Мария Илизарова - Про психов. Терапевтический роман

– Но заведующая говорит, что у него и дальше могут быть неконтролируемые вспышки агрессии. Что это опасно и для него, и для окружающих. (Недоверчиво.)

– Юрий Алексеевич, будем откровенны до конца. Директор получил по морде за дело. Факт педофилии не доказан. Это была, по сути, клевета. Вам бы такое предъявили, вы бы что сделали?

– Да я бы этому директору печень по асфальту размазал. (Честно.)

– А говорите, сын на вас не похож… Похож, по-моему. (С иронией.)

– Что же мне делать прикажете?! У меня был четкий план. Он сидит в больнице – из школы уходит – Ясень дело закрывает. Что вы предлагаете? Как я Ясеня уговорю дело прекратить? Вы хоть понимаете, на что я иду, чтобы это дело тихо-мирно завершить?! Сын-педофил и шизофреник! Моей карьере – конец! (С отчаянием.)

– Я вам сочувствую и понимаю, что тут нет идеальных решений. С одной стороны, жизнь и будущее сына, а с другой стороны – ваша. Это трудно. Замечу лишь, что Ясень вас на этом стыде и страхе огласки держит. Вы действительно верите, что Константин – педофил? (Очень внимательно.)

– Нет, конечно, не верю. (С облегчением.) А вы?

– Нет. Не верю. Ерунда. (Убежденно.)

– А веду я себя так, как будто верю! (Потрясенно.)

– Похоже на то…

Возникла пауза. Папа размышлял. Его на самом деле сковывал стыд. В глубине души он не верил, что отвратительные вещи про сына – правда, но он так привык подозревать его во всем дурном, что какая-то часть души с ужасом поверила Ясеню. И это лишило его равных позиций в борьбе с директором.

– Знаете, а я не зря с вами встретился… Спасибо. В голове прояснилось. Я вам, наверное, должен что-то?

– Нет. Мы же договорились. Это была моя инициатива. Мне хочется помочь вашему сыну, он мне искренне симпатичен.

Пожали крепко руки, даже слегка неловко обнялись. Папа, обычно напряженный и неприступный, стал похож на живого человека, видны стали их на самом деле сильно похожие с сыном черты. Косулин тоже расчувствовался, на душе полегчало.

Качаясь на медленном, никуда не спешащем троллейбусе, по дороге домой блаженно думал: все-таки моя профессия иногда очень радует. Все так тяжело, жутко, страшно, а потом раз – и хорошо, и хоть какой-то смысл в этой суете. Что там дальше будет, совершенно неясно, но вот сегодня, именно сегодня, сейчас – все не так уж и плохо, а даже, если разобраться, – хорошо!

Лора после рождественских гаданий успокоилась и первый раз задумалась всерьез о том, что же делать дальше. Кукла все чаще заводила разговор о выписке. Мысли о том, что где-то там, за крепкими стенами больницы, копятся счета за квартиру, становились все настойчивей. Прошлая жизнь потихоньку соединялась с текущей. Сама себе удивляясь, Лора с жалостью вспоминала многочисленные фиалки, населявшие подоконники ее квартиры. Мама любила фиалки. Наверняка они все погибли. Может быть, какие-то еще можно спасти, если корень не высох. Его надо вытащить, аккуратно почистить, срезать все мертвое и обработать антисептиком, потом поместить обратно в землю. Удивительная фиалка умеет вырасти из любой своей части.

Все чаще в больнице Лора скучала: день сурка потерял всю новизну и прелесть. Многие, с кем она госпитализировалась в ноябре, уже выписались. Почти все были счастливы вернуться домой, даже если, по их словам, дома плохо. Полет в другую галактику подходил к концу. Систематический Лорин ум требовал выводов. Она подошла к делу, как всегда, основательно. Счастливо стащила из ординаторской учебник по психиатрии, тайком изучила, нашла у себя огромное количество разных симптомов. В итоге сама себе выставила: галлюцинаторно-параноидный синдром с элементами парафрении. Прочитала учебник несколько раз, и картинка в голове сложилась самая что ни на есть печальная.

Кукла на умные вопросы отвечала уклончиво и успокаивала, словно Лора маленькая девочка. А нужна была определенность. Хоть в чем-то, пусть в психиатрическом диагнозе. А Кукла все чаще спрашивала Лору странное: кто может забрать ее из больницы? Лора никак не могла уяснить, зачем ее должен забирать какой-то родственник, которого она в глаза не видела много лет, но Кукла настаивала.

В итоге заранее договорилась о консультации с Косулиным, на листочке записала вопросы, твердо намереваясь получить ответы. Психолог с любопытством ждал Лору. После спектакля она стала знаменитостью, звездой отделения. Косулину было интересно, как она проживает эту ситуацию. Кроме того, она была симпатична учителю, а про ее чувства ничего известно не было. Его ждало настоящее потрясение, когда она показала ему список вопросов с уже намеченными вариантами ответов и процентами их вероятности. Пожалуй, такого он еще не видел.

Лора устроилась в глубоком кресле, открыла тетрадку с вопросами, держа в руке маленький остро заточенный карандаш.

– Катя Макарова утверждает, что вы – честный человек. Непонятно, как здесь вообще можно остаться честным человеком… но, возможно, вы – уникальное исключение. Вам нравится эта работа? – Лора проверяла Косулина на прочность.

Косулин сразу решил, что будет с ней разговаривать абсолютно откровенно, даст ей всю информацию максимально полно и понятно и не будет лезть в душу. Если сама не захочет.

– Ну… Иногда нравится, иногда я ее ненавижу.

– Итак, Александр Львович, ситуация у меня непростая. Шизофрения – хроническое расстройство, которое началось у меня уже давно. Как я сейчас понимаю, года три-четыре назад. Наследственный фактор тоже есть: двоюродная сестра по матери всю жизнь страдала депрессиями, в больнице несколько раз лежала, но мы не общались близко, и подробностей я не знаю. – Лора говорила спокойно, сухо, как будто все это к ней не относится. – Я изучила учебник, многое на меня очень похоже: я замкнутая, моя социальная сеть – пять человек, в подростковом возрасте, да и позже – сплошная метафизическая интоксикация. Можно назвать меня холодным человеком, я избегаю чувств, предпочитаю логику. Чувствам место внутри. Никогда не видела, чтобы от чувств что-то хорошее было… только проблемы.

Косулин рассматривал ее, вспоминая, какой она была, когда поступила. Сейчас перед ним сидела красивая умная женщина. Ей очень шел завернутый в узел толстый хвост сильных золотых волос. Она смотрела на него прямо, не скрываясь. Подходит ли она Косте? А он ей? Какая странная могла бы быть пара. Непросто с ней рядом. Все время как на экзамене. Устаешь, наверное… А с Костей разве просто? Ну а почему нет? Шизоид и истерик – крепкое сочетание, им будет хорошо вместе. Какое-то время.

– Лора, вы говорите так, как будто все выводы для себя сделали заранее и я вам не нужен.

– Не все. – Лора вежливо улыбнулась. – Собственно, вы нужны, чтобы дать мне честную информацию. Что меня ждет впереди? Действительно надо пить таблетки всю жизнь? Но это же дико! Никто не пьет всю жизнь лекарства. Это же вредно. А если не пить – с ума сойдешь? Можно ли мне замуж, детей рожать?