Рейчел Кинг - Сорочья усадьба

Сэм ушел, и мне даже думать о нем теперь не хотелось, не говоря уже о том, чтобы сделать его своим очередным любовником. В постели он был неплох, слегка неуклюж, правда, и больше думал о себе, но это от молодости и неопытности. Двигался слишком быстро, меня это не очень устраивало, но я ничего ему не сказала. Лень было попросить, чтобы он делал это помедленней. Уж очень хотелось поскорей переспать с ним, так что все остальное было не в счет. Он спросил, сколько мне лет, а когда я ответила, очень удивился.

— Странно, у тебя такая гладкая кожа, — сказал он, будто женщина, которой за тридцать, должна непременно иссохнуть, как мумия, и превратиться в старую каргу.

После сорокалетнего с хвостиком Хью тело Сэма казалось мне совсем юным, с упругими и эластичными мышцами; впрочем, у него все еще впереди. Смена уже стареющего мужика на образец помоложе принесла мне странное чувство удовлетворения, я даже поняла, почему мужчины средних лет заводят интрижки с секретаршами и покупают спортивные автомобили. Но Сэм для меня был только развлечение, ничего больше. И сейчас мне как никогда нужно было побыть одной; впрочем, я часто советовала это себе самой и всякий раз игнорировала этот мудрый совет.

Я долго стояла под холодным душем, неожиданно почувствовала, что замерзла, выругалась и выключила воду. Дрожа, как осиновый лист, я торопливо вытерлась и стала одеваться, чтобы скорей согреться.

Наскоро позавтракав и прихватив чашку кофе с собой, я снова уселась за письменный стол и включила ноутбук, но слова в появившемся на экране тексте расплывались, и все попытки преодолеть глубокое похмелье сочинением новых заканчивались ничем. Впереди маячил совершенно пустой, никчемный, к тому же дождливый день. Я уже раздумывала, а не собрать ли вещички и не уехать ли обратно в город.

Но у меня здесь много дел, их надо закончить. Я встала и побрела по дому, слоняясь из комнаты в комнату. Заглянула вверх по спиральной лестнице, ведущей в башню, но так и не смогла заставить себя подняться наверх. Тогда я исследовала курительную комнату и библиотеку, расположенную с южной стороны дома на первом этаже; в ней всегда царил полумрак, предохраняющий книги, которых тут были тысячи, от губительных лучей солнца. На нижних полках стояли бабушкины и дедушкины книжки в бумажной обложке, ряды романов Колина Маккаллофа, [29] Колин Маккаллоф — известный австралийский писатель. Джеффри Арчера [30] Джеффри Арчер — английский писатель и политик. и прочая дребедень, а также книжки с картинками, которые родственники дарили им для меня, посвященные истории Новой Зеландии, ее животному миру. Здесь стояла и книга «Птицы» Буллера, с яркими иллюстрациями, которые я помнила с детства, с прекрасно сохранившимися вклейками, где были изображены птицы кокако и какапо, а еще книги, которые я читала дедушке вслух в его последние месяцы. Именно в этой библиотеке я открыла для себя книги, которые сделали из меня то, чем я теперь являюсь. Юной девочке-подростку нетрудно представить себе наш дом Торнфильд-холлом [31] Торнфильд-холл — название имения в романе Шарлотты Бронте «Джейн Эйр», где происходят главные события. или Вутеринг-хайтс, [32] Вутеринг-хайтс — название имения в одноименном романе Эмили Бронте. и, разумеется, героиней везде была я сама, я грезила, что тоже когда-нибудь в жизни встречу великую, страстную любовь. И, может быть, именно в этой самой комнате меня постигло первое разочарование, а потом уже они пошли одно за другим.

Я поднялась наверх, побродила по спальням, бесцельно открывая дверцы шкафов и выдвигая ящики комодов, сама не понимая, чего я ищу. Возможно, хотелось еще раз посмотреть на все эти вещи, пока мои брезгливые тетушки не повыкидывали их отсюда, зорким оком высмотрев все, что стоит денег; остальное можно раздать беднякам или сжечь. В большей части шкафов хранилось то, что копилось здесь в течение шестидесяти лет: белье, полотенца, бесчисленные запасы оберточной бумаги, конверты. С самого дня своей свадьбы бабушка с дедушкой не выбрасывали ничего. Всякий раз, покупая новую вещь, старую они просто отодвигали на задний план: тут были старинные пылесосы, костюмы, а один шкаф был забит под завязку синими пижамами. В их комнате в шкафу висели дедушкины костюмы от Сэвилл Роу, совсем почти ненадеванные, и гора дамских шляпок изящнейших моделей, которые я тут же отнесла к себе в комнату.

Я попыталась навести хоть какой-то порядок: вытерла пыль между предметами и книгами, собрала, чтобы выбросить, старые газеты и журналы. На каждой горизонтальной поверхности что-то лежало: стопки книг на каминной полке, одежда на стульях. Оборвав на полуслове очередное ругательство по поводу царившего беспорядка, я вдруг подумала, что придет время, и кто-то будет делать то же самое и в моем доме и точно так же поразится количеству собранного мною за всю жизнь барахла.

Впрочем, скопидомкой я себя не считала. Коллекционер — вот подходящее слово. Я коллекционировала не только татуировки, но и старинную одежду, аксессуары, старинный фарфор, книги, ракушки, птичьи гнезда — это далеко не полный список. Целая стена моей спальни была увешана фотографиями татуированных циркачек прошлого. Они гордо смотрели прямо в объектив камеры, демонстрируя рисунки на теле, среди них были и красавицы, и простушки; у меня хранилось несколько рекламных плакатов, на которых художник изобразил их невероятно живописные, богато иллюстрированные тела и где вкратце излагались связанные с ними легенды. Вся моя квартирка тоже была битком набита всякой всячиной, все вертикальные площади увешаны, а горизонтальные уставлены предметами. Они окружали меня со всех сторон, среди них я чувствовала себя маленькой и защищенной. Страшно было подумать, что Роланд когда-нибудь возьмет и закроет свое ателье, и мне придется упаковывать эту прорву вещей и переезжать на новое место.

Рита, девушка, с которой я снимала эту квартиру на двоих, вечно жаловалась на беспорядок, но я-то знала, что именно это заставило ее влюбиться в квартиру с окнами прямо на порт и поселиться со мной. Нигде еще прежде она не чувствовала себя так уютно, как здесь. Она работала совсем рядом, в небольшом баре, где было кабаре, два вечера в неделю — прежде, еще в тридцатые, там был кинотеатр. Все остальное время она, похоже, спала. Небольшие деньги, которые Рита зарабатывала, она тратила на сигареты и чай, который пила непрерывно целыми чайниками. Воскресными вечерами мы с ней распивали бутылочку красного вина, и своим певучим голоском она рассказывала мне о происшествиях, случившихся в выходные. Кабаре было излюбленным местом художников, живущих возле порта студентов и юнцов, приходивших по вторникам из-за холмов пообщаться и потанцевать, одетых так же, как одевались их дедушки во время Второй мировой войны. Еще в нем любили бывать иностранные моряки, среди которых было много русских.