Чума в Бедрограде

Гошка немного помолчал с нечитаемым выражением лица.

— Сделали, бляди, — наконец ответил он, почти что восхищённо прищёлкнув языком. — Ну чего — круты вы, круты, успокойтесь. И лично ты ничего, шаман.

— Да я б с тобой тоже поближе пообщался, — двусмысленно ухмыльнулся 66563. — Меня-то наплечники, наоборот, радуют.

У Андрея аж челюсть свело: они на переговоры пришли, а не на торжественный смотр коммуникативного арсенала 66563! Всё как по писаному: сначала сорок восемь извинений, доверительный тон, потом деловой тон, потом откровенное и подростковое какое-то хамство, потом качели от высокопарного слога к портовой брани и обратно, потом немного картинных перевоплощений, а потом — венец риторического мастерства 66563! — неуместное предложение секса.

Как же всё это опостылело, сил нет.

— Радоваться наплечникам в другом месте будешь, — постучал пальцами по столешнице Гошка. — Ты вроде как по тюремным гэбням специализируешься? Вот к ним и валил бы. Может, сдать тебя как беглого заключённого обратно, а?

— Лады, усёк, — будто бы покорно кивнул 66563. — Тебе давать не нравится, тебе сдавать веселей, да? Беглых заключённых — Колошме, промахи Университета с канализациями — фалангам, собственную гэбню с потрохами — известно кому.

— Тебе жить надоело? — непривычно тихо осведомился Гошка.

— Это тебе надоело. В гэбне сидеть, — 66563 так и не снял с лица двусмысленную ухмылку. — Вытащишь на официальный уровень, кто я такой, и кто-нибудь вытащит туда же наши с тобой разговорчики. Пока я никто, их как бы и не было, а как стану обратно беглым заключённым — они поимеют какую-никакую юридическую силу. Мне похуям, я, может, скучаю тут по своей одиночной камере, а тебе прилетит. Вам всем четверым прилетит. Помнишь хоть, чё сдавал?

— Помню, — накренился вперёд Гошка. — И как свести твою херову юридическую силу в ноль — тоже помню, уж не сомневайся.

— Ещё пара реплик, и я тебе выйти поговорить предложу! — заржал вдруг 66563.

О да.

Как же Андрей мог забыть: риторический навык номер леший-знает-какой — традиционно посмеяться в самом остром месте, обратить всё нелепостью.

Охрович и Краснокаменный, собранно наблюдавшие за диалогом, мигом поскучнели.

— А мы-то надеялись, вы друг друга убьёте!

— У нас и закуски, и пиво заготовлены, а ничего не происходит.

— РАЗОЧАРОВАНИЕ!

— Полный провал.

— Опять новомодная радиопьеса со сплошной болтовней и без, собственно, действия.

— Одумайтесь, грешники, ещё не поздно.

66563 только сильнее откинулся на спинку стула, зажмурился, почти зевнул.

— А ты сам-то готов одуматься, шаман? — мрачно усмехнулся Гошка. — Ты пока никто, а значит, и цена тебе — ничего.

66563 лениво приоткрыл левый глаз.

В нём сейчас было столько нахального удовлетворения жизнью, что Андрею немедленно захотелось пристрелить его прямо тут.

Почему, почему этот человек до сих пор не умер? И почему Андрей к этому причастен, какого лешего он за десять лет помешал аж двум пистолетам выстрелить в 66563?

— Давайте уже приступать к актуальным делам, а не топтаться на просроченных, — снова подогнал раздражённый Бахта.

Он прав и неправ одновременно: самое существенное — что делать дальше, но без знания некоторых «просроченных» деталей выстроить стратегию куда сложнее. С утечкой планов через Гошку, кажется, теперь всё понятно, но ведь есть ещё так много неочевидного: как фаланги оказались в Медкорпусе во время разговора Андрея с Шапкой, на каких условиях у Университета была установлена изначальная договорённость с Портом, насколько они способны договориться с Портом сейчас — по поводу всё той же несчастной блокады, например.

— Мы с шаманом ещё не оказали друг другу всех приличествующих случаю любезностей, — прервал Гошка поднявшего было какой-то практический вопрос Бахту.

Так не делают, головы гэбни не спорят при свидетелях!

Андрей укоризненно чуть обернулся к Гошке.

— Хочу повторить для отсутствующего протокола, — начал Гошка, и Андрей вдруг заметил, что его правая рука больше не лежит на столе, а упёрта в бок, — ты меня сделал, конский хер. Всухую. Я только в эту пятницу допёр, чего не так. Хочешь честно? Мог бы и вовсе не допереть — отлично сработано, не подкопаешься. И знаешь, что это означает? — Гошка взял короткую совсем паузу перед следующей фразой, но её хватило, чтобы перенапрягшийся от ожидания Андрей не сдержался, чуть дёрнулся инстинктивно в сторону Гошки. — Что ты для меня слишком крут, — закончил Гошка и всё-таки сделал это.

Молниеносным, почти незаметным движением позиция «рука на поясе» сменилась позицией «рука над столом с пистолетом».

Он даже выстрелил, но слишком поздно. На какие-то глупые, нелепые доли секунды его опередили Охрович и Краснокаменный.

Наверное, среагировали на дёрнувшегося Андрея.

Выстрел Гошки получился смазанным, ушёл куда-то вправо, 66563 даже отгибаться не пришлось.

Пистолет с почти что нежным металлическим стуком хлопнулся на стол.

Гошка зашипел сквозь зубы, вывалил гору какой-то брани.

Андрей не слышал — они его не убили , всё-таки не убили. Побоялись разбирательств с фалангами, чего-то ещё, просто не захотели — они же все дилетанты и клоуны в своём Университете, дилетанты и клоуны.

Они его не убили.

— Прекратите голосить, Гошка Петюньевич.

— Младший служащий Александр на вашем месте бы сдержался.

— Младший служащий Александр — идеальный человек.

— Как жаль, что его уже расстреляли.

— Мы были с вами гораздо милосерднее.

— Мы даже не позволили пулям встретиться у вас в руке!

— Представляете, как это было бы неприятно?

— У вас ерундовое ранение, мы за один сегодняшний день видали похуже.

Гошка шипеть не перестал. Бахта и Соций, сверкая глазами, держались за кобуры. Готовы, но ждут отмашки. Андрей всё не мог нащупать во внутренних карманах мундира ампулу обезболивающего — умудрился забыть, с какой она стороны.

66563 ловко подхватил со стола пистолет Гошки, взвесил, прицелился — но прицелился демонстративно в сторону двери.

— Всё-таки табельные стволы у гэбен клёвые. Надо хоть один из тех, что попадают ко мне в руки, прикарманить.

— Охерел? — рявкнул Гошка, аккуратно задирая окровавленный рукав.

— Я ещё не решил, — всё с той же ленцой ответил 66563. — У меня вторая плетёная кобура на форменной юбке не предусмотрена, держать его негде, — 66563 медленно и лениво достал собственный пистолет левой рукой.

Вышло как с двумя сигаретами, только в разы претенциозней.

Андрей нащупал ампулу. Прямо на столе, у всех на виду зарядил шприц.

— Короче, я им попользуюсь, но временно, — постановил бесконечно самодовольный 66563. — Верну-верну, не переживай, только в Порту похвастаюсь. А тебе он всё равно пока ни к чему с твоим ранением — кто в ИВА не служил, тот с обеих рук не стреляет, так ведь?