Кормак Маккарти - Кровавый меридиан

Я правильно понимаю, сказал судья, что этот имбецил твой брат?

Да, сэр, подтвердил владелец. Так оно и есть.

Судья протянул руки, взялся за его голову и стал вглядываться в её очертания. Ухватившись за запястья судьи, владелец имбецила ошалело стрелял глазами по сторонам. Судья охватил всю его голову, как огромный и вызывающий опасения целитель, лечащий молитвой. Владелец привстал на цыпочки, словно желая облегчить исследование, а когда судья отпустил его, попятился, уставившись на Глэнтона белыми в полумраке глазами. Новенькие на конце скамьи сидели разинув рты, а судья, прищурившись, внимательно рассматривал владельца имбецила, потом потянулся и снова схватил его голову, держа за лоб и постукивая по тыльной стороне черепа большим пальцем. Когда судья закончил, владелец отступил назад, наткнулся на скамью и упал. Новенькие начали подскакивать вверх-вниз, сопя и хрипя. Владелец идиота оглядел эту дешёвую винную лавку, вглядываясь в лицо каждого, словно одного взгляда было недостаточно. Поднявшись, он двинулся прочь от скамьи. Он прошёл уже полкомнаты, когда его окликнул судья.

Он всегда был такой?

Да, сэр. Он таким родился.

Он повернулся и пошёл прочь. Глэнтон осушил кружку, поставил перед собой и поднял глаза. А ты? проговорил он. Но владелец уже открыл дверь и исчез в слепящем свете, так и не ответив.

Вечером снова явился лейтенант. Он уселся вместе с судьёй, и судья стал разбирать с ним пункты закона. Лейтенант кивал, кривя губы. Судья переводил ему латинские выражения, применяемые в юриспруденции. Приводил дела гражданского и военного разбирательства. Цитировал Кока, Блэкстоуна, [199] Ричард Кок (1829–1897) — американский юрист и государственный деятель из Техаса. Уильям Блэкстоун (1723–1780) — английский юрист, автор исторического аналитического трактата по общему праву под названием «Комментарий к законам Англии». Анаксимандра, Фалеса.

Утром случилась новая беда. Похитили маленькую девочку-мексиканку. Части её разорванной и окровавленной одежды обнаружили под северной стеной, через которую её могли только перебросить. В пустыне нашли следы, будто кого-то волокли. Туфлю. Отец ребёнка стоял на коленях, прижимая к груди заляпанную кровью тряпку, и никто не мог уговорить его подняться и уйти. В ту ночь на улицах развели костры, зарезали бычка, и Глэнтон со своими людьми угощали разношёрстную компанию горожан, солдат, покорившихся индейцев или tontos , [200] Глупцов (исп.) . как о них сказали бы их собратья за воротами. Был открыт бочонок виски, и вскоре все уже бродили в дыму, пошатываясь. Какой-то местный торговец притащил целый выводок щенков, у одного было шесть ног, у другого — две, а у третьего — четыре глаза на голове. Он предложил Глэнтону купить их, но тот прогнал торговца прочь, а щенков пригрозил пристрелить.

Бычка обглодали до костей, кости унесли, из разрушенных зданий притащили стропила и навалили в огонь. К тому времени многие из отряда Глэнтона шатались вокруг нагишом, а вскоре уже плясали под аккомпанемент судьи, который наигрывал на раздобытой где-то скрипке грубой работы, сброшенные шкуры дымились, распространяя вонь, чернели от пламени, и в воздух взлетали красные искры, словно души обитавших в них малых сих.

К полуночи горожане разошлись, а по городу ходили вооружённые голые люди и колотили в двери, требуя выпивки и женщин. В первые утренние часы от костров остались кучки углей, и ветер носил по грязным улочкам лишь отдельные искорки. Вокруг костра бегали одичавшие собаки, выхватывая из него почерневшие остатки мяса, а бойцы лежали нагишом в дверных проёмах, свернувшись калачиком, обхватив локти и похрапывая на холодке.

