Пенни Винченци - Искушение временем. Книга 1. Не ангел

— А как справляется с делами юный Джек? Он, похоже, прямо горит.

— Да, верно. Трудится усердно.

— Вот уж не подумал бы, что ему здесь место.

— Нет, место ему вполне подходит, — твердо сказал Оливер. — Однако хватит об этом. Скоро мне снова нужно будет съездить в Нью-Йорк. Похоже, там все благополучно, но все-таки нельзя оставлять их самих по себе. Стюарт Бейли очень тщеславен.

— Да, ты прав. Надеюсь, Лоренс им не мешает? — как бы невзначай спросил Роберт.

— Нет, не слышал. А почему он должен мешать?

— Да, в общем-то, причин никаких. Но это сложный молодой человек, и как бы он не начал снова «играть бицепсами».

— Пусть попробует, — сказал Оливер. — Мне казалось, он не обладает литературными талантами.

— Это его бы не остановило, — пояснил Роберт, — если бы он решился действовать. Кстати, Кайлу очень понравилось в «Литтонс». Все выходные он ни о чем другом не говорил.

— Кайл довольно приятный молодой человек. И у него есть способности к издательскому делу. Я с удовольствием взял бы его к себе, если бы он жил в Лондоне. В нью-йоркском отделении, я знаю, нет вакансий, особенно для начинающих.

— Сомневаюсь, чтобы Кайл согласился на твою протекцию, — предупредил Роберт, — он очень гордый.

— Но в «Бруер — Литтон» ему, по-моему, скверно.

— Да, очень скверно. И дела у него не ладятся. Я даже сказал бы, что он там помеха. Или вот-вот окажется таковой. Ему, конечно, хотелось бы заняться издательским делом, но…

— В Нью-Йорке есть другие люди, с кем он мог бы поговорить. У меня имеются кое-какие связи. Видит Бог, нам всем нужна рука помощи. Мир жесток. Я подумаю, что можно для него сделать.

— Мы были бы тебе чрезвычайно благодарны, — ответил Роберт. — Особенно Фелисити. Она тебе понравилась, ведь правда? Я рад, я сам безумно люблю ее.

— Да, она совершенно… очаровательна, — признался Оливер. Казалось, он слегка заволновался. — Пойдем-ка на обед, леди Бекенхем ужасно сердится, если мы заставляем слуг ждать.

Роберта удивило волнение Оливера и то, что он был в таком восхищении от Фелисити. Надо же, а ему казалось, что брат всегда застенчив с женщинами. Роберт порой даже поражался, как Оливеру удалось покорить столь яркую женщину, как Селия. И ведь их брак оказался таким благополучным.

— Я слушаю вас, профессор, — сказал Говард Шо, — что это за публикация, которая так вас встревожила?

Джаспер Лотиан несколько минут помедлил, точно собираясь с мыслями. По правде говоря, он не знал, с чего начать.

— Не торопитесь, профессор. Время есть. Сигарету?

— Благодарю. — Лотиан взял сигарету, вставил ее в длинный мундштук черного дерева, которым постоянно пользовался, и откинулся на спинку кресла. — Как я уже говорил, это довольно… сложно. Но я прочел заметку в «Спектейтор» о книге или, точнее, о серии книг, которые готовятся к изданию.

— Та-ак? Это художественная литература или какая-то другая?

— Художественная.

— Продолжайте.

— Речь идет о семье, проживающей в Оксфорде и Лондоне до, во время и после войны.

— Очень интересно.

— Глава семьи возглавляет колледж в Оксфорде.

— Понятно.

— У него есть жена и двое детей. Сын и дочь.

— Как и у вас?

— Да. Именно так. В книге у дочери есть жених, который погибает на войне.

— У вашей дочери тоже… — Говард Шо тактично не закончил фразу.

— Да, вернее, был, действительно был жених. Он не погиб, его ранило, но довольно серьезно, и помолвку расторгли. Дочка тяжело переживала, оказалась на грани отчаяния. Но этот брак был невозможен, вы понимаете?

— Профессор Лотиан, наверное, это уже не должно нас волновать. Или не так?

— Да, вы правы.

— А сын?

— Здесь нет никакого сходства. Герой книги отказался служить, а моего сына наградили за подвиги.

— Так-так.

— Но…

— Жена? — осторожно осведомился Говард Шо.

— Жена в романе — богатая женщина. Со своим состоянием. У нее есть дом в Лондоне, где она проводит значительную часть времени.

— А…

— У моей жены действительно есть собственные средства. И хотя дома в Лондоне у нее нет, она часто там бывает.

— Ясно. Видите ли, профессор, вы уж меня простите, но пока я не вижу ничего, что могло бы даже отдаленно походить на что-то незаконное. Никакого повода для волнения.

— А-ха… Но, видите ли… может быть, вам самому стоит прочитать заметку?

— Ну что же, я готов.

Говард Шо дважды очень внимательно прочел заметку. Потом взглянул на Джаспера Лотиана:

— Я так понимаю, вы имеете в виду грязную историю с главой колледжа?

— Да, именно.

— Вы хотите сказать, что в реальности ничего подобного не было?

— Разумеется.

— Тогда…

— Понимаете, сходных со мною черт в этом персонаже вполне достаточно, чтобы привлечь внимание тех, кто меня знает. Например, руководства университета. Это может пагубно отразиться на мне. Жена тоже так считает. Оксфорд — Кембридж — связь очевидна. Глава колледжа, состоятельная жена, двое детей, будущее дочери разрушено войной… — Лотиан остановился и посмотрел на Говарда Шо. — Да и в личностном отношении, я чувствую, этот человек схож со мною: немного эксцентричен в одежде, фигура в университете довольно заметная. Но, может быть, вам кажется, что нет оснований беспокоиться?

Последовало долгое молчание.

— Профессор, я с вами согласен, — сказал наконец Говард Шо. — Это может служить основанием для судебного преследования. Я считаю, что нам нужно запросить рукопись.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал Себастьян.

В его голосе, обычно ровном и спокойном, слышалось волнение, даже по телефону. Сердце Селии екнуло.

— О чем?

— Не хочу обсуждать это по телефону. Мы не могли бы встретиться?

— Я могу ненадолго отлучиться на обед. Совсем на чуть-чуть. А потом должна уйти. У меня встреча с леди Аннабеллой по поводу «Королевы Анны».

— Ясно. Дай-ка подумать… Давай где-нибудь в надежном месте. Дом на углу Лайонз-Корнер? В конце Стрэнда?

— Себастьян! Что стряслось?

— Элспет знает, — объявил он.

— Знает — что?

— Знает о нас. Она мне сама сказала.

— Как? — Селии внезапно стало дурно. Ресторанная суматоха, шум за столиками, снующие туда-сюда официанты наполнили голову тяжелым гулом. — Себастьян, этого не может быть.

— Может. Элспет догадалась. И другие, похоже, тоже.

— О господи. — Селия сидела не двигаясь, глубоко дыша. Это было ужасно: то, чего она так боялась, все-таки произошло. Она до последнего дня вопреки всякой логике верила, что им удастся избежать огласки. Какая же она наивная! С чего она взяла, что их любовная связь ускользнет от всеобщего внимания? Что их не разоблачат? — Она еще что-нибудь говорила?

— Не много. Я ее заткнул. Я был здорово пьян.