Хелен Девитт - Последний самурай

Рыж Дьявлин сказал: Да уж, дети. От этих чего угодно ждать можно.

Персонаж сказал: Я обычный предприниматель.

Рыж Дьявлин сказал: Сейчас я угощаю.

Персонаж сказал: Нет-нет…

Рыж Дьявлин сказал: Я настаиваю.

Персонаж сказал: Я настаиваю Я настаиваю Я настаиваю Я настаиваю Я настаиваю

Но Рыж Дьявлин настоял, и персонаж растрогался, потому что, когда ты богатый, все думают, что у тебя денег куры не клюют.

На сей раз Рыж Дьявлин даже не сказал Еще как можете и Ой, да бросьте. Персонаж сказал: Я же говорю, я обычный предприниматель

а Рыж Дьявлин сказал: Вы связаны по рукам и ногам. Персонаж сказал: Вот именно. Я связан по рукам и ногам и Рыж Дьявлин сказал: Из наилучших побуждений а персонаж сказал: Я связан по рукам и ногам.

Вы связаны по рукам и ногам, сказал Рыж Дьявлин.

Я связан по рукам и ногам, сказал персонаж.

Вы связаны по рукам и ногам, сказал Рыж Дьявлин.

Я связан по рукам и ногам, сказал персонаж.

Где, вы сказали, это поле? спросил Рыж Дьявлин.

Уэльс, сказал персонаж.

Там ему и место, сказал Рыж Дьявлин.

Потрясающая площадка, сказал персонаж.

Я бы глянул, сказал Рыж Дьявлин. Жалко, что это в Уэльсе. Можно бы на моей машине, сказал персонаж, но я отпустил на завтра шофера, у меня совещания целый день.

Повторим? сказал Рыж Дьявлин.

Теперь я угощаю, сказал персонаж, а Рыж Дьявлин сказал Нет, я настаиваю.

Они говорили и говорили и говорили и говорили и говорили, и персонаж говорил Я связан по рукам и ногам, а Рыж Дьявлин говорил Вы связаны по рукам и ногам и Я угощаю, а персонаж говорил Нет, я настаиваю, а Рыж Дьявлин говорил Нет, я настаиваю.

Потом персонаж сказал: Погодите-ка! Можно на такси! Они сели в такси и поехали в Уэльс, и в такси персонаж объяснял про движение капитала, Скажем, разоряется пекарня, объяснял он, если она разорилась, значит не самым эффективным образом использовала ресурсы района своего местонахождения, она разоряется, все распродается, это, конечно, простейший пример, все печи и миксеры не исчезают с лица земли, их покупают и используют в другом бизнесе, который применяет их рентабельно, где-то еще создаются новые рабочие места люди забывают оценить картину целиком и Рыж Дьявлин соглашался, что они и впрямь забывают.

На поле они приехали ближе к 7:00. Как раз вставало солнце. Посреди поля был вытоптанный пятачок, где играли в футбол, а вокруг трава, высокие сорняки и какие-то кустики по краям, и еще ивы вдоль реки. Персонаж описал преимущества площадки с точки зрения строительства супермаркета, объяснил, что такую возможность грех упускать и что он связан по рукам и ногам, и Рыж Дьявлин сказал Вы связаны по рукам и ногам.

Потом они отправились в город завтракать. Поболтали о том о сем, время от времени персонаж отмечал, что связан по рукам и ногам, а Рыж Дьявлин соглашался, что персонаж и впрямь связан. В 9:00 тот внезапно вспомнил, почему на весь день отпустил шофера. Он засмеялся и высказал Рыжу Дьявлину много такого, что впоследствии, излагая эту историю в «Моей крупнейшей ошибке», предоставил читателям воображать самостоятельно. Потом звякнул секретарше по мобильному и сказал, что отравился и на совещания не попадет. Он дал отбой и (как он поведал в «Моей крупнейшей ошибке») высказал Рыжу Дьявлину еще такого, от чего буквально сворачивались в трубочку уши. Отметил, что Рыж Дьявлин ни шиша не смыслит в бизнесе, и Рыж Дьявлин подтвердил, что ни шиша не смыслит. Персонаж сказал Я связан по рукам и ногам, и Рыж Дьявлин сказал Вы связаны по рукам и ногам.

