Сергей Чевгун - Если можешь - беги

— Да вот там и живу, где шпион, — отрезала старуха. — Улица Первомайская, дом пять квартира сорок. Я в третьем подъезде, а шпион — во втором. Я даже квартиру его знаю! Девятнадцатая.

Первомайская пять квартира девятнадцать? Господи, так это же его, Шитова, адрес! И дом его, и квартира… Шпион? Какой там, к черту, шпион? Бред какой-то… Бред!

Пока Шитов тупо соображал, что и как ответить старухе, та обожгла его взглядом и вышла из комнаты.

— Они говорят, на меня заведено уголовное дело, — Ирина говорила без слез, и от этого слушать ее было вдвойне тяжелей и горше. — Я только что из милиции, звоню тебе из автомата. Выйди, встреть меня. Я — рядом, около гортеатра…

Шитов бросил информации недочитанными и помчался к Ирине.

— Мы говорили часа два… — рассказывала Ирина, когда они шли к своему дому.

— Кто — они? С кем ты говорила?

— С каким-то усатым… Он мне сказал, что ведет предварительное следствие… Мы проговорили часа два, но… он не поверил мне. Ни капельки! — было тепло — бабье лето! — но Ирину пробивал озноб. — Этот усатый требует, чтобы я назвала каких-то сообщников… Он говорит, что я будто бы действовала не одна, что за моей спиною кто-то стоит… Господи, да что они все там, в милиции, с ума посходили?!

Снова слезы. Снова нервы и слезы… Идет игра — профессионально отрепетированная и прекрасно организованная. Да, уголовное дело на Шитову завели, но капитан Семенов хранит его в сейфе и никому не показывает. Это «уголовное дело» тоже часть игры. Одному — урок, остальным — в назиданье. Играй, Семенов, играй!

Семенов не был злым человеком. Может быть, в глубине души он даже Ирину и жалел. Но у Семенова был свой начальник — майор Колючко. Он однажды вызвал к себе капитана Семенова и сказал: «Слушай, надо кое-кого проучить. Так что сделаем так…» И сделали. Теперь пролог отыгран, занавес — поднят, начался первый акт. Актеры, на выход!

Да, но в игре должны быть свои правила… Семенов эти правила знает. Он аккуратно оформляет протоколы допросов. Он берет у Ирины то одну объяснительную, то другую. Он то вызывает Ирину через день, а то не тревожит ее неделю. Идет игра! Иногда Шитов ходит в милицию вместе с женой, но на допросах он не присутствует: в кабинет его Семенов не пускает. Шитов сидит в коридоре, на ободранном диване для посетителей, и ждет, когда отпустят Ирину. Сидит — и покорно ждет.

… Работа валилась у Шитова из рук, он стал запаздывать со сдачей материалов, писал мало, а на редакционных летучках сидел с отсутствующим видом, почти не вникая в суть того, что говорят.

В такие минуты он видел перед собой жену.

Вот она входит в кабинет к Семенову и садится перед столом. Капитан лениво достает тоненькую папку из сейфа.

— Так кто же вас, Шитова, надоумил идти к Мешкаеву в офис? — в сотый раз спрашивает он.

— Мешкаев мне сам позвонил, предложил прийти, сделать с ним рекламное интервью, — в сотый же раз отвечает Ирина.

— Нет, минуточку! — Семенов достает из папки какой-то листок и читает… нет, просто произносит на память: — Вот:»… И тогда Шитова сказала мне, что не будет делать никакого разоблачительного материала, но за это потребовала от меня пятьсот тысяч рублей». Ну, что вы на это скажете?

— Но ведь Мешкаев — врет… Врет! — чуть не кричит Ирина.

— Мин-нуточку! Не будем, Шитова. Не надо! — усы у Семенова щетинятся еще больше. — За оскорбление… вы сами понимаете, что бывает за оскорбление. Поэтому я вас попрошу… — Здесь Семенов неожиданно расслабляется и говорит проникновенно: —И все-таки, Шитова, скажите мне, а как фамилия того человека, которому вы должны были передать эти пятьсот тысяч? Ну, которые вам якобы без малейшего принуждения отдал Мешкаев? Как этого человека зовут? Ну хотя бы кличку его — помните? Ну, этот… Сах… Сох… Как? Ну, подскажите!

— Что вам подсказать? — спрашивает Ирина, не понимая, чего же от нее хочет этот страшный и усатый человек. — Я ведь вам повторяю…

— Слышал я уже, слышал! — Семенов обрывает Ирину, закрывает папку и швыряет ее в сейф. — Имейте в виду, я все, что вы мне говорите, проверю. Может, вы мне и правду говорите, а может, и неправду… Идите. Если будет нужно, я вас вызову.

Ирина выходит из кабинета — до следующего звонка на работу. А капитан Семенов встает и подходит к окну.

А хорошо бы сейчас на рыбалочку, думает он. Взять бутылочку, посидеть у костра… Блесенку покидать… Осенний клев — самый лютый! Да. Но приходится работать — искать эту самую организованную преступность… мать ее так!

Что ж, у каждого — своя работа…

— Ты что-то, Женя в последнее время сам не свой ходишь, — несколько раз говорил Шитову Лешка Габер. Высокий лоб со множеством глубоких морщин делал его похожим одновременно на Сократа и на писателя Бабеля. — Что-нибудь у тебя случилось?

— Да нет, так… Пустяки.

— Может быть, я тебе чем-нибудь могу помочь?

«Господи, Леша! Да чем же ты можешь мне помочь, дорогой?» — думал в такие минуты Шитов.

«Непонятка» между тем все продолжалась. На работе Шитова стали заметно сторониться. Локтеев уже не шутил в его присутствии и почти не разговаривал с ним, а если что-то и говорил, то с какими-то неясными намеками. Даже Буравчик перестал заскакивать к Шитову за сигаретами, хотя, бывало, заходил к нему раньше по несколько раз на дню. Остальные же поглядывали на Шитова странными, казалось ему, глазами. А редакционные дамы, которых было ровно три и которые все были незамужними, вообще старались теперь обойти Шитова стороной, словно бы опасаясь, что Шитов вдруг начнет их щипать за ляжки и за прочие нелитературные места.

… Уже лег снег, когда в субботу утром к Шитовым неожиданно пришел капитан Семенов.

— Дело мы ваше закрываем, — объявил он Ирине прямо в прихожей. — Правда, я пока еще не знаю, по какой именно статье уголовно-процессуального кодекса мы его закроем. Может, за неимением состава преступления, а может, и за недоказанностью… Не знаю. Это мы потом решим.

Ликуй, Фемида! Кто сказал, что ты слепа?!

У Ирины на глаза навернулись слезы…

— А вот дверь я бы все-таки укрепил, — добавил Семенов, уже собираясь выходить из квартиры. — Хилая она у вас, дверь. Разок пнул ее — и готово, заходи — и грабь… Или похуже чего. Время-то сейчас — какое? Сами знаете. Бандиты, жулики… Вот так заглянут среди ночи — и все! И соседи не помогут.

Пошевелил усами — и ушел. А буквально же на следующий вечер, часов в одиннадцать, в дверь сильно постучали.

— Кто там? — спросил через дверь Шитов.

Ответа не последовало. В дверь продолжали стучать.

— Да кто там, черт побери? — снова спросил Шитов, едва удерживая себя от желания сходить на кухню и взять в руки хотя бы нож.

За дверью сопели и продолжали неторопливо стучать в дверь через равные промежутки времени. Продолжалось это с минуту, не больше, и вдруг все смолкло.