Альфред Дёблин - Горы моря и гиганты

Этот мамонт — сочащаяся трескучая непрерывно разрастающаяся древесная масса — сплющивал защемлял измельчал людей, раздавливал их грудные клетки, ломал позвонки, стискивал черепные кости так, что белый мозг разбрызгивался по корням. Стволы рано или поздно соприкасались. Корень ствол крона становились единой массой — спекшейся колышущейся копошащейся дымящейся глыбой. Сверху что-то непрерывно лопалось, шипело. Внизу — пускало побеги, глотало, тянулось вверх, распространялось в стороны до самой стены.

КРУПНАЯ голова Мардука прижата к оконному стеклу:

— Теперь с этим кончено. Больше вы ничего не предпримете.

Ионатан Хаттон, его младший друг, захваченный вместе с другими пленными, подходит к нему, улыбается:

— Что ж, может, ты и прав.

— Я знаю, ты мне не веришь.

— Да нет же. Я готов поклясться всем чем угодно, Мардук… Прости… Я верю.

— Не смейся, Ионатан. И не улыбайся. Улыбаться тут нечему. Ты давно обо мне не вспоминал; другие, впрочем, — тоже; вы думали, что прекрасно обойдетесь без меня.

— Мардук! — Ионатан, посерьезнев, подходит ближе. — Это ты, ты отдалился от нас.

— Ты убедишься: вам стоило бы обо мне вспомнить и поинтересоваться, чем я занимаюсь.

— Не понимаю, о чем ты.

— Неважно. Скоро поймешь.

— Ты не присоединился к нам, а теперь жалуешься.

Лицо Мардука скривилось, приняв суровое выражение:

— Я не счел нужным к вам присоединяться. Послушай, теперь с этим кончено, со всеми вашими вывертами. Да, Ионатан. Вы все теперь будете вести себя тихо, очень тихо. Я заберу у вас то, чем вы сейчас владеете. Я не хочу, чтобы вы работали. Не хочу. Тебе понятно?

— И да, и нет. Поделись со мной, Мардук, всем, что умеешь. Ну же, расскажи мне об этом. Ты меня не удивишь. То, что задумал я, будет еще круче. Самый крутой твой замысел не потрясет меня.

Ионатан сиял:

— То, что нашел я… не находил еще ни один человек.

— Так уж и ни один… — насмешливо-непроницаемо протянул Мардук.

— Если я, Мардук, говорю «ни один», это не пустые слова! Я не отрекусь от своей работы, как хотелось бы тебе. Да и к чему? Мне дано зрение, дан слух. Кто мне запретит думать?

— Продолжай.

— Нет, больше я ничего не скажу.

— Позови сюда своих друзей, Ионатан.

— Я?!

— Да. Приведи их.

— Видишь ли, ты захватил их как пленников. Их всех. Сделанного не отменить. Я хотел бы напомнить тебе, кем мы с тобой были друг для друга. Сегодня ночью я видел сон, мне было так хорошо, как бывает в воздушном путешествии, я скользил по воздуху с каким-то существом — не знаю, мужчиной ли, женщиной или тем и другим вместе. Как же сияли глаза у этого дивного создания! Я блаженствовал. Мы скользили так быстро… Это даже не назовешь движением. Внизу стояли люди и удивлялись. Потому что мы были счастливы…

Мардук, явно чем-то отягощенный, рухнул на стул. Голову уронил на грудь. Потом поднял лицо, мрачно взглянул на Ионатана:

— Пойдем, я покажу их тебе.

Постовым у подъезда Мардук отстраняюще махнул рукой. Он шагал с непокрытой головой, один на один с Ионатаном, тот был даже без наручников. Луг упирался в длинное здание с плоской крышей, туда они и вошли. Пересекли зал со стеклянным потолком, с затхлым теплым воздухом, — заполненный остатками растений, корзинами, низкими ящиками. Спустились по ступенькам на широкий немощеный двор; по нему был проложен поверхностный трубопровод. Мардук открыл калитку; за ней простиралось поле, разделенное изгородями на множество мелких участков: некоторые заросли травой и пестрыми цветами, другие были перекрыты навесами; кое-где гнили кучи сорняков. Дальше уровень земли понижался; по откосу, вокруг дна котловины тянулась заградительная стена; над ней и за ней — черно-зеленая масса.

