Олеся Градова - Танец с жизнью. Трактат о простых вещах

К арсеналу «средств вовлечения» жертвы автор отнес всякого рода «ловушки» мага — рекламные акции мозгопромывочного характера, «фокусы» с информацией и проч. «Жертве» предоставляется нечто, что можно иметь, лишь контактируя с ним. И каждый, кто общается с магом, якобы становится лучше, сильнее. Но что значит «лучше»?

«Он да/1 им ЗНАНИЕ. Это «знание», праздно навязанное человеку не подготовленному, если не сходит с него, как с гуся вода, или не становится интеллектуальной формой отдыха (развлечением), отравляет ему жизнь до тех пор, пока он это «знание» не забудет…».

Итак, в ходе знакомства с самоиздатовским рефератом я прояснила для себя общие принципы работы мага со своими жертвами:

а) основное требование, предъявляемое черным магом к своему потенциальному донору, — это одиночество;

б) в ходе «разведки боем» выясняется, что жертве нужно, в чем она испытывает потребность, а выяснив, все это жертве щедро предлагается;

в) все это сопровождается театральными жестами бескорыстия, оставляющими надежный след в памяти жертвы: лесть, восторги, повышенное внимание к любому движению души подкупают жертву, и она утрачивает критичность разума;

г) пока «объект» осваивается и привыкает к свалившемуся на него счастью, вступает в действие «МЫ-программа», которая служит важнейшим элементом подключения жертвы. «Есть МЫ, а есть ОНИ. У НАС с НИМИ нет ничего общего». Это культивируется в подсознании вдохновенно и тонко, с использованием высоких образов, красивых жестов, и вся эта бутафория приводит к тому, что ОНИ уничижаются противопоставлением НАМ. ОНИ не такие, как Мы, и этим все сказано…

Я вспомнила, как прекрасно работал этот прием в пионерском лагере, в младших отрядах, когда образовывался альянс, у которого есть свой «секрет», и мы начинали интриговать общественность, доказывая, что у нас есть «секрет», а у НИХ ничего нет;

д) жертву необходимо оградить от всех «прежних» — друзей, знакомых. Нейтрализовав ее окружение, можно безнаказанно зацикливать ее сознание, а значит, и силу на своей личности.

«МЫ-программой» маг создает у жертвы видимость исключительности их союза. В сущности, это лишь одно из проявлений старого как мир приема «разделяй и властвуй». Очевидно, это один из самых больших ущербов, наносимых жертве магом. «МЫ-программой» он духовно калечит жертву. Маг вкладывает в человека матрицу эмоциональной направленности, заставляя отдавать ему «лучшие краски души». Тем самым занимая постоянное, подкрепленное положительной эмоцией место в сознании человека. Человек становится его постоянным «донором». Так, концентрируя на себе их энергетические, ментальные и духовные потенции, мертвяк превращает людей в мертвяков. Дальнейшая энергетическая обработка, которой маг подвергает свою жертву, состоит в отсечении у нее побочных «санс-контактов», энергетических подключений. Жертва должна питать только своего «учителя».

Анализируя техники паразитизма, которые практиковал Дамир, я понимала, что он также «включался» в процесс и отдавал немало сил и энергии для того, чтобы осуществить свои воздействия. По сути, эти самые демонстрации, работа с полной самоотдачей и вводили меня в некоторого рода заблуждение — он истинно верил в то, что говорил, или это опять же была часть сценария, хорошо отрепетированная игра?

«Сеанс гипноза сопровождается мощной эмоционально-энергетической поддержкой. Рассказы о «СЕБЕ» служат для него не просто средством наведения транса, но целью как таковой, вершиной его духовной жизни, и в этот короткий промежуток времени он выкладывается полностью. Может показаться, что подобный энергетический выброс несовместим с энергетическим паразитизмом. Однако в области магических взаимодействий от слабых убывает, а к сильным прибывает: более сильная энергетика «перекачивает» на себя слабую. Поэтому во время атаки маг ставит на карту все: ведь если окажется, что сила его в этот момент уступает силе противника, она попросту суммируется к последней.

Загипнотизировав жертву, маг приступает к эскалации фантастического образа «СЕБЯ» и взращиванию так называемых «осмотизмов»: искусственной любви к себе, искусственной дружбы, искусственной привязанности, искусственной вовлеченности в свои дела».

Далее я наткнулась на интересное рассуждение о белых и черных магах. Автор отделил самонаслажденческий тип («черный маг»), концентрирующий внимание на собственной личности, и тип творческого типа («белый маг»), который не паразитирует на язвах общества, а направляет личную энергию в работу, в творчество, в образование и консультирование. «Где-то такой типаж мне уже встречался, — подумала я с некоторой теплотой. — И не так давно…».

Вспомнила Яна, а потом и Ингу, наши посиделки в «ApTeFAQ», суфийскую вечеринку, Азали… Как далеко это все от меня. Как я соскучилась по ним…

И еще мне захотелось написать какой-нибудь новый рассказ для своего блога. Я подхватила ноутбук и спустилась в вестибюль. Белокурый мальчик спал на диванчике, обняв «искаватор». Его мама или сестра что-то записывала в тетрадь — наверное, готовилась к лекциям.

Я долго стояла на перекрестке, не зная, в какую сторону двинуться в этом незнакомом для меня маленьком городе, бывшем Загорске. Время близилось к полночи, я увидела вывеску ресторана и пошла искать пристанище для уставшей души и голодного тела. В нем была жизнь, так похожая на мою прежнюю. Носились официанты, звенели бокалы. Но я не смогла зайти, что-то остановило меня — наверное, я еще не готова была вернуться.

Через пятьсот шагов я вновь поравнялась с открытым ночным заведением — маленькое кафе «Уют» на пять-шесть столиков. Внутри никого.

Я села в углу, куда почти не доставал свет люстры. Но по старой привычке вытащила зеркальце. Худая, с синяками под глазами, слипшимися от слез ресницами, с поникшими плечами — где та «волчица», которую обожал мой Черный Принц?

Посетителей не было. Официантка и бравурно накрашенная женщина, похоже, владелица, восседали за одним из столиков и обсуждали с мужчиной южного типа поставки продуктов на кухню. Они пили водку, и он обнимал их по-братски, иногда косясь на крепкую и крупную грудь хозяйки.

На меня никто не обратил подобающего названию заведения внимания. Официантка нехотя бросила меню и вернулась к столику с водкой. Я заказала блинчики с фаршем, коньяк и кофе — «самый большой и самый крепкий, какой есть». Я всегда заказываю только такой. И молоко. Раскрыла ноутбук и завела «двигатель» своего портативного «Хьюлетт-Паккарда». Я думала над сюжетом, а тем временем пальцы довольно бойко бегали по клавишам, перенося в файл нашу историю с Дамиром, наши диалоги, наши любимые словечки… «Тема раскрыта», — подумала я, но тут пришло вдохновение. Как будто молния ударила меня, и в голове поселился маленький очаг электричества, крошечная матрица, которая начинала разворачиваться масштабным замыслом. Я напишу роман! Войну и мир — черных и белых! Я должна переложить это на бумагу, как предупреждение всем тем, кто, как и я, ищет смыслы, а находит лишь формулировки…