Синтия Роджерсон - Я люблю тебя, прощай

— Ну ладно, ладно.

Вид у него невеселый какой-то.

Я сам ставлю чайник, раз уж Мацек не утруждается. А он зевает и чешет живот. Вообще-то, это неприлично. И воняет у него гадостно.

— Ну, Мацек, что новенького?

— Что новенького? Я пропащий, вот что.

— Пропащий? Это по-польски — «с похмелья»?

— Это по-английски — «пропащий». Я влюбленный, а она замужем.

— А я тебе еще тогда сказал — она замужем за моим преподом по английскому.

— Да, помню. — Он трет глаза, а я наливаю нам обоим по чашке чаю. — И она ждет ребенка.

— Чума! От тебя?

— Нет, от мужа.

— Вот хрень. Можно я себе бутерброд с беконом сделаю, Мацек? А то просто с голоду подыхаю.

— Пожалуйста!

— А ты хочешь?

— Нет.

— Ну и что теперь будет? Если она ждет ребенка?

— Не знаю. Может, и ничего.

Я зажигаю газовую горелку, наливаю масла на сковородку, шлепаю кусок бекона. Вот, сразу приятнее запахло. А мне и вправду есть хочется адски.

— Так в чем проблема? Она беременная и замужем, стало быть, ты не должен ни жениться на ней, ни нянчиться с детишками. Так? Разве ты не можешь просто спать с ней при случае, и все? А пройдет время, глядишь, ты и вообще ее разлюбишь. Как если б вы с ней были женаты.

— Думаешь? Мы можем быть счастливы, просто оставаясь любовниками какое-то время?

Выражение лица у него сейчас в точности как у моей старой собаки. Никакой гордости. Словно косточку выклянчивает или еще что. А я сам? Мечтаю получить от Роксаны… хоть что-нибудь. Один взгляд. И ведь никто же заранее не предупредит, как любовь сушит.

— Знаешь, я понятия не имею. Прости, друг. Просто подумал — ты же можешь попробовать. Терять-то нечего, верно?

Люблю, чтоб бекон хрустел на зубах. Отличный получился бутерброд, жаль только, Мацек сегодня плохая компания. И эта хрень с Роксаной никак из головы не идет. А Мацек, между прочим, в той рубашке, что я подарил ему на Рождество. И все равно мне чего-то не хватает. Все равно чувствую себя последним дураком. Вроде как есть два лагеря: люди, типа нас с Мацеком, которым что-то нужно, и те, которым на все плевать.

Он мне нужен. Только о нем и думаю. Но в то же время — не хочу, чтобы все открылось. Мне и Йен нужен. Передать не могу, до чего легкомысленной я стала, всякое чувство реальности утратила. Точно по краю пропасти хожу, а голова так кружится, кружится. В жизни своей столько не смеялась, но, видит бог, я как выжатый лимон. Стоит присесть — и сразу наваливается сонливость. Люди кругом о чем-то толкуют, я веду машину или смотрю кино — мне все равно. Это довольно весело — ни на что не обращать внимания. Ничего теперь не знаю. И от этого жить стало совсем просто. Разве что — опасно.

Впервые у меня было такое гадкое Рождество. Нет, я, конечно, и раньше знала, что это самое мучительное время для несчастливых браков (по официальным данным, 17 января — излюбленный день для подачи заявлений на развод), но я как-то не задумывалась, что это означает. Нестерпимая боль от беспрестанного веселья. Горькая досада при виде чужого счастья.

Мой малыш уже существует. Ему больше четырех месяцев. У него есть глаза, уши, ногти. А по мне и не скажешь. Йену нравится класть руки мне на живот и разговаривать с ним, что приводит меня в замешательство. Не знаю почему. Ведь это довольно мило на самом деле.

На сегодняшней встрече с Розой и Гарри события развиваются с угрожающей скоростью. Они оба встревожены, а для меня это старо как мир. Слишком часто супружеские пары, оказавшись на грани развода, бросаются очертя голову вперед, полагая, что если изменить внешние условия, то внутреннее смятение развеется как по волшебству. Все идет как надо, думают они, и один за другим вычеркивают выполненные пункты из списка.

1. Отпуск за границей без детей.

2. Ценные подарки.

3. Ужины в хороших ресторанах.

4. Переезд на новое место, чтобы начать все сначала.

5. Посещение семейного консультанта.

6. Временный разъезд.

— По-моему, нам надо какое-то время пожить врозь, чтобы разобраться в себе, — говорит Роза. — После стольких лет, прожитых вместе, мы, похоже, обзавелись дурными привычками — в смысле, по отношению друг к другу, — и никак нам от них не избавиться.

— Ты правда хочешь, чтобы я уехал? — шепчет Гарри, а у самого глаза уже покраснели.

— Вообще-то, я сама подумывала съехать ненадолго. Тебе не кажется, что так будет лучше, Гарри? Нельзя лишать Сэма привычной обстановки и отца, а я устроюсь где-нибудь поблизости.

Знакомая пауза.

— Ты общаешься с Альпином?

— Нет! Просто мне нужна передышка и свой угол.

Королева эвфемизмов! Вслух я этого, конечно, не произношу. Недавно мне пришло в голову, что Роза на самом деле меня ненавидит. Как, вероятно, ненавидит всех, кто ее понимает.

— Угол, чтобы встречаться с ним?

— Да нет же, Гарри. Право слово, перестань с ума сходить. Нет у меня никого! А так у тебя будут развязаны руки, сможешь познакомиться с кем-нибудь, кто будет любить тебя… по-настоящему. И разве мы с тобой все это уже не обговорили? Чего ты дуришь? Мы же еще месяц назад решили разбежаться.

Они решили?

— Так-то оно так. Только я думал, мы это не всерьез. Думал, ты про это забыла.

А меня словно бы здесь и нет, я — невидимка. Тот самый третий лишний. Полагаю, это означает, что я со своей задачей справилась. Раз они могут общаться и без меня.

Роза беззаботно смеется, за ней принимается хохотать и Гарри, в точности как все отважные парочки в предвкушении свободы. В предвкушении сказочных перспектив. Еще одного шанса все наладить. У кого голова не пойдет кругом?

Надо соблюдать осторожность. Кажется, я оставила телефон на столе? А звук, интересно, выключила, чтобы Йен вдруг не вздумал ответить? А Мацеку напомнила, чтобы сегодня вечером не звонил?

— Мы можем остаться друзьями, Гарри. Да мало ли еще какие бывают отношения между людьми? Правил-то на этот счет никаких нет. Мы можем стать очень даже хорошими друзьями, куда лучше, чем были мужем и женой.

Уговор такой: полгода порознь и на протяжении всего времени раз в месяц визит ко мне. Очевидно, польза от меня все же есть. Им необходимо мое присутствие, чтобы высказывать определенные вещи.

Наконец они, слава богу, уходят. Я выдохлась и, признаться, пребываю в полной растерянности. Все, что я, по идее, должна была посоветовать Розе и Гарри, вдруг представилось мне поверхностным. Кроме того, я с трудом заставляла себя сосредоточиться на их проблемах. Я потеряла уверенность в себе. Потеряла интерес к другим людям. Вот что Мацек натворил со мной. Если это любовь, заберите ее назад. Где мой блокнот? Начинаю новый список.

1. Потеря способности к логическому мышлению (проявляется мгновенно).