Пенни Винченци - Искушение временем. Книга 1. Не ангел

Оливер бессмысленно уставился на свои руки. Селия видела, что ему плохо, и ей стало жаль его. Она подошла к нему сзади и обняла.

— Оливер, не расстраивайся так. Пожалуйста! Может быть, до этого не дойдет. Даже наверняка не дойдет.

— Боюсь, что может дойти, — сказал он, достал носовой платок и высморкался. — Мне кажется, что и Бриско так думает, только не говорит.

— Разве нельзя… изменить эту линию в романе?

— Совершенно невозможно, — вздохнув, ответил он. — Она основа всего сюжета. Ты же читала книгу, должна понимать. Реакция жены, ужас дочери, что отец мог повести себя подобным образом, то, как это сказалось на колледже, — нет, тогда нужно переписывать заново всю книгу.

— Да, — согласилась Селия. — Да, конечно, я все понимаю. Скажи, как ты намерен поступить?

— Думаю, что вышлю этому Лотиану рукопись романа. Я считаю, что единственно возможный путь — полная открытость и надежда завоевать его доверие. И молиться, чтобы больше не было никаких совпадений. Я имею в виду сына, который отказался служить.

— Чертов идиот! — закричала Селия. — Знаешь, кто ты? Полный, законченный дурак.

— Что? Ты о чем говоришь?

— О том, что Элспет Гранчестер ничего не знала, вот о чем я говорю.

— Селия, да знала она. Она же мне сама сказала.

— Ничего она не говорила. Просто намекала. Всего лишь закидывала удочку. Она и понятия не имела, что это я.

— О господи, — сказал Себастьян, — что я натворил!

— Господь тебе не поможет, — ответила Селия.

— Я очень сожалею, — сказал Гай Уорсли, — но это правда.

— Так, значит… этот персонаж действительно списан с реального человека?

— Ну… да. Да, в самом деле. Я думал, это неважно, ведь я пишу роман. И события эти произошли очень давно, еще в самом начале войны. Я и подумать не мог, что семь лет спустя кто-то помнит… Боже!

— Вы сами не учились в колледже этого человека?

— Да что вы! Я учился в Оксфорде.

— Так… как же вы узнали об этом?

— В Кембридже учился мой кузен. Он просто благоговел перед этим Лотианом. По-видимому, в нем было что-то особенное. Он расхаживал по колледжу с трагическим видом, носил черные мантии и прочие шикарные одежды.

— Как в книге, — сказал Оливер. — Продолжайте.

— Да, и у него действительно была богатая жена, которая оплачивала все эти его наряды. Я так думаю.

— А у нее был дом в Лондоне?

— Да нет, вряд ли, — сказал Гай и несколько пристыженно добавил: — Вообще-то, я точно не знаю. Но, видимо, в Лондоне она часто бывала. Она женщина роскошная и академической жизни не любила. О боже, сэр, простите меня. Вы для меня столько сделали, а я вас подвел. — Гай и вправду был сильно расстроен: лицо побледнело, большие глаза погасли и ввалились. Он выглядел так, словно не спал всю ночь. — Я сегодня не мог заснуть, — признался он, — все думал, старался припомнить точно, что я слышал.

— У этого человека действительно была связь?

— Нет, — сказал Гай. — Нет, я совершенно уверен, что не было. Просто много болтали о какой-то девушке, вероятно, его студентке. Но слухи быстро пресекли.

— Разумеется, — устало заметил Оливер.

— Я попытался связаться с кузеном, но он в отъезде. За границей.

— А…

— Но ведь между ними есть и огромная разница, — с горячностью стал объяснять Гай. — Например, в книге сын Бьюханана отказался служить, а молодой Лотиан воевал и отличился. Мой кузен рассказывал, что он помнит, как тот уходил на фронт, как отец, да и все вокруг, переживал за него.

— Твой кузен учился в колледже Лотиана? — спросил Питер Бриско, который тоже присутствовал на встрече с Гаем.

— Нет, он учился в другом колледже.

— Это уже лучше. И он хорошо знал семью Лотиана?

— Нет, они просто встречались. Иногда. И он знал его дочь. Она очень хорошая, простая девушка — так он говорил.

— Надеюсь, она не музыкантша?

— Нет… не думаю. Не знаю. О боже.

— А жена, ее он видел? — вздохнул Оливер.

— Не знаю, сэр. Но она жила очень свободно — проводила время, где хотела. В общем, вела себя не так, как подобало жене ректора. Наверное, именно это и заинтриговало меня. Это давало возможность драматического развития сюжета. Мой кузен, например, предполагал, что у нее в Лондоне есть любовник. В книге этого нет.

— Действительно нет, — согласился Оливер, — но она изображена как женщина со значительными средствами. Прямое сходство с миссис Лотиан.

— Я знаю, знаю. Но…

— Ну, это весьма шаткий довод, — покачал головой Питер Бриско, — мало ли людей со средствами? А как другие директора, о них ходили толки?

— Да, о них всегда сплетничают. Ну, скандалы разные со студентами и прочее. Это часть академической жизни.

— Мм… Ну что же, — сказал Бриско, — нам остается только направить им рукопись и надеяться на лучшее.

— А что они могут сделать? Добиться судебного решения об отмене издания?

— Если они будут достаточно уверены в своих основаниях, то да. Суд может счесть, что сходных черт вполне достаточно, чтобы это заметили окружающие. Основанием для возбуждения дела о клевете, как вы должны знать, молодой человек, является моральный ущерб, который публикация может нанести человеку: ненависть, насмешки, презрение, сплетни и так далее. Мне кажется, что в данном случае есть опасность обвинения автора в моральном ущербе, нанесенном мистеру Лотиану.

Гай в недоумении посмотрел на Питера.

— Я просто не могу поверить в это. Моя книга — вымысел, а не биография. Другие писатели поступают точно так же. Я имею в виду, тоже опираются на реальную жизнь. Даже Джеймс Джойс не исключение, видит Бог.

— Да, не исключение, — сухо сказал Оливер, — и его «Дублинцев» трижды отзывали из печати.

— Поверьте мне, прецеденты есть. Редкие, и все же…

— Но этот Лотиан и его адвокат не могут ведь просто так взять и получить разрешение на запрет издания?

— Разумеется, нет. Они подадут в суд. Только суд облечен такими полномочиями.

— Дикость какая-то, — воскликнул Гай, сунув пятерню в свои и так всклокоченные волосы. — На основании чего судья даст санкцию на запрет книги? На основании того, что ее герой — ректор колледжа в Оксфорде? Притом что сам этот тип сидит в Кембридже и…

— …и что он эксгибиционист, и у него богатая жена, сын и дочь.

— Ну да. Так ведь это же абсурд! Нужно быть жутким параноиком, чтобы подумать…

— Что подумать? — усмехнулся Питер Бриско. — Что персонаж книги списан с него? Уверяю вас, некоторые авторы оказывались в еще худшей ситуации, хотя сходство их персонажей с прототипами было гораздо меньшим, чем у вас.

Гай Уорсли мгновение смотрел на него, потом спросил:

— Боже мой, ну и что же теперь делать?

— Не знаю, что делать, — сухо ответил Питер Бриско.

— Вот черт! — начал Оливер с порога. Вид у него был усталый.