Эрик Сигал - Сильнодействующее средство

Эти силы были едины на заре мира. Они могут объединиться снова, когда огромные силы гравитации приведут к концу Вселенной. Таким образом, ответ будет всегда лежать за пределами нашего опыта и нашего понимания.

Изабель решила оставить поле открытым для дальнейших научных изысканий. И эффектно подвела черту:

— У природы и бога всегда будет в запасе достаточно тайн, перед которыми будут меркнуть все идеи всех физиков земли.

По традиции сами торжества проходят довольно спокойно. Все переживания, связанные с голосованием, остались позади, в октябре, когда, собственно, и принимаются решения.

На сей раз все было несколько иначе, по крайней мере, в стане медиков и физиологов. Когда настал момент для вручения премии в этой области, зал охватило необычайное волнение.

Зрители взволнованно ждали. Репортеры приготовились записывать.

Когда профессор Бергстром позвонил Ане Куперсмит два месяца назад и сообщил о присуждении Нобелевской ее мужу, он не счел необходимым упомянуть, что комитет решил присудить премию двоим кандидатам. Для него было важно сообщить, что Адам удостоен высокой награды, и он это сделал.

Необъяснимым образом лишившись поддержки своего самого верного покровителя Ларса Фредриксена, Сэнди Рейвен быстро оказался в аутсайдерах. И хотя кандидатуру Адама теперь поддерживали все, Хельга Янсон умудрилась убедить докторов Шведской академии, что они просто обязаны отметить и огромные достижения в исследовании мутации клеток, открывающие путь к победе над страшными недугами. Впрочем, именно так можно было охарактеризовать и открытие Адама Куперсмита, а не только Дмитрия Авилова, за которого хлопотала госпожа Янсон.

Объявляя о присуждении премии сразу двум представителям медицинской науки, председательствующий и помыслить не мог, что жена доктора Куперсмита когда-то была замужем за русским профессором.

Зато пресса быстро пронюхала о столь пикантном нюансе. В ходе дальнейшего поиска всплыло и то обстоятельство, что расставание с первым мужем прошло у миссис Куперсмит далеко не мирно. И действительно, за все годы после развода Аня с Дмитрием не общались ни разу — ни лично, ни даже по телефону.

Когда об этом стало известно сверхчувствительным работникам оргкомитета, они так разволновались, что разнесли вручение двух премий во времени, чтобы не доставлять лишних страданий вдове. На приемах Ане удавалось избегать общения с Дмитрием, тем более что ее ни на миг не оставляли одну Розентали, Лиз и Хедер. Даже на сцене их с Авиловым посадили подальше друг от друга.

Но когда имена лауреатов объявит Его Величество Карл Шестнадцатый Густав, выходить им волей-неволей придется вместе.

Появления на сцене бывших супругов с повышенным возбуждением ждал весь зал.

И вот Анну Куперсмит и Дмитрия Авилова приглашают подняться и получить награду из рук Его Величества. Зал ахнул от их внешнего несходства — изящная маленькая птичка и неуклюжий медведь.

Король вручил почетные знаки — сначала Ане, как представительнице лауреата, не дожившего до этой счастливой минуты, затем — Авилову. Настал момент обоим произнести слова благодарности.

Даже в этот торжественный момент Авилов не упустил случая кольнуть Аню за то, что она тут. У него имелись для этого свои потаенные приемы: посторонние люди не поняли подспудного смысла его, внешне безобидных проявлений нежной привязанности к жене и детям.

— Многим людям я хотел бы выразить сейчас свою признательность. Но особенно — моей замечательной жене и обожаемым детям. Ведь мы, ученые, работаем для них, для их счастливого будущего. Без них наша жизнь лишилась бы всякого смысла.

Аня была готова к пакостям со стороны своего бывшего, но не ожидала, что ее это так заденет. Не сама реплика, а то, что Дмитрий и в этот возвышенный момент не удержится от уколов в ее адрес.

Слово дали ей. Аня выражала благодарность и одновременно сожаление.

— Для меня это миг огромной радости и большого горя. Признание заслуг моего мужа, а значит, и его предшественника и учителя Макса Рудольфа, означает не просто признание большого научного труда, но и проявление огромного человеческого сострадания.

Научный прогресс сродни эстафетному огню у древних греков, и самым наглядным тому подтверждением служит тот факел, который когда-то Макс Рудольф передал Адаму Куперсмиту и маленькую толику которого сейчас держу перед вами я. И когда я принимаю из ваших рук их награду, огонь их эстафеты озаряет своим лучом и эту величественную сцену.

Она встретилась глазами с Лиз — та была растрогана до слез. Хедер, расчувствовавшись, обняла крестную за плечи.

Обычно ученые, которым выпадает разделить награду, произносят несколько слов в знак уважения к заслугам друг друга. Но то, что испытывали друг к другу Авилов и его бывшая жена, дружбой назвать никак было нельзя. Так и вышло, что, стоя вдвоем на середине сцены, они улыбались королю и публике, но только не друг другу.

За церемонией следовал шикарный банкет на тысячу триста гостей в Голубом зале Стокгольмской ратуши.

За ужином Аню и Дмитрия снова дипломатично рассадили подальше. После изысканного десерта и выспренних тостов гости переместились в Золотой зал, где оркестр уже готовился исполнять танцевальную музыку.

Именно в этот момент Авилов предпринял последнюю попытку заставить Аню признать его победителем.

Едва оркестр тронул струны, он подошел к бывшей жене и с почтительным поклоном произнес:

— Могу я пригласить вас на танец, Анна Александровна?

Аня спокойно улыбнулась, но в глубине души она торжествовала.

— Боюсь, мне это не рекомендовано, — вежливо отказалась она. — Врач не велит.

Аня показала взглядом на сидящего слева доктора.

— Приветствую вас, Дмитрий, — откликнулся Чарли Розенталь. — Как вечер — нравится? Вы ведь тоже герой дня.

— Благодарю, доктор Розенталь, — проворчал Авилов. — Могу я поинтересоваться, что вас привело в Стокгольм?

— Я здесь в своем профессиональном качестве, — пояснил Чарли. — Доктор Куперсмит — моя пациентка. Аня, можно ему сказать? — спросил он.

Та кивнула.

— Дело вот в чем, — продолжал Чарли свои разъяснения. — Аня беременна.

Авилов разинул рот.

— Как? Это невозможно.

— Ошибаетесь, — возразил Розенталь. — Очень даже возможно. Идиопатическое восстановление функции яичников описано в литературе. Я вам дам ссылки. А доказательство — перед вами.

Авилов засуетился.

— Ну да, конечно, — выпалил он. — То есть… — Он взял себя в руки и выдавил улыбку. — Вы, должно быть, очень счастливы, доктор Куперсмит, — проговорил он.

— Угадали, товарищ Авилов, — ответила Аня, намеренно обращаясь к нему на старый, советский манер.