Галина Хованова - Среда обитания приличной девушки

А один раз я сама к инспектору приставала. Кстати, тоже на «Оке» была. Закипела моя девочка в пробке у Дворцовой площади. Машины стоят — пять рядов туда, пять рядов сюда, а мне и не выбраться. Ну, вылезла я из машины и стала приставать к дядьке:

— Я, — говорю, — там своей таратайкой все движение перегородила. Люди и так в пробке парятся, а теперь у них даже возможности объехать мою коробчонку нету. Потому — пробка. И вы должны уже сделать что-нибудь!

Кряхтел он долго, не хотелось ему. Однако дошел со мной до машины. Я, кокетка престарелая, ему намекаю — что и спина у меня болит, и нога отстегивается, а «не могли бы, как настоящий джентльмен, помочь даме оттараканить машинку в более приличное место?». Буквально включаю дуру и беспомощную нимфу. Он, надо отдать ему должное, некоторое время отнекивался, но под напором беспомощности и моих слов о его исключительности сломался.

Первые десять метров мы толкали машину вдвоем. Потом он поправил сползающую фуражку и говорит:

— Чего уж там, садитесь за руль, я вас и один оттранспортирую.

Так я и ехала от Дворцовой до стоянки перед Эрмитажем — гордо, за рулем. На гаишной тяге. Спасибо ему. Большое человеческое мерси.

И другому подразделению Министерства внутренних дел спасибо. Вот через ограбление мы с Ховановым, например, прошли. Как? Да вот так. Песню помните?

Кого из нас в детстве не пугали дядей-милиционером? Меня не пугали. Поэтому выросла я, совершенно незапуганная представителями этой профессии и наивно взирающая в их сторону в ожидании помощи.

В раннем безоблачном детстве у меня, конечно, еще не было машины, да и у родителей моих не было. Поэтому такая разновидность блюстителей порядка, как гаишник, была тоже как будто мифической, далекой от меня и от моей реальности.

Но жизнь — вообще штука оригинальная. И, хоть я и считаю себя совершенно законопослушной гражданкой, несколько раз в жизни мне приходилось сталкиваться с милицией.

Дело было в 1998 году, осенью. А так точно я помню потому, что Соньке было полгода, а уж год рождения собственного ребенка я, несмотря на склероз, еще кое-как идентифицирую.

Времена были достаточно тяжелые — я не работала, Слава получал не то чтобы много, а ребенок, хоть и притворяется совершенно маленьким, но вложений требует, как совершенно большой. Не могу сказать, что мы голодали, — но деньги я считала до копеечки. И даже памперсы своему полугодовалому чудовищу покупала на два размера меньше, после чего маникюрными ножницами резала пополам липучки, чтобы подогнать размер памперса под размер попы.

Для того чтобы развлечься, а также законопатить некоторые дырки в семейном бюджете, на выходные мы иногда ездили всем кагалом к моим родителям. С ночевкой. А что — милое дело! Во-первых, на неделе мы им не надоедали, во-вторых — пообедать и поужинать на халяву, да еще и вкусно. В-третьих — пообщаться. Нам с ними, а им — с внучкой.

Так вот — собрались мы и поехали. И все было весело и хорошо, пока в час ночи в родительской квартире не раздался звонок и меня не попросили к телефону. Я подошла, уже заранее предчувствуя недоброе. «Галина Александровна?», — строго спросил меня голос в трубке. Я согласилась, а что же делать. «Вашу квартиру ограбили, просим вас срочно прибыть на место происшествия», — так же строго и безапелляционно заявил голос. «Вау!» — подумала бы я сейчас, а тогда я по-простому, по рабоче-крестьянски подумала: «Ё…»

Мы с Евгеньичем загрузились в машину и помчались домой. Дом — черный, ночной, спящий — и посреди него ярко сияющие два окна нашей квартиры. Поднимаемся по лестнице — свет из квартиры заливает и лестничную клетку, потому что дверь стоит рядом с дверным проемом. Дверь, надо сказать, хоть и была облагорожена каким-то металлом, но конструкции была довольно хлипкой. А мы и жили себе, в ус не дули, типа — брать у нас нечего. Есть чего у нас брать, если покопаться! Потому что до усаживания дома в декрет я вполне себе ничего зарабатывала, поэтому некоторые приметы обеспеченной жизни еще остались.

Заходим мы в квартиру, а там дядьки. Пачкают окружающую среду черным порошком для снятия отпечатков пальцев. Всюду-всюду пачкают. А нам рекомендуют осмотреться на предмет — чего ж пропало.

Первым ударом было отсутствие принтера и компьютера — тогда не много у кого был дома компьютер, а Хованов получил его в качестве доплаты при обмене квартиры. Еще не было телевизора с видеомагнитофоном (то-то радовались воры, незадолго до рождения Соньки мы купили редкий тогда моноблок — два в одном, поэтому уносить его было легко).

Не увидели мы и магнитофона (тоже редкость по тем временам, «Пионер» с СD-проигрывателем). Шмотки наши, любовно мной постиранные и поглаженные, включая детское барахлишко, сиротливой кучей валялись на грязном полу, вываленные из комода. Меня страшно разозлило, помнится, отсутствие двух упаковок белых носков. Ну, ношу я белые носки дома. Мне нравится. И меняю их кажинный день. Поэтому долго искала, нашла какие мне надо и купила в Финляндии три упаковки. Одну распатронила, а две лежали еще не открытые. И вот мои носочки были украдены этими сволочами.

А теперь скажу, что не пропало. Денег в доме было море — аж целых 100 долларов. Когда я увидела свой органайзер, валяющийся на полу в позе изнасилованной девственницы, у меня аж сердце екнуло. Но мой стольник был не так прост — он растопырился между двумя страницами и сумел там удержаться! «Спасибо!» — от души поблагодарила я зеленого американского президента.

Ну, конечно, у меня было кое-какое золотишко. Хоть свекровь от первого брака и забрала мое обручальное кольцо, но ведь я не на помойке найденная — у меня еще было. Где нормальные люди хранят украшения — ну в шкатулочках каких, в коробочках. А у меня в комнате жил страшный зверь по имени трюмо — да-да, это низенькая такая тумбочка, а на ней зеркало, составленное из трех створок. И перед этим зеркалом у меня, как у всякой бабы, стояли лаки, духи, дезодоранты и всякая такая лабуда. Стояли себе спокойно, потому что ребенок еще не ходил и добраться до этой красоты не мог. И шкатулочка стояла, как не стоять, правда, в ней были не кольца, а заколки и шпильки, которые злодеи, конечно, тоже вывалили на пол, разозлившись, видимо, на отсутствие драгметаллов. А драгметаллы были совсем рядом, надетые на колпачки лаков для ногтей. На каждом лаке — по колечку. На самом видном месте. Поэтому, по закону жанра, они и стали невидимыми.