Юлия Любимова - Фирменные люди

Я пересмотрела весь свой красивый договор – на двух языках, на восьми страницах. Такого пункта не нашлось.

– Понятно. Значит, вам не гарантировали работу в штате, раз это не зафиксировано на бумаге. Вы работаете в «Келли». И это пока все.

– Возмутительно! Если такие солидные фирмы будут нарушать закон, передергивать и издеваться над кодексом и живыми людьми, то что говорить о мелких с капиталом в тысячу рублей?

– Милая моя, а где вы видели, чтобы инофирмы соблюдали закон? Мне хорошо известно, что ни одна из них не выполняет положенное.

– А государство куда смотрит? А суд?

– В суде, как правило, с ними общаться тяжело, тяжба затягивается на годы, а потом потихоньку сводится на «нет». Подумайте, сколько вы убьете времени в очередях. И результат туманен, а жить-то надо дальше – новую работу найти, детей растить. Многие боятся даже начинать, поэтому называется наше государство правовым только на бумаге. Я вам советую не общаться с «Франсье», вы ведь в этой фирме формально не работаете. Звоните в это свое агентство и требуйте встречи с начальством и изменений в контракте. Скажите, что вам предлагают другую работу и вам нужна ясность. Обычно это помогает. И построже с ними.

Я ее поблагодарила и положила трубку. От этого разговора на душе легче не стало.

Вечером я с удовольствием смотрела в третий раз «Скрытую крепость» Куросавы.

Когда фильм закончился, я вдруг отчетливо поняла: а ведь Вика мне соврала! В ее словах, бегающих глазках, которые она все время отводила, не было ни слова правды. Врать ей было так же привычно, как мне по утрам чистить зубы. Как, наверное, все-таки тяжело постоянно врать людям! Или нет? Может быть, это доставляет ей удовольствие? Вика жалеет меня или презирает?

– Я ей не нравлюсь... Так ведь и я от нее не в восторге, – сказала я почему-то вслух и пошла спать.

Как-то финансовый директор Кулик вышла утром к нам из своего кабинета и объявила:

– Девочки, нужно купить Ганской букет. У нее сегодня день рождения.

Мы с Мариной как крайние отправились выполнять поручение. В магазине «Мир подарков» было много дорогих мелочей и скромных, но бессмысленных подарков: синих деревянных котов с удочками, фигурой похожих на деревянные сундуки, мышей из мешковины с железными хвостами и усами, стеклянных бус на березовых ветках и всевозможной тяжеленной нелепой китайской посуды.

В одной витрине россыпью лежали золотые орехи. Орехи были очень натуральные, окрашенные золотой краской, в точности такие, какие нам с братом когда-то лет двадцать назад приносил Дед Мороз и прятал под новогодней елкой, пока мы еще сладко спали. На ценнике значилось: «Орех золотой. Гадание на Книге Перемен. 50 руб.». Мы с Маринкой почему-то остановились около них и замерли. Было в этих золоченых орехах что-то притягательное, напоминающее детство и ожидание праздника, обещание «перемен», которых мы хотя и боимся, но всегда ждем с замиранием сердца.

Марина повернулась ко мне:

– Слушай, а давай купим Ганской двенадцать штук? У них внутри разные предсказания!

Я уточнила:

– На двенадцать месяцев? По предсказанию на все критические дни?

– Ага! – сказала Марина.

– Нет, это не пойдет. Каждый должен сам вытянуть свою судьбу.

Продавщица от моих слов закатила глаза и низким голосом пропела:

– Я вас умоляю!

Мне не понравилось, что она влезла в наше обсуждение, и я, строго глядя ей в глаза, сказала:

– Вообще-то мы пришли за цветами.

Продавщица отвернулась.

Мы двинулись дальше. Около цветочного развала на низеньких скамеечках сидели парень и девушка довольно провинциального вида. Лениво переговариваясь, они поглядывали в нашу сторону без особой надежды в глазах. Мы, обшарив взглядом скудный ассортимент, остановились на огромных желтых с красноватой бахромой розах. Они нам показались свежее других, но на них не было цены.

– А эти розы сколько стоят? – поинтересовались мы.

Парень, заметив наш интерес, нехотя встал и расстегнул куртку так, чтобы было видно его мощную «золотую» цепь.

– А на какую сумму вы рассчитываете? – спросил он.

– Я спросила – сколько стоят эти розы. Это непонятный вопрос?

Ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Это зависит от того, сколько штук вы возьмете.

Мы достали все деньги, собранные на подарок, оказалось негусто. Продавец поморщился, размышляя, видимо, что в своем Мелитополе или Жмеринке он мог бы целый месяц жить на эту сумму, но решил нас «пожалеть», других покупателей у него все равно не было.

– Ну, тогда пять роз и вот эту елочку в объем.

Он мог бы сказать более понятно – «для объема», но сказал «в объем». Наверное, ему хотелось продемонстрировать перед нами уровень своих профессиональных знаний, подчеркивая причастность к цветочному клану.

– Пожалуйста, заверните в фиолетовую декоративную сетку, – обрадовались мы его щедрости.

Он опять скривился:

– На сетку у вас не хватает бабла. Разве что вот эту синюю возьмите, тридцать сантиметров, из остатков.

– Эта не подходит по цвету, нам нужна фиолетовая. Разве не видно?

– Да какая разница!

В цветовой гамме парнишка разбирался, как дальтоник в светофорах. Он мог бы так же успешно торговать кормом для рыбок, пластмассовыми стаканчиками, подержанной обувью или, к примеру, медтехникой. Главное, что его подружка, почему-то было ясно, что они спят друг с другом, будет всегда при нем!

Марина сказала:

– Какой вы строгий хозяин.

Хотя было и ежу понятно, что никакой он не хозяин, но Марина просто польстила ему, и он повелся на эту простенькую хитрость и слегка подобрел.

– Был бы я хозяином, – сказал он все так же лениво с расстановкой, – смотрел бы сейчас телик, а не разговаривал с вами.

– Сомнительное удовольствие. Я имею в виду телевизор, – сказала я.

Он противно засмеялся, возможно, вспомнив что-то, что по его понятиям относилось к «удовольствию».

Марина строго свела брови:

– А что, вам так уж неприятно с нами разговаривать?

Парень улыбнулся:

– Не-а, нормально. – При этом он оценивающе посмотрел на нее сверху вниз.

– Ну, тогда все-таки дайте нам, пожалуйста, фиолетовую сеточку, – сказала я. – И мы от вас отстанем.

Он сломался, порылся за коробками и достал широкий рулон оберточной сетки, отрезал почему-то два куска, чтобы обернуть букет снизу и сверху.

Когда он начал старательно упаковывать цветы, я поняла, что у него ничего не выйдет, кроме убогого кулька, какие делали для конфет, продающихся на вес в советские времена.

Мы терпеливо ждали, когда он закончит мять наши розы. Наконец он с тяжелым вздохом обреченности бросил их на стол:

– Давайте расплачивайтесь. И сами намотайте вашу упаковку.