Пёс Пузик - Моя собачья жизнь

«Я доказал тебе, что смогу перепрыгнуть через забор», – подмигнул я ему и отправился на поиски Эшли.

21

Если и есть черта характера, которая сослужила нам, псам, дурную славу больше, чем какая-либо другая, так это наша преданность. Мы отдаем все или ничего, и если вы заслужили ее, то можете говорить нам что угодно, и мы ни за что не подвергнем ваши слова сомнению. Если Эшли говорит, что выйдет через пять минут и не выходит уже больше часа, я не буду сердито лаять у двери или указывать ей на часы. Когда она наконец появится, я выражу ей свое восхищение! Разве другие животные способны на это! Особенно коты…

Как другие собаки, я сомневался, что на Брэда снизошло озарение. Оби и Инди говоря, что коты – близкие родственники леопардов, но каждый знает, что пятна с их шкуры не отмыть. Однако, как и моя мама, я готов был дать Брэду этот шанс. К моему радостному удивлению, кот предложил провести со мной дополнительные тренировки для подготовки к полуфиналу, пообещав обучить секретам кошачьей акробатики.

«Главное в ней равновесие и устойчивость, – поведал он мне. – Вот почему мы так уверены в себе. Ты должен верить в себя, Пузик. Не просто совершать движения. Контролировать их!»

Красавчик Брэд оказался суровым тренером. Он заставил меня несколько раз пройти вдоль забора. Шреддер скрежетал и щелкал зубами с одной стороны, морские свинки шумно подбадривали с другой. Я обнаружил, что, когда я игнорирую обе стороны и высоко поднимаю хвост, мне удается одним скачком перемахнуть через забор. Когда я использовал эту технику на репетиции с Эшли, даже она заметила качественные изменения.

«Пузик прыгает с такой грацией, – поделилась она с Пенни. – Не понимаю, где он этому научился».

Я не обиделся на их предположение о том, что это не врожденная моя способность, потому что, по правде, так оно и было.

Естественно, Красавчик Брэд принял похвалу на свой счет, но я не имел ничего против. Вместе с бешеным псом и морскими свинками он вел меня вперед, но такими путями, что вряд ли пришли бы в голову мне самому или Эшли. И когда пришло время нам отправляться в Лондон, второй раз выступать перед судьями, я был подготовлен наилучшим образом. На этот раз я не нервничал, как на первом туре, и с нетерпением ждал нашего выхода на сцену. «Выглядишь отлично, – сказал мне Брэд перед нашим отъездом. – На сцене включи своего внутреннего кота на ночной охоте, и ты всех поразишь».

Пенни, Эшли и бабушка загружали сумки в такси. У Эшли снова был потрясающий наряд – на этот раз серебристый костюм старлетки. Я ждал у ворот в компании остальных псов, а рыжий кот расположился на крыше деревянного сарая и глядел на все свысока.

«Пузик – пес, – напомнил ему Оби. – У него нет внутреннего кота».

«А если бы был, – добавила Инди, – что бы творилось в доме!»

Я взглянул на Брэда и фыркнул.

«Брэд меня научил парочке приемов, – объяснил я собакам. – Но меня не интересуют ни грызуны, ни поиск местечка потеплее, когда отключают батареи».

«Нет ничего дурного в капельке здорового эгоизма, – отозвался сверху кот, обращаясь к нам как будто с церковной кафедры. – Удачи, Пузик. Жду известий о твоих успехах».

От удивления я поднял уши.

«Полуфинал пойдет в прямом эфире сегодня вечером, – напомнил я. – Ты что, не будешь смотреть его вместе со всеми?»

«Как получится, – Красавчик Брэд откинул голову назад. – Посмотрим, кто сможет прийти. И потом надо будет посмотреть, что показывают по другой программе».

Я взглянул на бордер-колли, будто они могли помочь мне понять, шутит он или серьезно. Вот так всегда с котами. Никогда не поймешь, когда они тебя разыгрывают.

Звук мотора сообщил мне, что мы готовы ехать.

«Пожелай нам удачи», – попросил я маму, хотя я знал, что ей необязательно делать это вслух. Она поддерживала меня с самого начала так же, как Оби с Инди.

«Можешь положиться на нас, – сказала Инди. – Мы болеем за тебя».

«Даже если Брэд снова приведет свой мальчишник, – вставил Оби, – мы прервем вечеринку, когда вы будете выступать».

Мама заверила меня со всей ответственностью, что драконов в Лондоне нет. Видимо, их давным-давно вытеснили голуби.

Одно упоминание об этих птицах напомнило мне, как когда-то я ушел из дома и бродил бесцельно по улицам, но я не дал этому воспоминанию испортить мой день. Всю дорогу я был совершенно спокоен и невозмутим, по крайней мере, до того момента, как мы въехали в Лондон.

Как только мы съехали с шоссе, Эшли опустила заднее стекло, чтобы я мог глотнуть свежего воздуха. Я высунул голову в окно, и ветер обдувал мне морду. Я лаял от восхищения, когда мы проезжали мимо здания парламента и Вестминстерского аббатства. И да, я признаю: я действительно пытался ухватить зубами проезжавшие мимо двухэтажные автобусы, но Пенни быстро прекратила эту забаву. Мы здесь были не для того, чтобы мешать движению транспорта.

Что же касается голубей, их оказалось так много, что я не ожидал. Не удивляюсь, что им удалось победить драконов; на многих из них я видел следы боевых ранений. Эти ребята были круче, чем та стайка, которая пыталась ограбить меня. У некоторых из них был такой вид, как будто под крылом они прячут небольшую бейсбольную биту. Я не преминул облаять их, ведь нам они были не страшны, потому что мы почти добрались до места назначения. Там через несколько часов наша судьба должна была решиться так или иначе.

Если размер стадиона, где проходил кастинг, удивил меня, то при виде этого помещения у меня просто захватило дух. Оно было огромное, и перед ним стояли толпы народа. Но что удивительнее всего, некоторые знали мое имя, и особенно фотографы.

«Пузик, пожалуйста, сюда! Эшли, Пузик…»

Я прыгнул Эшли на руки, чтобы нас сфотографировали, но потом Пенни нас заторопила. На этот раз фойе совсем не напоминало переполненную зону контроля в аэропорту. Кандидатам не нужно было ждать здесь, ведь в полуфинале их было не так много. Один из ассистентов режиссера сразу провел нас в гримерку.

«Прямо не верится, – прошептала Эшли. – Настоящий шоу-бизнес!»

Мне было интересно, что же такое гримерка. По дороге Эшли и Пенни шутили насчет винограда и коробочек «Смартиз», из которых, должно быть, вынуты все красные конфетки. Я надеялся на миску с простой водой. Когда мы выходим на сцену, я должен ощущать один лишь запах: аромат кусочка сэндвича с ветчиной, который Эшли так ловко прячет в руке. Но оказалось, что у нас нет времени на то, чтобы как следует расположиться. Я успел только обнюхать углы, как явилась гримерша.