Избранные произведения писателей Дальнего Востока

С 1957 года Цзюнь Цин — секретарь Шанхайского отделения Союза китайских писателей, делегат III съезда Всекитайской ассоциации деятелей литературы и искусства (1960 г.), на котором избирается членом правления писательского союза страны. Он активно сотрудничает в литературно-художественных журналах «Жэньминь вэньсюэ», «Цзефанцзюнь вэньи», «Шанхай вэньи», в которых печатаются его рассказы «Горный сокол», «Ма Да» и другие, вышедшие затем в виде сборника под названием «Буревестник». Вскоре выходят также сборники рассказов «Последний доклад», «Записки о Цзяодуне» и сборник очерков «Осенние краски» (1959).

В годы «культурной революции» Цзюнь Цин, как и большинство китайских писателей, был репрессирован и полностью отстранен от творческой деятельности. Только в 1978 году, после реабилитации, он смог опубликовать сборник рассказов «Вал гнева» и закончить роман «Рокот моря».

М. Шнейдер

Несколько лет тому назад меня удостоили звания Героя якобы за то, что я изменил весь ход боев в тылу врага на Чанвэйской равнине провинции Шаньдун, проявил чудеса храбрости и упорства, за какие-то особые организаторские способности и таланты. Но я-то сам хорошо знаю, что один человек, будь он хоть семи пядей во лбу, не в силах ничего изменить без поддержки народных масс.

В подтверждение этого я мог бы привести не одно доказательство на примере тех же боев на Чанвэйской равнине, но обращусь лишь к событиям одной ночи, когда, получив приказ возглавить борьбу на восточном берегу реки Вэйхэ в провинции Шаньдун, я пробирался туда от Юнъаня через районы, занятые противником. Я не погиб от пули врага и не утонул в реке, лишь благодаря Маленькому Чэню, поэтому всякий раз, как речь заходит о славных боевых делах, я первым делом вспоминаю об этом человеке. Вы спросите: «Кто такой Маленький Чэнь?» Чэнь — это его фамилия. А имени я, увы, не знаю. Но это совершенно не важно. Мы храним в памяти множество безыменных героев. Мы не забудем их никогда!

Итак, позвольте начать мой рассказ.

Стояла осень тысяча девятьсот сорок седьмого года. Гоминьдановские полчища, наступавшие на освобожденный район провинции Шаньдун, уже проникли в самое сердце полуострова. Чанвэйская равнина стала глубоким тылом противника. Головорезы из «возвращенцев» — так назывались отряды помещичьего ополчения — повсеместно грабили и убивали крестьян. Из районных и уездных учреждений спешно создавались отряды самообороны, под ружье становился каждый способный носить оружие и тут же шел в бой. Я работал в то время в Сихайском военном районе. И вот как-то вечером, примерно в начале одиннадцатого, начальник политотдела Чжан прислал за мной человека. Чжана я застал в его комнате. Он стоял у распахнутого настежь окна, устремив взгляд в непроглядно темное небо. Выбившиеся из-под фуражки седые волосы при свете лампы блестели, будто серебряные.

Мрачный вид Чжана говорил о том, что случилось несчастье.

— Слышали, что произошло за рекой на востоке? — заговорил он наконец, молча кивнув мне.

— Нет, не слышал, — ответил я.

— Первый отряд самообороны разгромлен, — произнес он чуть слышно. — Ма Ханьдун и Лю Цзюнь — оба погибли!

Это известие было для меня словно гром среди ясного неба. Потрясенный до глубины души, я долго молчал. Первый отряд был одним из лучших наших отрядов, а с Ма Ханьдуном и Лю Цзюнем меня связывала многолетняя дружба. Еще во время антияпонской войны мы бок о бок сражались в партизанском отряде на территории пограничного района Хайян-Лайян провинции Шаньдун. Позднее, уже в районе Чанъи-Вэйсянь, они действовали южнее города Чанъи. Ма Ханьдун со своим отрядом был грозой для гоминьдановской агентуры, полностью парализовал ее действия. Когда противник, захвативший освобожденный район на востоке провинции Шаньдун, снова вошел в Чанъи и превратил все правобережье за рекой Вэйхэ в свой плацдарм, сплошь прочерченный линиями коммуникаций, командование перебросило первый отряд на этот чрезвычайно ответственный и трудный участок. Теперь отряд действовал вдоль шоссе Чифу — Вэйсянь, постоянно держа под контролем эту наиболее важную коммуникацию противника. Бойцы уничтожали вражеские автомашины, перерезали линии связи, совершали налеты на отряды помещичьего ополчения. И вдруг такая неожиданность — отряд разгромлен! Это никак не укладывалось у меня в голове.

— Предательство! — услышал я гневный голос Чжана. — В отряде оказался предатель. Лагерь был окружен противником, бой длился целые сутки... И вот отряд разгромлен...

Начальник умолк и курил сигарету за сигаретой, жадно затягиваясь и по-прежнему силясь проникнуть взглядом в ночную мглу за окном.

— Товарищ Яо, — вдруг произнес он, повысив голос и резко повернувшись ко мне. — Вам надлежит принять командование первым отрядом. Вашим помощником назначен товарищ Ян. В путь отправляйтесь сегодня же ночью. Немедленно приступайте к формированию отряда, наведите должный порядок и продолжайте действовать. Ваши соображения?

Он внимательно, изучающе смотрел на меня, и в глазах его светилась безграничная вера в мои силы, светилась надежда.

Какие соображения мог я высказать? Обстановка была предельно ясна: правобережье нужно было во что бы то ни стало отвоевать — вновь сформировать отряд и продолжать борьбу. В такой тяжелый момент партия возложила на меня трудную и почетную задачу, оказав мне тем самым огромное доверие! И это доверие я должен был оправдать, должен был отомстить за своих боевых друзей и освободить жителей правобережья, стонущих под игом врага. На этом пути меня не страшили никакие трудности.

Обменявшись рукопожатием с начальником политотдела, я отправился к Яну. Не задерживаясь ни на минуту, мы вышли по направлению к реке. В то время наши части и учреждения располагались в районе местечка Юнъань, западнее города Чанъи. Чтобы переправиться на восточный берег реки Вэйхэ, нужно было пересечь район в сорок с лишним ли, где на каждом шагу встречались опорные пункты гоминьдановских войск и отряды помещичьего ополчения. Проскочить этот участок представлялось возможным только ночью. Поэтому мы прибавили шагу и решили принять все меры к тому, чтобы переправиться через Вэйхэ еще до рассвета. Однако ни я, ни Ян дороги не знали, а ночь выдалась темная — хоть глаз выколи. На небе — ни звездочки: судя по всему, собирался дождь. Ночью да еще в непогоду легко сбиться даже со знакомой дороги. А нам надо успеть до рассвета переправиться на восточный берег. И я решил взять проводника. Командир отряда разведки и связи нашего штаба Ли сказал, что бойцов отделения связи часто посылают с заданиями на восточный берег и они уже изучили туда дорогу. Но сейчас в отделении никого нет, один сяогуй [18] Сяогуй — дьяволенок, чертенок. Так ласково называли ветераны юных партизан — бойцов, связных и посыльных. . И Ли его вызвал.