Кормак Маккарти - Содом и Гоморра. Города окрестности сей

— Уж не думаешь ли ты, что она не умоляла меня снизойти до нее? Может, рассказать тебе, какие штуки она предлагала мне с ней выделывать? Фантазии такого деревенщины, как ты, на это не хватит точно.

— Ты лжец.

— О, наш соискатель заговорил!

Джон-Грейди попытался достать его ножом, но Эдуардо шагнул в сторону и каким-то образом сделался маленьким и узким, да еще и голову отвернул этак в сторону, будто в презрении, на манер торерос. Опять закружились.

— Прежде чем разобраться с тобой окончательно, я дам тебе еще один, самый последний шанс спастись. Я дам тебе уйти, соискатель. Если ты еще будешь в состоянии.

Парень отпрыгнул в сторону, не спуская с сутенера глаз. Кровь на его ноге стала холодной. Поднял руку с ножом, рукавом провел у себя под носом.

— Спасай себя, — сказал он. — Если сможешь. Спасай себя, блядский повелитель.

— Он еще обзывается.

Продолжают кружиться.

— Он глух к голосу разума. Не слушает друзей. Слепого маэстро. Никого не слушает. Ничего так не жаждет, как быть зарытым в одной могиле с мертвой блядью. И еще обзывается.

Эдуардо возвел глаза горе. И вытянул руку, как бы призывая оценить, насколько втуне пропадают добрые советы, адресуясь будто к какому-то невидимому свидетелю.

— Очень это по-деревенски. И очень по-мальчишески.

Сделав обманное движение влево, он полоснул Джона-Грейди по бедру в третий раз.

— Я буду говорить тебе, что делаю. То есть что я на самом деле уже сделал. Потому что, даже зная заранее, ты не сможешь ничего изменить. Хочешь, буду каждый раз предупреждать?.. Что-то он помалкивает, наш соискатель. Очень хорошо. Вот мой план. Хирургическая трансплантация. Мозги соискателя перемещаем ему в задницу. Как тебе такая идея?

Еще круг. И нож, мелькающий взад-вперед.

— Хотя они, должно быть, уже и так там. Как же ему, бедному, думать-то? Пацану, с мозгами, которые этак вот переехали. Он еще надеется выжить. Ну конечно. Но он становится все слабее. Песок всасывает его кровь. Что на это скажешь, жених? Скажи что-нибудь.

Он снова сделал финт своим выкидным ножиком, отступил и продолжил кружение.

— Ничего не говорит. А все же сколько раз его предупреждали? И после всего этого пытаться ее выкупить? Это уже явный мостик из того момента в этот — бросается в глаза, как черное на белом.

Джон-Грейди сделал обманное движение, потом дважды полоснул ножом. Эдуардо весь извернулся, как кот в падении. Опять закружились.

— Ты, пацан, прямо как те вокзальные бляди. Надо же, верить, что безумие свято! Особая благодать. Прикосновение длани. Приобщение к божественному.

Он держал нож перед собой на уровне пояса и медленно водил им вперед-назад.

— Но что это может сказать о Боге?

Они ринулись вперед одновременно. Парень попытался схватить его за руку. Сцепились, громко хакая. Сутенер отпихнул противника и отступил, кружа. Его рубашка спереди оказалась взрезана, и красный ножевой разрез через весь живот. Парень стоит, держа руки низко, вниз ладонями, ждет. Зияющая рана на предплечье, уроненный нож валяется в песке. Стоит, не отрывая глаз от сутенера. Два пореза на животе, весь провонял кровью. Дождевик размотался, повис на руке; он медленно намотал его снова, зажал край полы в кулаке, стоит ждет.

— А соискатель, кажется, потерял свой ножик. Не к добру это, а?

Он повернулся, вихляясь и кружа, пошел вперед. Взгляд вниз, на нож.

— Что будем делать дальше?

Парень не отвечает.

— Что ты мне дашь за ножик?

Парень не сводит с него глаз.

— Давай, предложи что-нибудь, — сказал Эдуардо. — С чем ты сейчас готов расстаться, чтобы вернуть свой ножик?

Парень повернул голову, сплюнул. Эдуардо повернулся и медленно пошел назад:

— Давай-давай, смотри во все глаза!

Парень попытался нагнуться неожиданно и завладеть ножом, но Эдуардо упредил его, наступив на лезвие своим изящным черным ботиночком.

— Разреши мне выколоть тебе один глаз, тогда получишь нож, — сказал он. — Иначе я просто перережу тебе горло.

Парень стоит молчит. Наблюдает.

— Подумай об этом, — сказал Эдуардо. — С одним глазом в башке ты, может быть, еще сумеешь убить меня. Вдруг поскользнусь. Пропущу выпад. Кто знает? Всякое бывает. Что скажешь?

Он отошел чуть влево и вернулся. Вдавленный в песок, нож лежал как отливка в изложнице.

— Молчишь, да? А я вот что тебе скажу. Я тебе вариант предложу получше. Отдай мне ухо. Как насчет уха?

Парень метнулся вперед, попытался схватил его за руку. Эдуардо вывернулся и полоснул парня ножом по животу еще дважды. Тот кинулся было к ножу, но Эдуардо уже стоял на нем, и парню пришлось отступить, сжимая живот растопыренными пальцами, между которыми бежала кровь.

— Прежде чем умереть, ты увидишь свои кишки, — сказал Эдуардо. И отступил. — Подними его, — сказал он.

Парень стоит смотрит.

— Давай, подымай. Подумал, что я серьезно? Нет, дядя шутит. Поднимай.

Он нагнулся, поднял нож и вытер его лезвие о штанину джинсов. Закружились. Нож Эдуардо рассек подвздошную фасцию, мышцы живота у парня ослабли, он почувствовал жар и тошноту, рука стала липкой от крови, но он боялся еще раз хвататься за живот, чтобы не отвлечься. Плащ на руке опять размотался, он стряхнул его вовсе, дождевик упал где-то сзади. Опять закружились.

— Учение дается трудно, — сказал Эдуардо. — Думаю, ты должен согласиться. Но в данный момент будущее не так уж неопределенно. Что мы видим? Если говорить откровенно… как один cuchillero [295] От исп. cuchilla — резак, тесак, нож. с другим… Как один filero [296] От исп. filo — лезвие, режущая кромка. с другим…

Он махнул клинком. Улыбнулся. Опять закружились.

— Что сейчас видит наш соискатель? Неужто до сих пор надеется на чудо? Видимо, истина наконец проймет его, только когда он почувствует ее потрохами. Как это бывает с деревенскими brujos [297] Колдунами (исп.) . .

Он сделал выпад ножом в лицо, парень отпрянул, но финт оказался обманным, лезвие пошло по крутой дуге вниз, сверкнуло отсветом и соединило три горизонтальных пореза вертикальным, так что на бедре образовалась буква «Е».

И сразу влево. Вскинув голову, отбросил назад напомаженные волосы:

— Знаешь, как меня зовут, мальчишка? Ты мое имя знаешь?

С этими словами он повернулся к парню спиной и медленно пошел прочь. Последние слова произносил в пространство. В ночь.

— Умирая, жених, возможно, поймет наконец, что сгубила его страсть к таинственности. Бляди. Суеверие. И вот наконец смерть. Потому что как раз она тебя сюда и позвала. Ее-то ты и искал.

Он развернулся, пошел назад. Медленно провел впереди себя клинком так, словно это коса, и вопросительно поглядел на парня. Как будто ждал, что тот в конце концов ответит.