Естественный обмен

Игра сместилась на их половину поля.

— Рената! Давай поменяемся?!

Меня не спрашивают, зачем мне это. Рената бежит на моё место, я же теперь играю в нападении по флангу.

Дождь льёт всё сильнее. Если бы мы не бегали, то точно бы замёрзли. Это издевательство над людьми — играть в такую погоду. Пытаюсь перехватить мяч и начать атаковать. Она где-то далеко, ждёт пас на нашей половине поля.

Наконец, получаю мяч. Бегу по флангу. Меня прижимают.

— Сзади есть!

Отдаю пас назад, забегаю, получаю мяч обратно.

— На дальнюю!

Замечаю просвет в защите, посылаю мяч. В следующее мгновение меня сбивают с ног и валят на землю.

В глазах темно, а телу больно — кажется, что мне сильно зарядили по рёбрам. Открываю глаза.

— Один — ноль, — она лежит на мне, прижав руками мои плечи. А сверху льёт дождь. С неё тоже капает вода.

Я тяжело дышу:

— Слезь.

Она отпускает меня и уходит, не оборачиваясь. Я встаю и бегу на свою половину.

— Ренат!

Меня понимают без лишних объяснений, и мы снова меняемся. Отдыхаю в защите.

Игра идёт с переменным успехом: то нас прижимают, то мы — их. Кто-то просит тайм-аут. Я облегчённо сажусь прямо на траву. Ну, и что, что холодно, и мокро, и грязно? Зато хоть посижу.

Смотрю вверх, пока тренер что-то там девчонкам объясняет. Надо бы послушать, но устала. А небо такое серое… Открываю рот, пытаюсь поймать капли дождя. Не замечаю, как сзади ко мне кто-то подходит и обнимает руками шею. Я словно застываю.

Слышу шёпот:

— Чего в защите сидишь?

— Не хочу бегать.

— Боишься меня, — я слышу в её голосе усмешку.

Злюсь, хочу обернуться и сказать всё, что я о ней думаю, но меня неожиданно легко кусают за ушко и отпускают.

— Кать! Чего сидишь?!

Мотаю ошалело головой:

— Замену можно?

Мне кивают, и я бегу с поля. Тренер что-то объясняет, я не слишком внимательно слушаю — жжёт то место, куда она меня укусила. Тру ухо. Но в голове всё равно звучит это её: «Боишься меня».

— Да иди ты… — зло говорю.

Тренер смотрит на меня большими от удивления глазами:

— Что?

— Это я не вам, — мило улыбаюсь.

Первый тайм закончился. Остался ещё один. Отдыхаем. Судья свистит — приходится идти играть. Холодно и мерзко, в ботинках хлюпает. Встаю в нападение. Рената страхует на втором фланге.

Они разыгрывают мяч и сходу посылают мяч в ворота — гол. Я с ужасом смотрю на мужеподобную девушку, которая собственно и била:

«Боже, бывает же такое».

Счёт равный — значит, придётся бегать. Тяжело вздыхаю и готовлюсь открыться.

Принимаю мяч. В панике оглядываюсь по сторонам — некуда отдать.

— Открывайтесь, блин! — кричу, а сама бегу по боковой, тяну время. Замечаю, что в центр бежит Кристина. Отдаю мяч.

Кристина не подвела, но, к несчастью, ничего сделать не успела — она, опять она помешала: легко перехватила у Кристины мяч и побежала к воротам.

— Вернулись! Назад! — кричит вратарь. И чего кричит? А то мы сами не знаем, что нужно назад возвращаться?

Я не успеваю. Защитник проворонил. Счёт один-два, а она возвращается с победной ухмылкой, смотрит на меня. Я широко улыбаюсь ей, показываю большой палец, дескать, молодец, здорово сыграла. Вижу в её глазах непонимание, что меня забавит. Ну, не дано ей понять, что можно радоваться успеху других людей.

— Собрались, девушки! — капитан нас подбадривает. — Сейчас отыграемся. Кать! Смотри по сторонам — у тебя сзади игрок был. Зря через центр отдала.