— Надо же. Ты что-то строишь, Мардук.

— Пойдем.

И потянул на себя железную калитку в стене. Навстречу им повеяло душными испарениями. Никакой тропинки, никакого просвета. Лес подступил к каменным плитам, сдвинул их к калитке. По двум ступенькам эти двое еще сумели спуститься. Ионатан выдернул руку из руки Мардука, улыбнулся ему — бледный, с расширенными глазами:

— Что мы здесь делаем?

— Иди дальше. Прямо.

— Зачем? Я туда не пойду.

— Я хотел попросить: если сам я из-за близорукости не найду дорогу, чтобы ты меня вел. Покажи мне своих друзей. Ты их помнишь лучше, чем я. Вот моя рука, Ионатан. Идти нужно прямо.

То г уже спустился по ступеням, возле калитки обернулся:

— Ты спятил, Мардук!

— Нет, Ионатан. Все они должны быть здесь.

Ионатан, взглянув на обращенное к нему подергивающееся лицо, одним прыжком соскочил вниз. Ощупал липкую пахучую древесную стену:

— Да. Это стволы. Толстые деревья. Но где же вход? Мне не пройти дальше.

— Попробуй, начиная отсюда. Постарайся. Они-то пробуют изнутри.

— Это стена, древесная стена, Мардук. Открой же. Где тут дверь?

Он сделал шаг вправо, шаг влево по почве, сочащейся смолой. Лес подступил к самой стене, не впускал его:

— Тут так грязно… Смола, клей. Зачем вы этим занимаетесь? Где же вход?

— Попробуй их позвать. Позови.

— А нужно ли? Правда? — Он начал выкликать имена.

Мардук оживился:

— Они не отвечают.

Ионатан, со злостью:

— Ты меня держишь за дурака.

— Как выглядят твои друзья, Ионатан, когда устанут, но при этом им весело?

Тот застонал, ловил каждое слово Мардука.

— Здесь, между деревьями… они улыбаются. Среди листьев… сидят. Они превратились в птиц. Они были так хороши, что я не мог устоять и стал их преследовать. Они, пытаясь от меня убежать… превратились в деревья.

— И ты… Мардук?!

— Да, я это сумел. Силы мне хватило.

Возбужденный и сияющий, он провел Ионатана — тот был в синем пальто, ничего не говорил и вообще еле переставлял ноги — обратно через железную калитку, по светлому полю, в длинное здание. Дымка, которая повеяла им навстречу из парка, присутствовала и здесь. На полу рядом с раскрытым ящиком был рассыпан какой-то порошок; Ионатан машинально потянулся за ним; Мардук перехватил его руку:

— Не дотрагивайся. Надеюсь, ты не лизнул? Для людей и животных это яд.

Ионатан уставился на разбросанные по полу растения; Мардук проследил за его взглядом:

— Я могу заставить их пустить ростки. За час. Даже за полчаса.

Фантастические высохшие травы лежали на каменных плитах, рядком.

— Не веришь?

Он раскинул руки, сжал кулаки:

— Это-то я сумею. Это смогу. Но сейчас я хочу похоронить твоих друзей. Им повезло, что они уже утратили человеческий облик, что они уже не такие, как мы. Они — в деревьях. Я хочу их похоронить.

Ионатан тем временем успел пересечь зал; не глядя на своего спутника, машинально отряхивал ладони. Они шагали теперь по залитому весенним солнцем полю, Ионатан обронил шарф, Мардук хотел было поднять его, но вздрогнул и прошел мимо. Они приблизились к откосу, под которым рос буковый лес, Ионатан собирался спуститься; но Мардук, присев на кучу земли, потянул его к себе. Чуть ли не набросился на него: