

Раз. Два. Три. Когда бы Рут ни пыталась сидеть тихо и считать вдохи, ее сознание медленно, душно сжималось, как кулак, вокруг ее вселенского яйца, и она засыпала.

Опять и опять.

Как это может привести к пробуждению сознания? Ощущение было, как от скуки. Ощущение было, как когда отключалось электричество. Но Нао была права. Это ощущение было, как дом, и она не была уверена, что это ей нравилось.

Снова и снова, попытка за попыткой. Голова у нее падала на грудь, она резко просыпалась и начинала считать, но засыпала снова и снова. В промежутках между бодрствованием и дремотой она парила в смутном пограничном состоянии, которое не было сном, но постоянно балансировало на грани. Она висела там, полностью погрузившись и медленно вращаясь, как частичка флотсема под самой поверхностью волны, которая вечно готова рассыпаться брызгами.

А если я так далеко зайду во сне, что не успею вернуться, когда надо будет проснуться?

Рут как-то спросила об этом отца, когда была маленькой. По вечерам он подтыкал ей одеяло, целовал в лоб и желал приятных снов, но пожелание это всегда заставляло ее тревожиться. Что, если мои сны не будут приятными? Что, если они будут страшными?

— Напомни себе, что это всего лишь сон, — сказал он, — а потом проснись.

Но что, если я не успею вернуться вовремя?

— Тогда я приду за тобой и приведу обратно, — сказал он, выключая свет.