Пауло Коэльо - Алеф

Знание о содеянном не парализовало моей воли. Я преисполнен решимости все исправить. Восемь женщин стали жертвами той трагедии, и я убежден, что одна из них как-нибудь расскажет, чем все закончилось. Я помню все, кроме павшего на меня проклятия.

Вот почему более десяти лет спустя я отправился в путешествие по Транссибирской магистрали и снова испытал Алеф. Пятая женщина лежит сейчас рядом со мной и говорит о вещах, которые меня больше не интересуют, потому что кольцо движется все быстрее и быстрее. И я не хочу брать ее с собой туда, где мы впервые встретились.

– Только женщины верят в любовь, мужчины нет, – говорит Хиляль.

– Мужчины тоже верят в любовь, – возражаю я.

Я продолжаю машинально перебирать пряди ее волос. Ее сердце бьется спокойнее. Я представляю себе, как она закрыла глаза, чувствуя себя любимой и защищенной, и как мысль о том, что ее отвергли, исчезла без следа и больше не вернется.

Ее дыхание становится ровным. Она немного отодвигается от меня, приняв более удобную позу. Я приподнимаюсь, чтобы поставить пепельницу на тумбочку, и снова обнимаю Хиляль.

Огненное кольцо с бешеной скоростью перекатывается от моих ступней к макушке и обратно. А воздух вдруг начинает вибрировать, как при взрыве.

Очки разбиты. Под ногтями грязь. В тусклом свете свечи не видно места, где я нахожусь, мне видна лишь грубая ткань моих рукавов.

Передо мной письмо. То самое письмо.

Кордова, 11 июля 1492 года

Брат мой,

Инквизиция – одно из немногих средств, оставшихся у нас для борьбы с грехом. Маловерие и предрассудки заставляют народ видеть в инквизиторах чудовищ. Но и в эти непростые и неспокойные времена, когда так называемая Реформа грозит обернуться беспорядком в домах и мятежами на улицах, когда иные решаются открыто оспаривать вердикты суда Христова и вслух обвиняют нас в том, что мы пытаем обвиняемых, мы все еще остаемся властью! А дело власти искоренять все, что угрожает общему благу, безжалостно отсекать гниющие конечности, не давая заразе распространиться на все тело. Тот, кто упорствует в ереси, обрекая себя и других на адское пламя, повинен смерти.

Эти женщины без стыда проповедуют разврат и дьявольские соблазны? Да они ведьмы! В таких случаях духовного порицания недостаточно. Большинство людей решительно неспособны его прочувствовать. Церковь должна иметь – и имеет – право проявлять нетерпимость к пороку и требовать того же от светских властей.

Эти женщины попытались отвратить мужа от жены, брата от сестры, отца от детей. Церковь – милосердная мать, всегда готовая прощать, и наша единственная забота – чтобы женщины эти раскаялись, и мы смогли предать их очистившиеся души Создателю и, применив божественное искусство – в котором всякий может распознать вдохновенные слова Христа, – с осмотрительностью назначить такое наказание, чтобы привести их к признанию в совершении ритуалов и в плетении интриг, приведших к бедствиям, которые преследуют город, погруженный отныне в хаос и анархию.

В этом году мы, ведомые победоносной дланью Господней, сумели изгнать магометан обратно в Африку. Много лет нехристи владели нашей землей почти безраздельно, но Вера давала нам силы выигрывать сражение за сражением. За маврами были изгнаны евреи, а те, что остались, обратятся к Христу, если потребуется, то и против воли.

Но хуже евреев и мавров оказались те, кто предавал нас, утверждая, будто верит в Христа. Они также понесут наказание, когда меньше всего будут того ожидать; это лишь дело времени.

Теперь нам надлежит обратить свое оружие против волков в овечьих шкурах, что коварно подбираются к нашей пастве. Вам выпал шанс показать всем, что зло не останется незамеченным, ибо если эти женщины преуспеют, дурные новости распространятся повсюду, плохой пример будет подхвачен, и поветрие греха обернется ураганом. Покажи мы слабость, мавры возвратятся, евреи воспрянут, и полуторатысячелетние усилия по установлению Мира Христова пойдут прахом.

Утверждают, будто пытки учреждены судом Святой Инквизиции. Ничто не может быть далее от правды! Напротив, во времена, когда римское право узаконило пытку, Церковь изначально ее порицала. Теперь же, в связи с суровой необходимостью, мы тоже вынуждены ее применять, но лишь в исключительных случаях. Папа дал нам на то свое дозволение – не приказ – и выразил надежду, что мы не станем им злоупотреблять. Это дозволение распространяется исключительно на еретиков. Девиз суда Инквизиции, столь несправедливо оболганного: мудрость, справедливость и благоразумие. Каким бы ни было обвинение, мы никогда не отказываем приговоренным в таинстве исповеди перед тем как они предстанут перед судом Небесным, на котором раскроются все тайны, неизвестные даже нам. Мы печемся единственно о спасении этих заблудших душ, и именно для этой цели инквизитор обязан задействовать все известные ему способы, чтобы помочь им сознаться в своем грехе. Только в таких случаях нами иногда применяются пытки.

Между тем враги славы Божией называют нас бессердечными палачами, не принимая в расчет того, что в наших судах суровые меры применяются с умеренностью и снисхождением, каких не знает светская власть. Прибегнуть к пытке дозволяется лишь один раз в течение процесса, так что, надеюсь, вы не упустите эту предоставившуюся вам возможность. Если поведете дело недолжным образом, вы опорочите наш суд, и мы вынуждены будем освободить тех, кто явился в мир лишь для того, чтобы сеять семя греха. Все мы слабы, всесилен лишь Господь. Но Он делает нас сильными, когда дарует нам честь бороться во славу Его Имени.

Прочь сомнения! Если эти женщины виновны, они должны раскаяться, прежде чем мы предадим их воле Господней.

И хотя это ваш первый опыт, и сердце ваше исполнено того, что вы принимаете за сострадание – и что на деле является не более чем слабостью, – помните, что рука Христа не дрогнула, когда он изгонял менял из Храма. Ваш наставник укажет вам, какие следует применять процедуры, чтобы, когда придет время, вы смогли без содрогания использовать кнут, колесо и прочие орудия. Помните: нет казни более милосердной, чем очистительное пламя костра. Огонь пожирает плоть, но счищает с души скверну, чтобы она без труда воспарила к престолу Господа.

Значение нашей деятельности в стране, Церковь которой стремится упрочить свое влияние, а народ как никогда остро нуждается в слове Божьем, невозможно переоценить. Порой лишь страх может вывести душу на путь истины. Порой, чтобы утвердить мир, приходится воевать. Неважно, что говорят о нас современники, ибо нас ждет благодарность потомков.