Валерий Мухачев - Сын предателя

Приехавшая к сентябрю Зина вдруг не стала казаться красавицей. Этому Николай нисколько не удивился. Познав любовь в полном объёме с необыкновенной лёгкостью, его уже не тянуло этой любви добиваться с Зиной. Его невысокий рост и худоба не были отвергнуты Мариной, которая была на полголовы его ниже. И Марина навсегда заняла неоправданно большую часть того мира, в котором Зине оставалась крохотная лазейка.

Им повезло. И дед оказался дома и Надя. Только была она какая-то хмурая. Сидела за столом, сжавшись в комочек, перед гостями не суетилась. от неё веяло каким-то испугом, который она даже не могла скрыть. Дед зыркал глазами во все стороны, стараясь не встречаться взглядами с Фёдором. Он не был уверен, есть у двух пришельцев оружие или нет, поэтому торопился поставить на стол котелок с варевом. И то, что не Надя, а именно старик суетился возле печки, Фёдора начинало раздражать.

-А что это, дедуня, девушка у тебя не в себе? - задал он вопрос вкрадчивым голосом. - Аль нерадива в хозяйстве оказалась?

Дед забегал от печки к столу и обратно ещё быстрее. Уже на столе появился и мутноватый напиток в четверти.

-Нешто я буду вашу девушку-то эксплуатировать? У меня она живёт, как гостья, что ни на есть дорогая, вроде дочки! Ну, когда попрошу что-то помочь, так сейчас не тот момент!

Он закончил бегать, вытер пот со лба.

-Прячу я её в подполье, когда немцы приходят. А чтобы понадёжнее это, значит, было, вот - самогон! Немцы как выпьют, так "гут" верещат и уходят. Да вот, сосед у меня дерьмовый, боюсь я всё время, как бы не прознал про девоньку-то.

Он заискивающе посмотрел в первый раз в глаза Фёдору. - Может, лучше будет, если она с вами уйдёт?

-Наверно, лучше, - согласился Фёдор.

Рано на заре они выскользнули из избы деда и направились туда, откуда пришли. В лесу напряжение понемногу спало. Фёдор и Андрей распрямились, но Надя продолжала идти, согнувшись, будто боялась задеть нависающие ветки.

-Ты чего, Надь? - удивился Фёдор, - Распрямись, так ведь тяжело идти-то!

-Я не могу, - прошептала Надя, - спину ломит.

-Да отчего же ломит-то? Дед ведь не эксплуатировал тебя!

-В подполье я жила! - сказала Надя и заплакала. - Дед всё хотел, чтобы я спала с ним, а за отказ заталкивал в подполье, грозился выдать немцам!

-Вот гад! Фашисты пришли, а с народом-то сразу какие мерзкие перемены! - подал голос и Андрей.

Ну, не совсем уж дед-то плохой, - примирительно отозвался Фёдор. - Надя жива, мы с каким-никаким провиантом, а за хотение его давайте уж простим старичка! Ему, поди, нелегко было терпеть молодушку под боком.

Долго шли молча. Надя постепенно расходилась и распрямилась. Они уже давно прошли то место, где сбежали от трёх переодетых в полицейскую форму партизан, а ощущение, что встреча может состояться, не покидала их. Фёдор точно знал, что только к северу двигаясь, не произойдёт непредвиденное столкновение с их конвоирами. Суток трое они растягивали ту провизию, что им выделил дед. В какой-нибудь населённый пункт и близко не подпускал обыкновенный страх. Часто слышался им нарастающий гул немецкой техники, самолёты пролетали над их головами с фашистской свастикой. Такая близость врага каждый день лишала последних сил и уверенности.

Днём они обычно таились в каком-нибудь густом ельнике, плотно прижавшись к земле, на которую ещё не выпал снег. Желание есть глушили беседой громким шёпотом. Темы крутились вокруг политики с точки зрения обывателя.

-А что будет, если нас поймают немцы? - спросил Андрей, прекрасно понимая, какой будет ответ.

-В лесу пристрелят, а в деревне, пожалуй, нет, - ответил и Фёдор, не видевший разницы в том, где произойдёт встреча.

-Так давайте пойдём в деревню! - предложила Надя, сразу ухватившись за второй вариант встречи. Её тешила надежда, что в деревне кто-нибудь да и отнесётся с сочувствием к ним, спрячет от немцев, а самое главное, накормит. Немцы, которых она уже не раз видела и боялась их меньше, чем полицаев, могли и не оказаться именно в той деревне, о которой её воспалённый от голода мозг мечтал.

-Вообще-то, если они заподозрят в нас лазутчиков, пытать будут, точно, - охладил Надино воображение Фёдор, - не посмотрят, кто из нас мужик, а кто - баба! А партизаны будут опять не доверять. Так что нет у нас другого варианта, как вернуться к командиру отряда, из которого мы недавно выбыли.

-А что мы скажем в своё оправдание? - полюбопытствовал Андрей.

-Вот и новая тема для нашей следующей остановки на отдых, - заключил Фёдор, - попадём в разряд дезертиров, не выполнивших задание лесного командования, суд будет короткий и правый. Зато хоть Надя останется жива и это небольшой наш будет вклад в борьбу за светлое будущее нашей Родины. Она наплодит новых защитников Отечества, которые будут нам благодарны.

-Да ладно вам! - рассердилась Надя. - Я и так беременна, да не знаю, от кого! В темноте она кулачком ткнула в бок Фёдора и засмеялась. - Кормить его надо, а я голодная!

Фёдор невольно дёрнулся, не успевая вникнуть в смысл её слов, но Андрею пришло в голову, что виновны в этом насильники-полицаи, и он зло выругался вслух, пообещав убивать всех, кто носит немецкую форму. Фёдор же нащупал руку Нади, сжал её крепко:

-Завтра непременно добудем еду, что бы нам это ни стоило!

В ту же минуту в сердце его вонзилась заноза, стало трудно дышать. "От кого ребёнок?" - проносилось в мозгу. Он смотрел искоса на Надю. Сам факт беременности от насильников был вероятен, да и у деда всё могло случиться. Но жизнь Нади в подполье была явной, а насилие было связано с таким избиением, что и этот вариант не вязался с радостным восклицанием Нади.

"Неужели от меня"? - домысливал Фёдор, догадываясь, что скорее так оно и должно было быть. "Но тогда Прасковья рожала тоже только от меня? А я так паршиво к ней относился!" Он не мог подозревать Надю в обмане. Таким опасным и шатким было их положение в этом лесу, что находить силы для обвинений или простого вранья едва ли Наде могло придти в голову.

Ему очень хотелось завтра добыть что-нибудь для наполнения желудка Нади!

Но не довелось. Они шли в автоматическом режиме, переставляя ноги с кочки на кочку. Болото, появившееся перед ними, преградило путь неожиданно. Надя предлагала обойти слева. Андрею же казалось, что справа будет удобнее. Фёдор превратился в яблоко раздора. Ему хотелось идти за Надей, но Андрей был резко против этого пути, настаивал жёстко на своём. При этом он не произносил ни слова. Андрей упрямо уходил медленно направо, а Надя смотрела в левую сторону, не двигаясь с места, и ждала поддержки Фёдора. Влево движение выводило их в деревню.

Фёдор наблюдал, как Андрей медленно отделялся от них, уверенный, видимо, что только так убедит обоих в правильности выбранного им пути. Деревенский парень по ему только понятным отметинам на почве и веткам деревьев предчувствовал близость партизан. Фёдору скоро надоело наблюдать за солдатом, и его сапоги зачавкали по болотной жиже и травяному сплетению следом.