Брет Эллис - Ампирные спальни

— Нет-нет, ты не слушаешь. Не врубаешься, — говорит, мотая головой. — Прекрати с ней всякие контакты. Начиная с этого вечера. Не встречайся. Не перезванивай. Если сама к тебе придет, не пускай…

— А если я пошлю тебя на хуй?

— Сделаешь глупость.

— Тогда объясни, почему я должен ее избегать, иначе не буду.

Трент впивается в меня взглядом, а затем невольно проговаривается:

— Если она хотя бы на пару месяцев достанется Рипу Миллару, все смогут вздохнуть с облегчением. — И замолкает, не сводя с меня глаз. — Врубился? Или объяснять дальше? Джулиан этому не мешает. Мешаешь ты. Джулиан уже пытался отговорить ее от встреч с тобой. Но в данном случае, кроме тебя, она никого не послушает.

— А меня почему?

— Ей кажется, ты единственный, кто может что-то для нее сделать, — говорит. — Единственный, кому небезразлична ее карьера. — Пауза. — Ей кажется, ты ее единственный шанс.

Смеюсь, но смех получается натужным, потому что на самом деле мне страшно. Достав из кармана айфон, обнаруживаю три новых сообщения: «зачем ты с ним?», «Зачем Ты с НИМ???», «ЗАЧЕМ ТЫ С НИМ???»

Из всего, что Трент говорит дальше, слышу только: «Отныне твоя жизнь в опасности» — уж очень напоминает фразу Рипа Миллара, обращенную ко мне с заднего сиденья лимузина пару ночей назад.

— А?

Оторвавшись от телефона, с ужасом обнаруживаю парня в ветровке — он снова стоит на дощатом помосте, театрально вглядываясь в туманную даль.

— Возможно, кто-то хочет тебя подставить, — говорит Трент.

— Куда подставить?

Трент пристально смотрит, как я прикуриваю сигарету.

— У тебя рука дрожит, — говорит. — И курить здесь нельзя.

— Кто мне запретит?

На крыше мексиканского ресторана наблюдательный пункт, и кто-то осматривает пирс в бинокль. Только теперь понимаю, что парень в ветровке фотографирует: объектив направлен в сторону океана, хотя разглядеть в таком тумане практически ничего невозможно, разве что двух прислонившихся к перилам мужчин на самом краю пирса — один курит, другой раздраженно отодвигается от дыма. Парень смещается правее, точно подыскивая более выгодную точку для съемки, и я ничего не говорю Тренту, который до сих пор его не заметил, и пустые вагончики американских горок медленно скатываются по рельсам, то появляясь, то пропадая в тумане, и из радио в прокате для серферов вдруг доносится обрывок какой-то песни, и по песку вдоль берега у самой кромки воды шлепает серфер в полотенце, намотанном на голову, как тюрбан.

— Не забывай, что она и Марка пыталась склеить, — говорит Трент. — Или ты не знал?

Смотрю в айфон. «ЧТО ОН ГОНИТ?!?»

— Предложила перепихон, — говорит. — Он не проявил интереса. Поднял на смех. Это было прямо после пробы, в тот же вечер, она отправила ему свои фото. Написала, что готова приехать, если у него есть желание.

Смотрю на крышу ресторана и затем, щурясь, на светловолосого парня с фотоаппаратом — теперь он направляется к берегу, растворяясь в тумане.

— Он ответил, что для него она старовата…

— Пытаешься меня разозлить?

Трент снова меняет тактику.

— Дэниел Картер присматривается к «Адреналину». Хочет с ним запуститься. Мы могли бы этому поспособствовать. — Смотрит на меня с надеждой. — Может, это тебя убедит?

— Чего ты добиваешься, Трент? Зачем ты здесь? — бормочу. — Либо говори прямо, либо я пошел.

— Порви с ней. Отойди в сторону. По-хорошему тебя прощу: порви и отойди в сторону. — Пауза. — И перестань задавать вопросы. Ответов все равно не получишь. Даже если бы ты их знал, это ничего бы не изменило.

— Плевать мне на твои просьбы. — Выдерживаю паузу. — Подумай лучше, что будет, если я пойду в полицию? Изложу им свою версию — которая, по-моему, чертовски убедительна, — про Рипа Миллара и про то, что случилось с Келли Монтроузом, и…

— Нет, этого ты не сделаешь, — устало говорит Трент и отворачивается. — Этого ты не сделаешь, Клэй.

— Откуда такая уверенность? — Бросаю недокуренную сигарету под ноги и растираю ботинком.

— Помнишь девушку, которую ты избил? — говорит. — Актрису… Из Пасадены…

Срываюсь с места и быстрым шагом иду прочь от Трента.

— Ту, что этот кретин, нанятый тобой в адвокаты, уговорил взять деньги… Два года назад?

Трент идет следом.

— Она согласна дать показания, — слышу за своей спиной. — Ты знал, что в момент избиения она была беременна? Ты знал, что она потеряла ребенка?

Тело Аманды Флю так и не обнаружено, но в интернете появляется смонтированное видео, снятое, судя по всему, в последние часы ее жизни, и досмотреть его можно, лишь притворившись, что не смотришь. Аманда в номере мотеля, голая, бессвязно бормочет, пока неизвестные в лыжных масках вкалывают ей что-то в вену.

У Аманды начинаются судороги, и два громадных качка с трудом удерживают ее бьющееся в припадке тело на застеленном газетами полу, а затем из контейнера, похожего на переносной холодильник, извлекаются инструменты. Неизвестные по очереди мочатся на Аманду, одновременно шлепая ее по щекам, не давая отключиться. Затем судороги усиливаются, и на крупном плане из орбиты вылезает глаз, а затем член в состоянии полуэрекции несколько раз вталкивается в анемичный рот, а затем на экране залитое кровью лицо Аманды, а минут через десять после начала — тот самый кадр: окончательно очнувшись и поняв, что с ней сейчас произойдет, Аманда пристально смотрит в камеру внезапно просветлевшим взглядом, и в нем уже не испуг, а нечто совсем иное. В этот момент я все-таки выключаю компьютер, и дело тут не только в Аманде. Не могу отделаться от ощущения, что во всем, что с ней происходит, виноват я.

Всего избегаю. С появлением видео наступает затишье, хотя никто не хочет признать, что видео настоящее. Спорят о подлинности. В прошлом году Аманда снялась в ужастике, и кто-то предположил, что монтаж сделан из кадров, не вошедших в его окончательный вариант, и, несмотря на опровержение создателей ужастика, все вцепляются в эту версию. Звоню в «Винный магазин Джила Тернера» и заказываю две бутылки джина с доставкой на дом; получив их, решаю ехать в Лас-Вегас и бронирую люкс в «Мандалай-Бэй», но потом отменяю бронь, хотя чемоданы уже собраны, и над городом всходит луна, и впервые со дня моего приезда (кажется, целая вечность прошла) улица Элевадо пустынна, и в теплой ванне я думаю, не позвонить ли девушке, которая точно придет, но потом просто лежу на кровати в наушниках «Бозе», приканчивая вторую бутылку джина, а потом снова вижу паренька-призрака — он стоит в спальне, и подкрадывается к кровати, и шепотом уговаривает навсегда остаться с ним, заснуть навечно, и пальмы за сдвижной дверью балкона квартиры 1508 пугающе высоки и гнутся от ветра, и, заметив на лице паренька синяки, оставшиеся от моего удара в предыдущем сне, я слышу телефонный звонок и просыпаюсь, но в последний момент паренек успевает шепнуть: «Спаси меня…»