— Оке.

Я расслабляюсь, успокаиваюсь и начинаю играть в своё удовольствие. К тому же и дождик начал стихать…

Почему-то оказываюсь прижатой к ауту игроком другой команды. Девушка настойчиво пытается выбить мяч, пару раз ощутимо пнув меня по ногам.

— Спокойно, — закрываю от неё мяч спиной. — Что вы так нервничаете?

Мне смешно — зачем так зло-то играть? Это всего лишь футбол. Зажимаю мяч между ног и прыгаю от неё подальше. Смеясь, отдаю мяч в свободную зону, в надежде, что мой игрок перехватит.

Не перехватывает. Она — успевает первой.

— Чёрт, — бегу за ней. Раз потеряла мяч, то его надо вернуть. Играть до конца.

Набираю скорость, ноги начинают подгибаться от напряжения, а всё равно бегу. В последний раз делаю рывок, обгоняю, торможу, становлюсь напротив неё. Она не успевает затормозить. А может, просто не захотела. И снова мы лежим вместе на траве. Мяч где-то далеко.

Лежим, смотрим друг на друга, я и она тяжело дышим.

Она улыбается мне, наклоняется, чтобы поцеловать, но я поворачиваю голову, и в итоге мы имеем скромный поцелуй в щёчку.

— Хватит там нежности разводить! — кричит кто-то.

Быстро расползаемся в разные стороны.

— Катя! На замену!

Бегу к тренеру. Он начинает:

— Что ты с ними нежничаешь? Отпихни и беги дальше. Судья не свистит, значит, нарушения нет. Пнула её посильнее, да и ладно.

— Это нечестно.

— Так они же хватают вас за руки, вот и вы так же делайте!

— Это нечестно, — упрямо повторяю.

Он молчит. Я тоже молчу. Думаю о своём. Точнее — о ней.

— Мне сегодня ещё играть надо?

— Если хочешь.

— Думаю, что не хочу, — улыбаюсь, подхватываю свой рюкзак, иду в раздевалку.

«Дождь кончился, — трясу ногой, вытряхивая воду из кроссовок, — ещё домой добираться…»

Стараюсь не думать об этой игре. Ну и что, раз так всё получилось. Нам просто правильнее не играть вместе. И вообще правильнее не быть вместе…

Переодеваюсь. Хлопает дверь в коридоре, а я без футболки. Заходит она — я спокойно смотрю на неё. Смущается:

— Извини, — поворачивается ко мне спиной.

— Ты чего не играешь? — умываюсь. Надеваю чистую футболку.

— Тебя нет, — говорит.

Я ухмыляюсь:

— Там всё равно зеркало, так что хватит подглядывать. Тем более, что уже всё, оделась.

Смотрит на меня:

— Извини, — но в этот раз извинение не звучит искренне.

Мы молчим. Я беру сумку и иду к выходу. Останавливаюсь перед ней.

— Ты что-то хотела?

— Прости, — глаза в глаза, тихо так.

Я улыбаюсь:

— За что?

— Ну, за то, что так вела себя во время игры. И за всё вообще.

— Окей, — пожимаю плечами, — прощаю.

Обхожу её. Она ловит меня за локоть, разворачивает к себе, прижимает к стене и целует. Яростно и вместе с тем нежно. Мои ноги подкашиваются, так что, если бы она меня не держала, то я бы точно упала. Сердце бьётся. Я безвольно выпускаю сумку из рук, запускаю пальцы в её волосы и отвечаю на поцелуй.

«Чёрт, — думаю, — как давно это было? Боже…»

— Стоп, — останавливаюсь, держу её на расстоянии. — Мы в это уже играли.

Она тяжело дышит. В её глазах надежда и боль.

— Новый тайм?

— Я не могу.

— Можешь.

— Я не хочу. Я больше не могу. Я не могу. Я больше не могу… — повторяю снова и снова. И не могу замолчать. Начинаю плакать. Сползаю по стеночке. Она вслед за мной, обнимает.