Они погуляли по городу. Вдоль набережной был парапет, и променад, и внизу какие-то камни, и узкий газон. Они вернулись на поле и увидели матерей с малышами; они сходили пообедать, а когда снова пришли, мальчишки играли в футбол. Персонаж сказал, что поздно отступать. Рыж Дьявлин согласился, что отступать поздно. И хотя отступать было поздно, поле перекопали гораздо скромнее, чем изначально планировалось, и бизнесмен, хоть и понимал, что он дурак такой, растакой и разэтакий, отменил строительство супермаркета и усовершенствовал поле, добавив только футбольные ворота, качели и горки. Потом он изредка выпивал с Рыжем Дьявлином, вспоминал Уэльс и по старой памяти сворачивал слушателям уши в трубочку.

Я вспомнил эту историю и вспомнил истории о других знакомых Рыжа Дьявлина, на редкость неприятных. Была одна темная история, которую толком никто не знал, всплыли только некоторые детали, когда главный ее герой всплыл в бангкокском канале со смертельным ножевым ранением, и была история о владельце ковровой фабрики в Пакистане — он гордился качеством своих ковров и естественно сожалел однако такого качества не добиться если не использовать детский труд он обычный предприниматель связан по рукам и ногам, и все же в один прекрасный день он отказался от деловых привычек, которые лелеял всю жизнь.

У меня осталась последняя картошина, и тут мне показалось, будто я знаю, что сказать.

Я сказал: Что, если человек делает что-то ужасное, потому что все это делают или по крайней мере некоторые, а потом бросает, хотя все это делают и опасно бросать? Это разве не блистательно прекрасно?

Он сказал: Допустим.

Я сказал: Но вы же постоянно такое видите? Или увидели бы, если б захотели? Я думал

Я не знал, что сказать дальше, неловко было заговаривать обо всех сумасбродствах, которые совершали люди, поговорив с Рыжем Дьявлином.

Рыж Дьявлин не ответил. Посмотрел на меня, посмотрел на двух или трех людей, проходивших мимо, посмотрел в землю. Через некоторое время он сказал Мне нужно только рот открыть Он сказал

Я так думал пока сидел я думал надо выбираться потому что иначе…

Он некоторое время шагал молча, а потом сказал… а потом я выбрался и понял, что все и думали, будто ждут, как я…

Он вдруг остановился посреди тротуара. Посмотрел на меня и сказал:

Сезам, откройся.

Я сказал Что?

Он сказал Сезам, откройся. Вот он я, наконец-то вернулся, и я скажу Сезам, откройся, чтобы люди, которые делали, что должны, потому что все мы должны делать, что должны, потому что все ждут, что кто-нибудь скажет Сезам, откройся, а это не всякий может сказать, и вот он я, и я говорю, и им можно бросить

Я сказал: Я в том смысле, что есть возможность Он сказал: Что люди услышат волшебные слова и что-нибудь сделают? Или чудесным образом что-то сделают без никаких волшебных слов?

Я сказал: Так нечестно. Допустим, ты родился в обществе Он сказал: Большинство людей Я сказал: В рабовладельческом обществе Он сказал: Общество рабов Я сказал: Я просто в том смысле

Он сказал: Злой Самаритянин мне нравился больше. Но Добрый Самаритянин, наверное, крепче спит.

Мы опять свернули на его улицу, и теперь он говорил со мной терпеливо. Раньше он говорил то, что хотел сказать, а теперь то, чего говорить особо не хотел, но решил, что от этого я буду спать крепче. Он терпеливо сказал