Ольга Разумная - Будни ГКБ. Разрез по Пфанненштилю

— Трепло ты, Никита, и слух у тебя никудышный. — С трудом сдерживая улыбку, Ульяна оттолкнула от себя коллегу-балагура. — Иди лучше к своей Ласточкиной, вон она как на нас глазами зыркает, ревнует, поди. А я Серафиму Леонидовну поищу, мне с ней поговорить надо.

— Так нет Серафимы, она часа два как сменилась, — уже совершенно другим, серьезным тоном проговорил Изюмов, — у нее что-то с внуком приключилось, вроде упал пацан с качелей и головой ударился. Вот она Надьку вместо себя и вызвала.

— Ясно. — Ульяна, развернувшись на каблуках, направилась к столу, за которым скучала Ласточкина. — Надь, а Серафима Леонидовна ничего на словах не передавала?

— Нет, — подумав пару секунд, замотала головой Надежда, — правда, она так торопилась, так торопилась, что даже ящик с наркотическими средствами в сейф не убрала, а бланки заказа по всему столу рассыпала. Я ее в таком состоянии никогда раньше не видела.

— Немудрено, она своего Женьку больше жизни любит. — Ульяна задумчиво побарабанила пальцами по столу. — А дай-ка мне, Надя, карту Троепольской, поглядим, что Серафима Леонидовна успела отметить.

Получив в руки Лерину медицинскую карту, Караваева открыла лист назначений и удовлетворенно хмыкнула: напротив графы «дексаметазон» стоял жирный крест, да и температурный лист выглядел весьма неплохо, жаль только последнее измерение было сделано в два часа дня.

— Слушай, Уль, а что с твоей Троепольской? — Ульяна и не заметила, как все это время Изюмов стоял у нее за спиной и изучал Лерину карту. — И с какой стати ты прописала ей лошадиную дозу декса? Ты вообще в своем уме?

— Я-то в своем, а вот с какой стати ты суешь нос в чужие карты? Занимайся лучше своими пациентами, а с Троепольской я как-нибудь без тебя разберусь, — и, схватив со стола градусник, Ульяна, не оглядываясь, направилась в восьмую палату.

Лера бледная, но живая и на вид вполне здоровая встретила Улю слабой улыбкой.

— Простите, Ульяна Михайловна, — пролепетала она, — это девочки напрасный шум подняли, а у меня уже все в порядке, честное слово — в порядке! Просто вдруг голова закружилась и в глазах резко потемнело, вот Варя и забила тревогу!

— А что мне оставалась делать, Ульяна Михайловна! — тут же принялась оправдываться Варька. — Она лежит вся белая, не шевелится и даже не дышит! А на тумбочке пустая коробка от печенья! Вот я грешным делом и подумала о самом страшном! Но слава богу, на этот раз все обошлось! Правда… — Варвара подошла к Ульяне почти вплотную и горячо зашептала на ухо: — Вы простите, что испортила вам субботний вечер, Ульяна Михайловна, но мне кажется, время не терпит, у Леры надо срочно взять анализы, а крошки от печенья немедленно отправить на токсикологическую экспертизу. Вы понимаете, к чему я клоню? — и Варька заговорщицки подмигнула лечащему врачу.

— Не волнуйтесь, Варвара. — Ульяна постаралась говорить как можно серьезнее, хотя ее плотно сжатые губы уже готовы были растянуться в улыбке. — Теперь Лера находится под моим личным контролем, и я гарантирую ее безопасность.

— А как же анализы, экспертиза печенья? — озабоченно переспросила Варя.

— Все будет, не переживайте, но немного позже, к сожалению, в выходные наша лаборатория не работает.

— Вот ведь незадача! — искренне расстроилась Лерина спасительница. — Может, тогда в платную?

— Не стоит, давайте лучше подождем понедельника, а пока… — Ульяна с улыбкой повернулась к ничего не понимающей Лере. — Пока просто померяем температуру.

Спустя полчаса доктор Караваева покидала родное отделение гинекологии в отвратительном настроении. Температура у Валерии Троепольской опять поползла вверх, а это значит, что на этот раз всезнающий Борис Францевич Нейман, к сожалению, промахнулся — и диагноз «системная красная волчанка» был поставлен им ошибочно. Проходя по пустому, тускло освещенному коридору первого этажа, Ульяна вдруг наткнулась глазами на табличку «Лаборатория». «А что, — неожиданно мелькнуло у нее в голове, — может, я напрасно смеялась над Варвариными страхами, и ее предположение о злобной мачехе-отравительнице не так далеко от истины? Что бы там ни было, в понедельник прямо с утра назначу Лере повторные анализы, а злополучное печенье отправлю на токсикологическую экспертизу, ведь чем черт не шутит, вдруг…» Приняв окончательное решение, Ульяна тут же полезла в сумочку за телефоном, ей не терпелось скорее позвонить Борису Францевичу, тем более что для этого теперь был серьезный повод.

Увлеченная разговором с шефом, Уля не обратила внимания на то, как из противоположного конца коридора в сторону лестницы проскользнула чья-то тень. Крадучись, некто миновал холл и почти бегом бросился вверх по ступенькам. Около дверей во второе гинекологическое отделение он остановился и перевел дух. «Вот черт, чуть было не спалился! — сквозь зубы процедил мужчина, при ближайшем рассмотрении оказавшийся Абрамом Семеновичем Либерманом. — Я и предположить не мог, что эта стерва притащится в клинику в свой выходной день! Хорошо, догадался с черного хода зайти, а то столкнулись бы нос к носу, тогда, считай, все планы насмарку». Немного отдышавшись, Либерман скинул плащ и достал из портфеля новый белоснежный халат, предусмотрительно взятый из дома, — заходить в ординаторскую и светиться там перед дежурным врачом ему совершенно не хотелось, Абрам Семенович собирался как можно скорее закончить свою неприятную миссию. Накинув халат на плечи, он ловко перегнулся через перила и, только убедившись, что никто не поднимается по лестнице, взялся за ручку двери. Именно в этот момент во внутреннем кармане пиджака резко завибрировал мобильный.

Абраша вздрогнул и тихо выругался.

— Кого еще принесла нелегкая? — пробормотал он, доставая свой новенький блестящий iPhone.

— Алло, говорите. Ах, это вы, Маргарита Владимировна, здравствуйте! — Тон Либермана мгновенно изменился, стал сладким и слегка подобострастным. — Естественно, уже на месте, и бумаги при мне… Нет, ничего не забыл, все сделаю в точности, как вы просили, не волнуйтесь… Не надо, вы можете все только испортить, я лучше вам сам позвоню, как только выйду из больницы… Как говорится, к черту, до связи.

Абрам Семенович бережно спрятал мобильник в кожаный чехол и, не мешкая, вошел в отделение. На этот раз ему повезло, в коридоре не было ни души, пустовали и оба поста, и только из-за закрытой двери ординаторской доносился женский смех и приглушенные разговоры. Стараясь действовать быстро и бесшумно, Либерман приблизился к письменному столу, где сестрички негласно хранили ключи от своих кабинетов, выдвинул верхний ящик и достал оттуда ключ с биркой «перевязочная».

— Отлично, лучшего места для разговора просто не найти! На этот раз разгильдяйство младшего медицинского персонала мне только на руку, — улыбнулся Абрам Семенович.