Захар Прилепин - Обитель

8 июля

Устроила Ф. истерику у него в доме.

Он впервые ударил меня и вышвырнул вон.

Помню только одну его фразу, сказал в самом начале разговора:

— Соловчане здесь — а причины их нахождения — там. Мы видим следствие. А предыстория не ясна.

Я просто не могу это больше слышать.

11 июля

Напилась. Сказалась больной. Ещё напилась. Так целую неделю и «проболела».

Может, актёр? Растреплет тут же всем.

12 июля

Ф. знает, что ко мне лезла эта мразь. Ничего не сделал. Нарочно. Странно, что я чего-то жду.

Ничего не жду.

26 июля

Ординарец товарища гражданина. Вот так.

(несколько записей без дат)

…

Да, мщу. Хотелось отомстить — и чтоб не с чекистом, не с конвойным, а вот с таким. Который тем более у него крутится перед глазами.

Наверное, не надо об этом.

…

Поймала себя на мысли, что хотелось бы кому-нибудь написать длинное, огромное, на сорок страниц, письмо обо всём. И тут же подумала: никому, кроме Ф., не могу! Даже захохотала.

Яна теперь замужем. Разве что Яне. Надо найти её.

…

Назначил Виоляра начальником биосада. (До вчерашнего дня он торговал молоком в лагерном киоске.) Поселил их вместе с женою — грузинской княжной — в соседней усадьбе, неподалёку от своей виллы. Виоляр рад и едва не целует Ф. руку при встрече.

Ф. снова учит английский с ним. Хотя дело не в английском. Я знаю, зачем он их поселил поблизости. Из-за княжны! Мерзавец всё-таки.

Мне нет никакого дела до этого.

…

Задержали возле Биосада монаха-пустынника. Лагерь уже семь лет здесь — и он там жил. Долго допрашивали, но всё и так было ясно. Он не врёт. Прикармливал его кто-то из бывших монахов.

Сходила — нора-норой, жил там, как крот.

Надо вылезать из норы.

…

Оказывается, он собрался в Москву! Оказывается, он женится! На девице, которую увидел неделю назад впервые. Как много стало новостей сразу.

Скоро зима, я тоже покачусь с горки. Приготовлю себе ледяночку и прокачусь. Надоели мне ваши валуны.

…

Ты какой-то не подслащённый.

(Спустя час не помню, о чём написала последнюю фразу.)

Галина Андреевна Кучеренко была амнистирована на следующий год после осуждения: скорее всего, по инициативе Эйхманиса.

С одним из первых весенних рейсов на материк она вернулась в г. Кемь. Дальше следы её теряются.

Чуть подробнее об Эйхманисе: из этих кубиков можно построить высокую, шаткую башенку, главное, отойти в сторону, когда упадёт, а то может придавить.

Итак, Фёдор Иванович Эйхманис родился 25 апреля 1897 года в семье крестьянина, село Вец-Юдуп Грос-Эзернской волости Гольдингенского уезда Курляндской губернии (если вслух всю эту географию прочитать — как сказка начинается).

Семья (отец, мать, трое детей — у Теодора, так его звали поначалу, имеются сестра и брат) разорилась и потеряла земельный надел в 1904 году.

Окончил двухклассную сельскую школу и гимназию экстерном.

С 1909 года работал в типографии рассыльным (город Виндава). Затем — кладовщик, затем корректор, затем бухгалтер этой типографии: ретивая карьерная поступь с четырнадцати до семнадцати лет, хваткий парень.

Одновременно окончил Рижский технический университет и военное училище в Риге.

Куда дальше, Теодор? В Москву! Эйхманис — работник концерна «Мюр и Мерилиз» в столице. Вспышка: высокий лоб, внимательные глаза, тонкие губы — породистый, хоть и крестьянского рода, юноша стоит под рекламными гирляндами одноимённого магазина; красиво. Следующая фотовспышка, согласно законам жанра — трагическая, над головой, как детские каляки-маляки, туча — сейчас шарахнет гром.

В 1916 году призван на фронт: Фёдор Эйхманис — солдат Ахалцихского пехотного полка.

Скорый перевод в команду разведчиков при штабе 41-й дивизии. Основания: неоднократно проявленное мужество, два образования (по некоторым данным — технический университет тоже окончил экстерном), отличное владение немецким языком.

Почти год много воюет: то есть периодически убивает людей, проводит ряд боевых операций, весь в делах, сфотографироваться в наградах некогда.

Весной 1917 года тяжело ранен. Несколько месяцев лечится в госпиталях Петербурга.

В ноябре 1917 (по другим данным — на полгода позже) вступает в РСДРП. Весной 1918 года демобилизован. Некоторое время работает слесарем на одном из петроградских заводов. (Всё умеет — хочешь бухгалтер, хочешь корректор, хочешь разведчик, хочешь слесарь.) Оттуда — внимание — переходит в отдел военного контроля при полевом штабе Реввоенсовета (РВС) республики.

Уже летом 1918-го по рекомендации зам. Председателя ЧК и члена Коллегии ВЧК Якова Петерса назначен секретарём управления особого отдела ВЧК и заведующим общим отделом этого управления.

В июне 1919 года ещё один стремительный рывок — двадцатидвухлетний молодой человек становится начальником оперативной группы поезда Председателя РВС, вождя Красной армии, второго, после Ленина, человека в стране — Льва Троцкого.

Поезд Троцкого с исключительной, лихорадочной скоростью перемещался по республике, нежданно появляясь то на Восточном, то на Южном, то на Западном фронтах, рассылая молниеносные приказы, совершая аресты, верша немедленный суд, расстреливая дезертиров и мародёров, агитируя, мобилизуя крестьян в Красную армию, выставляя заградотряды, атакуя, сбрасывая десантные группы, проводя допросы, захватывая в заложники военспецов и принуждая их работать на большевистскую власть, попадая под обстрелы, переживая крушения. Троцкий называл свой поезд «летучий аппарат управления».

Эйхманис — в эпицентре всего этого; и постоянно на глазах Троцкого.

В сентябре 1920 года, с переносом военных действий Красной армии в Среднюю Азию, Эйхманис назначается в особый отдел Туркестанского фронта на должность начальника активной части, а затем — начальником Казалинского отделения ЧК.

В ноябре 1920 года он — председатель ЧК Семиреченской области. Разрабатывает успешный план по ликвидации казачьего отряда полковника Бойко.

В начале 1921 года мы видим двадцатичетырёхлетнего Эйхманиса уже на должности председателя ЧК всей Туркестанской республики (территория, соразмерная с любой крупной европейской страной).

Он выступает в качестве организатора убийства одного из опаснейших врагов советской власти атамана Александра Дутова. В ночь с 6 на 7 февраля 1921 года в Китае, в местечке Суйдун, в своем кабинете Дутов застрелен в упор. Многочисленная и вышколенная охрана его не спасла.

В том же году, в ночь с 8 на 9 июля, во время катастрофического алма-атинского селя гибнет первая жена Фёдора Эйхманиса.

Он руководит подавлением совместного восстания декхан и солдат 3-й погранбригады в Нарыне.