За кулисами Apple, iЛИ Тайная жизнь Стива Джобса

Наше руководство согласно кивает головой, но на лицах членов правления озадаченный и скептический вид. Старичок из одежного бизнеса спрашивает:

— По-вашему, в этом есть смысл?

— Безусловно, — отвечает Росс.

— Да бросьте вы. Неужели люди купят у вас такую чушь?

— Вы попали в самую точку, — говорит Росс. — Все дело в том, каким образом мы будем это продавать.

Меня восхищает в Россе то, как он умудряется сохранять терпение и спокойствие, общаясь даже с самыми тупыми идиотами. Я бы на его месте просто попросил этого старого пня заткнуться. Не устаю поражаться, насколько бестолковые люди собрались в нашем совете директоров. Они совершенно не соображают, как делаются дела у нас в Долине. Мы ведь все здесь хорошие парни. Мы те, кто делает наш мир лучше.

— И еще одно, — говорит Росс. — Если к вам будут поступать звонки из средств массовой информации, вы не должны ничего говорить. Я исхожу из того, что звонить будут вам всем. Вежливо отвечайте, что вы одобряете отчет комиссии, проводившей независимое расследование, и переправляйте все звонки ко мне. Договорились? Никакой самодеятельности. Я хочу, чтобы все дырки в этом деле были законопачены плотнее, чем у монашенки. Полная герметичность.

После заседания я сижу у себя в кабинете, просматривая электронную почту. Без стука входит Том Боудитч. Он подходит вплотную к столу и склоняется прямо к моему лицу. Нас отделяет лишь пара сантиметров. Меня чуть не тошнит от запаха из его рта.

— Это все еще ты? — спрашивает он, пристально глядя мне в глаза.

— Ты о чем?

Он склоняет голову сначала влево, потом вправо.

— Обычно всех выдают глаза, — говорит он. — С этой проблемой пока еще не удается полностью справиться. Это у тебя цветные контактные линзы? Что-то я не вижу их краев.

— Ты что, совсем рехнулся?

— Ты только скажи мне: ты был в Скоттсдейле? Нет, погоди, ты прав, ничего не говори. Или ладно, все-таки скажи, как звали в детстве твою собаку?

— У меня аллергия на собак.

— Господи, это действительно ты. Малыш, у тебя что, труха вместо мозгов? Почему ты еще не в Скоттсдейле?

— Я не собираюсь ложиться под нож какого-то мафиози и становиться другим человеком, — отвечаю я. — Я не буду инсценировать свою смерть и никуда не сбегу из страны, хотя знаю, что тебе и твоим друзьям этого очень бы хотелось.

Боудитч пропускает это замечание мимо ушей, но я чувствую, что задел за больное место. Он отходит к окну и смотрит во двор.

— Ты ведь знаешь, о чем я говорю, — продолжаю я.

— Малыш, ты мне уже надоел. Послушай, меня не интересует то, что тебе известно. Давай я лучше скажу тебе то, чего ты еще не знаешь. Дойл готов выдвинуть обвинения против тебя. У меня есть люди в его конторе. Это произойдет сразу же после Нового года.

— Я тебе не верю.

— Прекрасно. Можешь не верить.

— Знаешь, что я думаю? Ты пытаешься торпедировать наши акции. Тебе бы хотелось, чтобы я ушел или чтобы меня убили. Именно тебе выгодно, чтобы я инсценировал свою смерть.

Он смотрит на меня, но ничего не говорит.

— Я знаю про твою компанию на Каймановых островах, — говорю я.

На самом деле я ничего не знаю достоверно. Это всего лишь догадка. Но она подтверждается сегодняшним поведением Тома и выражением его глаз. Я просто инстинктивно чувствую это.

Честно говоря, я никогда не верил в теорию Пола Дузена о большом заговоре. Но теперь мне приходится поверить. Глядя в лицо Тому, я вижу, что это правда. Он даже не пытается пудрить мне мозги уверениями в нашей дружбе. Он не притворяется, будто не понимает, о чем я говорю, и не пытается снять с себя обвинения, потому что мы оба знаем, что это правда и что мы только попусту потеряем время, дискутируя на эту тему.

— Хорошо, — говорит он, направляясь к двери. — Буду рад прочесть о тебе в газетах.

Я все же не могу сдержаться и говорю ему вдогонку:

— Честно говоря, просто не верится, Том. Я всегда думал, что мы с тобой на одной стороне.

Он останавливается и стоит некоторое время спиной ко мне, барабаня пальцами по дверному косяку. На какое-то мгновение мне даже кажется, что сейчас он повернется и начнет читать мне лекцию о капитализме, о том, что все мои идеи, метания, взлеты и падения — это только способ, с помощью которого он и ему подобные зарабатывают деньги.

Но он этого не делает. Он просто открывает дверь и выходит.

Как действует айяхуаска? Попробую описать: если у вас во время кайфа не возникает уверенности, что вы сейчас умрете, то это значит, что доза была слишком слабой и придется повторить. Но если вы все сделали правильно, то возникают непередаваемые ощущения. Кайф длится от десяти до двенадцати часов, сопровождаясь побочными эффектами типа рвоты и поноса, поэтому необходимо надевать памперсы и держать ведро где-то поблизости. К счастью, с нами наш великий духовный лидер Диего, который играет на флейте, не позволяет вниманию рассеиваться и рассказывает нам какие-то сумасшедшие истории о том, что в 2012 году, когда дни в календаре майя подойдут к концу, наступит конец света.

Сегодня канун Нового года, и мы собрались в японском дворце Ларри. Это самое лучшее место для приема психоделиков. Ларри построил свой дворец таким образом, что его центральный дворик находится точно над энергетическим ядром, силу которого можно сравнить только с Седоной. В результате этот дворик обладает исключительной сакральной энергией. Диего утверждает, что никогда ничего подобного не испытывал, а ведь он родом из джунглей Амазонки, откуда берут свои истоки ритуальные церемонии айяхуаска. Прошлым летом мы со Стингом совершили путешествие в те края и договорились, что он прилетит к нам на праздники. Мы специально послали за ним мой самолет в Перу.

В полночь, после шести часов кайфа, мы достигаем высшей стадии просветления, а рвота и понос, наоборот, утихают. Диего усаживает нас в кружок на полу и начинает вещать о том, что каждое человеческое существо представляет собой маленькую электростанцию, своего рода генератор, и каждому отпущено в жизни определенное количество энергии. К сожалению, наша жизнь слишком коротка по сравнению с бесконечным пространством и временем. Он предлагает нам по очереди рассказать, как мы намерены потратить энергию, которой еще располагаем на оставшиеся годы жизни. Боно говорит о нищете в Африке. Стинг рассказывает об организации «Международная амнистия» и о необходимости прекращения пыток. Джаред, который тоже находится в числе гостей, говорит про глобальное потепление, что представляется мне абсолютно банальной и предсказуемой темой, но это все же лучше, чем то, что выдает Ларри и его приближенные из «Oracle». Их цель состоит лишь в том, чтобы преодолеть свои же достижения в области продаж и подавить всех конкурентов.