Пенни Винченци - Искушение временем. Книга 1. Не ангел

Гордон Робинсон, как человек вежливый, уступил дорогу рассыльному.

— Если вам нужна канцелярия, то это вон там, — сказал он.

— Я не могу оставить конверт в канцелярии, — ответил рассыльный. — Мне нужно вручить его лично адресату.

— Ах да-да, понимаю. Тогда в канцелярии вам укажут этого человека и попросят его подойти.

— Спасибо.

Мужчина огляделся. Здание компании было довольно большим и постороннего человека приводило в замешательство, стойка администратора находилась за одним из массивных мраморных столбов. Гордону стало жаль рассыльного.

— Позвольте, я вас провожу. Узнаем, для кого пакет, может быть, я даже знаком с этим человеком.

— Пакет для мистера… — Рассыльный взглянул на надпись. — Для мистера Робинсона. Мистера Гордона Робинсона. Из издательского дома «Литтонс».

— Боже мой, а ведь это я и есть! — воскликнул Гордон. — Надо же, как удивительно. Боже мой.

Поезд был забит до отказа. Наверное, это самый загруженный рейс на Лондон, подумал Гай. Ему наконец удалось найти местечко между двумя чрезвычайно тучными дамами напротив высокого человека с неимоверно длинными ногами. Было страшно неудобно, мучила жажда. И скука. Гай давным-давно дочитал газету, и обратное путешествие, в отличие от утреннего, показалось ему просто кошмарным. Интерес к видам Кембриджа, Фринтона и Скегнесса куда-то улетучился. В окно вообще смотреть не хотелось. Может, выпить что-нибудь, хотя бы кофе? С большим трудом, стараясь не задеть двух толстых леди, что было почти невозможно, Гай сунул руку в карман и вынул мелочь.

Девять пенсов. Такси до дома Лотиана обошлось ему дорого. Да, сумма не королевская, но на кофе хватит. Он высвободился из своего уголка между двух толстух, поднялся с места, перешагнул через очень длинные ноги пассажира напротив и с трудом выбрался в проход. Состояние у него было крайне подавленное. Подавленное и глупое. И как это его угораздило? Джереми предупреждал его, что он идиот, если думает, будто Лотиан будет сидеть и дожидаться его. Когда еще теперь удастся встретиться с этим профессором? Пройдет много дней, а то и недель. Гай вздохнул и начал проталкиваться по проходу.

Весь проход был заставлен чемоданами. На некоторых сидели люди, недовольные тем, что их потревожили. Вагон-ресторан помещался в голове поезда: это означало, что Гаю придется идти через вагоны первого класса. Там была совсем иная картина. Просторные купе, у всех кресел подлокотники, удобные подголовники, множество полок для багажа, бронзовая фурнитура на дверях и окнах. Очень красиво. Немного напоминало кабинет бизнесмена или известного писателя. И никто здесь не сидел в проходе на чемоданах. Гай беспрепятственно продвигался вперед, лишь уступил дорогу официанту, шедшему навстречу с подносом. У стеклянной двери одного из купе он на секунду задержался, чтобы пропустить официанта.

— Благодарю вас, сэр. Вы очень любезны, — сказал тот.

Остановившись возле купе, Гай случайно заглянул в него: там было пусто. Наверное, вышли в вагон-ресторан пообедать с шампанским, прежде чем вернуться на свои удобные места. Его вдруг взяла досада. Как же несправедлива жизнь, просто чудовищно. Некоторые люди могли позволить себе ехать в такой роскоши, потому что были умными и успешными. И уж они-то никогда не сделали бы глупости вроде той, что натворил он: поехать к кому-то за сотню миль, даже не удостоверившись заранее, что застанет этого человека на месте.

А какой у них шикарный багаж, просто потрясающий. Вот стоят два прекрасных кожаных чемодана. С превосходными кожаными ярлыками. Дорогущие, наверное. Если бы он был преуспевающим писателем, у него тоже был бы такой. Вот когда он урезонит Джаспера Лотиана… И что за странное имя, как у злодея в пантомиме… Джаспер…

— Не может быть, — сказал Гай вслух, — не может быть.

Он изо всех сил зажмурился и протер глаза, чтобы удостовериться, что не спит. И снова прочел волшебные, немыслимые, невероятные слова: «Лотиан, отель на Безил-стрит, Лондон».

— Так, — сказал Мэтью Браннинг, — я посмотрел показатели, Оливер. Все в точности, как вы и говорили. Картина неважная. Но я не нашел ничего такого, с чем мы не смогли бы разобраться за вас.

Оливер с трудом улыбнулся. ММ даже не пыталась это сделать. Как гадко. Разобраться за них. Как будто они мелкие наемные служащие. Ей стало нехорошо.

— Ну что ж, давайте еще раз оговорим условия. Модус операнди, так сказать. «Литтонс» в полном объеме переходит в ведение «Браннингз». «Браннингз» получает долги «Литтонс»…

— …и все его имущество, — закончил Питер Бриско.

— Да, и его имущество. — Браннинг произнес это так, словно это пустяк, не имеющий ровно никакой ценности.

— Мы приобретаем весь ваш ассортимент, и все, что когда-либо выходило под маркой «Литтонс», получит теперь новый логотип и новое оформление — мой художественный отдел там кое-что набросал, я вам позже покажу — все будет происходить по мере распродажи каждого ранее вышедшего издания. Словари и справочники, вероятно, останутся под вашей маркой. Я бы настаивал на этом. — И он улыбнулся, словно то был акт чрезвычай ного великодушия. — Мы сохраним все ключевые фигуры вашего штата: вас, Оливер, мисс Литтон и, конечно, леди Селию. Остальных, к сожалению, придется уволить. В плане кадров сейчас важен режим строгой… экономии, и я убежден, что вы согласитесь со мной. Ваши ставки… чересчур высоки.

— Мы нанимали специалистов высочайшей квалификации, — объяснил Оливер, — а такие стоят весьма недешево.

— Разумеется. Однако, видите ли, мы выяснили, что высококвалифицированные сотрудники, как вы их именуете, отнюдь не являются оптимальным вариантом. Руководители отделов вполне могут работать с людьми… скажем так, средней квалификации.

— Так-то оно так, — произнес Оливер, — но, видите ли, на деле это может обернуться конформизмом, отсутствием свежих идей, широты мысли, неспособностью к творческому поиску.

— Да ладно вам, — с явным нетерпением сказал Мэтью Браннинг.

Это же страшный человек, подумала ММ. Что Оливер делает? Ведь он прав: одним из важных условий успеха «Литтонс», да и всех крупных издательских домов, была способность к творческому поиску. Умение дерзать. Искать и находить. Раздвигать границы. Ошибаться. Тратить на это деньги.

— А как насчет редакторского состава? — спросила ММ. — А наши художники?

— У нас есть собственные редакторы и художники. Я привык рационально расходовать средства. Честно говоря, ваши ставки здесь сильно завышены. Что касается редакторов, я не собираюсь, да и не имею возможности оценивать каждого по достоинству. Но и тут у нас достаточно своих весьма компетентных людей.

— Да, — бросил Оливер, — понятно.