Наталья Ключарева - Деревня дураков (сборник)

– Выйдешь? – крикнули они хором.

– Щас, – зевнул Илья Сергеич и яростно почесал комариный укус на локте.

Из расчеса засочилась белая сукровица, а следом за ней выглянула алая капля. Илья Сергеич попытался ее слизнуть, но – сколько ни тянулся – достать не мог, не хватало каких-нибудь сантиметров.

– Что, сердечный, локти кусаешь? – спросила сидевшая на высокой кровати старушка Евграфовна, прабабушка пятиклассника. – Иди лучше завтрака поешь, там тебе на столе оставлено.

Илья Сергеич мигом смекнул, что взрослых дома нет, кроме Евграфовны, которая не считалась, так как не умела слезать с постели, а значит, можно избежать сразу двух утренних зол: умывания и манной каши.

– Ты, баушка, не забыла, – на всякий случай напомнил он, – я больше не Илюша, а Илья Сергеич? Пятиклассник.

Евграфовна расплывчато улыбнулась. Илья Сергеич натянул свои неопределенного цвета шорты, отхватил от обеденного батона обе горбушки – преступление, каравшееся со всей строгостью семейного закона, – набил карманы сахаром и выскочил на двор.

Ванька с Витькой были мрачны.

– Пока ты там чесался, к нам Минкин пристал, – сообщили они.

Трехлетний Минкин, цепко держась за Витькину штанину, решительно глядел из-под панамки, готовый отвоевывать свое место в этом суровом мужском мире.

Конечно, поспевать за большими мальчишками Минкину, который еще не говорил, было тяжело, и каждый день оборачивался чередой горьких обид и разочарований. Особенно с тех пор, как Ванька, Витька и Илья Сергеич перешли в пятый класс и дружно решили, что водиться с таким соплёй – ниже их достоинства. Но выбора у Минкина не было. Не со старухами же на бревнышке сидеть!

Посовещавшись, они решили сгонять на разведку к психовке . Минкин был оставлен на стрёме в придорожных лопухах, а пятиклассники с великими предосторожностями полезли через забор, хотя калитка была не то что открыта – снята с петель и валялась тут же в крапиве.

Елозя животами по росистой траве, они подползли к самому дому и затаились. В этот момент внутри что-то с грохотом упало и покатилось по полу. Любка невнятно ругнулась. Пятиклассники вжались в землю.

– А мозговые болезни заразны, – прошептал Витька. – По телику слышал.

– Тише ты! – шикнул Илья Сергеич. – Щас как выпрыгнет. И на тебя начихает!

– А тебя в губы поцелует!

– А тебя в гланды лизнет!

– Заткнитесь вы! – зашипел Ванька, дико вытаращив глаза.

Они затаились и прислушались. Любка ходила по дому, пела, бормотала и, судя по мерному топоту, еще и приплясывала. Скрипели старые половицы. Истошно вопили галки, обдирая с психовкиной крыши толь.

– А тебе в рот слюней напустит! – выдохнул Витька и тут же получил локтем в бок.

Любка подошла совсем близко к окну. Погремушка, с которой она не расставалась, громыхнула почти у них над головами. Любка оперлась на подоконник, булькнула горлом и вдруг со всей мочи грянула:

Зажав рты ладонями, мальчишки беззвучно затряслись. Первым не выдержал и гоготнул покрасневший от натуги Витька. Тут же с облегчением заржали в голос Ванька и Илья Сергеич.

– Ба! Да у нас гости! – обрадовалась Любка и свесилась из окна.

Но пятиклассники уже вылетели в калитку, совсем забыв, что договорились уходить огородами, чтобы отвязаться от Минкина.

– Психовка! Психовка! В голове шпаклевка! – на бегу выкрикнул Илья Сергеич и даже умудрился запустить камнем в психовкин дом; правда, не докинул.

Они помчались по главной улице, преследуемые сурово сопящим Минкиным, и отдышались только в церковном дворе, в тени запертой на замок колокольни.

– Там черт живет, – сообщил всезнающий Витька. – Сам видел.

– А Человека-паука ты не видел? – презрительно спросил Илья Сергеич.

– Я всех видел, – неопределенно соврал Витька.

Сарай отца Константина был открыт, но внутри никого не было. Пятиклассники нерешительно помялись на пороге, соображая, как воспользоваться отсутствием хозяина. Первым, к страшной досаде Ильи Сергеича, опять оказался Витька.

– Старый поп Михей, – таинственно сказал он, – где-то тут сокровище запрятал.

– Какое у него сокровище, – усомнился Ванька.

– Штопаные носки! – съязвил Илья Сергеич.

– Дураки! Он оттого и бедный был, что все деньги на жемчужину потратил!

– Жемчужину? – ахнули пятиклассники, забыв раздоры.

– Я когда отцовской дроби наглотался, – начал Витька, наслаждаясь всеобщим вниманием, – меня бабка в церковь таскала, святой водой отпаивать, так как доктор запил.

– Ага, это они дядь Вову в армию спроваживали, – вставил Ванька. – У меня тогда батя чуть в печке не сгорел.

– Так вот. А старый-то поп прямо в церкви и рассказывает. Мол, раньше у меня полным-полно всего было. И жемчуги, и доллары, и тачки. А потом, говорит, один барыга показал мне самую прекрасную в мире жемчужину. И я всё-всё распродал, что у меня было, и ее купил.

– Ну и?

– Я так думаю, здесь припрятал. Больше-то негде.

В следующие полчаса, строго наказав Минкину дежурить у ограды, пятиклассники перерыли весь сарай, простучали стены, заглянули даже в умывальник – и ничего интересного не обнаружили.

– Значит, во дворе зарыл, – нашелся Витька.

– Надо копать, – решил Ванька.

– Застукают, – возразил Илья Сергеич. – А она хоть большая?

– С куриное яйцо-то будет, – авторитетно определил Витька. – А то и с футбольный мяч.

И они так замечтались про сокровище старого попа, что опять забыли сбежать от Минкина, и вчетвером пошли к речке.

– Минкин, гляди, там мальки. Да ты ляжь, так виднее.

Минкин, чуя подвох, недоверчиво таращился на Илью Сергеича.

– Они в иле живут, – подтвердил Ванька.

– Целая стая, – добавил Витька.

Любопытство наконец перевесило, и Минкин, улегшись животом на теплые доски моста, заглянул в воду. Змеились в глубине зеленые пряди речных растений, колыхалось, разъезжаясь по швам, белое солнце, скользили бесшумные водомерки.

Минкин ощутил за спиной подозрительное движение, но тут из-под моста действительно выплыла небольшая рыбка, и он забыл обо всём на свете. Когда малек исчез, уносимый быстрым течением, Минкин вскочил, но было уже поздно.

Пятиклассники пропали, только далеко в поле предательски волновалась высокая трава. Минкин посмотрел вокруг, и в глазах его закипели слезы негодования. Он снял панамку, свирепо швырнул ее в речку и долго смотрел, как она кружится в водоворотах, цепляется за ветви старых ив и застревает в камышах.

Витька, Ванька и Илья Сергеич сидели на груде битых кирпичей у заброшенного коровника и сосредоточенно грызли сахар.

– Может, старый поп ее в звероферме упрятал? – лениво предположил Ванька. – Айда, поищем?