К полудню они снова бродили по улицам с покрасневшими глазами, вырядившись по большей части в новые рубашки и штаны. Когда они пришли к кузнецу за оставшимися лошадьми, тот уговорил их задержаться на выпивку. Кузнеца, невысокого коренастого мексиканца, звали Пачеко, и вместо наковальни у него был громадный железный метеорит в форме большого зуба. Судья на спор приподнял этот зуб, а потом, тоже на спор, поднял над головой. Несколько человек протиснулись вперёд, чтобы пощупать железную глыбу и качнуть её, и судья не упустил возможности пройтись насчёт того, что небесные тела состоят из железа, рассказать об их силе и возможностях. На земле прочертили две линии, одна в десяти футах от другой, и ставки были сделаны в третий раз — тут были и монеты из полудюжины стран, золотые и серебряные, и даже несколько boletas , или дисконтных векселей, с рудников Тубака. Судья ухватил эту огромную глыбу, летевшую неизвестно сколько тысяч лет из не поддающегося воображению края вселенной, поднял над головой, постоял, пошатываясь, а потом ухнул вперёд. Она перелетела отметку на целый фут. Судье ни с кем не пришлось делить деньги, наваленные на потник у ног кузнеца, потому что делать ставку на этот раз не пожелал даже Глэнтон.

Отъезд из Тусона — Переделка бочонка — Обмен — Леса сагуаро — Глэнтон у огня — Отряд Гарсии — Лунное гало — Божий огонь — Бывший священник об астрономии — Судья о внеземном, о миропорядке, о телеологии во вселенной — Фокус с монетой — Пёс Глэнтона — Мёртвые животные — Пески — Распятие — Судья о войне — Святой отец ничего не говорит — Tierras quebradas, tierras desamparadas [201] Земли пересечённые, земли Богом забытые (исп.) . — Горы Тинахас-Атлас — Un hueso de piedra [202] Окаменевшая кость (исп.) . — Колорадо — Аргонавты — Юма — Перевозчики — В лагерь юма

Выехали в сумерках. Капрал, вышедший из будки над воротами, велел им остановиться, но они и не подумали. Двадцать один человек, собака и тележка с принайтовленным, словно для морского путешествия, идиотом в клетке. За клеткой был привязан бочонок из-под виски; его они осушили накануне вечером. Бочонок разобрал и снова сколотил человек, которого Глэнтон назначил временным бочаром экспедиции, и теперь в нём находилась сделанная из обычного овечьего желудка фляга примерно с тремя квартами виски. Флягу эту пристроили изнутри к отверстию, а свободную часть бочонка заполнили водой. Снаряжённые таким образом, они выехали через ворота за стены в простиравшуюся перед ними прерию, которая подрагивала в разделённом на полосы сумеречном свете. Тележка подскакивала и скрипела, а вцепившийся в прутья клетки идиот резко и хрипло покрикивал, глядя туда, где недавно было солнце.

Глэнтон ехал впереди колонны в новом, обитом железом рингольдовском седле, [203] Рингольдовское седло — стандартное кавалерийское седло в армии США с 1841 г., названо по имени изобретателя, артиллерийского офицера Сэмюэля Рингольда. которое он выменял, и в новой чёрной шляпе. Она ему очень шла. Новички — их было уже пятеро — обменивались ухмылочками, оглядываясь на часового. Замыкал колонну Дэвид Браун. Он расстался в Тусоне с братом — как потом выяснилось, навсегда — и потому был не в духе. Этого было достаточно, чтобы абсолютно ни с того ни с сего пальнуть в часового. Когда капрал ещё раз скомандовал остановиться, Браун резко повернулся к нему с винтовкой в руках; капралу хватило ума нырнуть за парапет, и больше он не кричал. В долгих сумерках навстречу отряду выехали индейцы, и передача виски состоялась на домотканом шерстяном одеяле, расстеленном на земле. За тем, как это происходило, Глэнтон почти не следил. Когда дикари отсчитали золото и серебро и судья остался доволен, Глэнтон шагнул на одеяло, собрал монеты в кучку каблуком сапога, потом ступил на землю и велел Брауну забрать одеяло с собой. Мангас со свитой обменялись недобрыми взглядами, но американцы уже сидели в сёдлах и ехали прочь, и никто, кроме новеньких, даже не оглянулся. Новеньким стало известно о том, как это всё провернули, и один, поравнявшись с Брауном, спросил, не пустятся ли апачи в погоню.