М.К.Кантор - Учебник рисования, том. 2

- Скажите, - сказал Луговой. Его лицо было серым от боли, он правой рукой поддерживал левую, и временами закрывал глаза, когда подступала дурнота, - скажите, будьте любезны.

- Вы не рабочих поддерживаете, не крестьян, не анархистов, не троцкистов - а средний класс. Это удивительно. Это непостижимо. Зачем вы толкаете пролетарскую революцию - в либерально-буржуазное болото? Разве не видите, что это процесс, обратный тому, который был в России: вы толкаете политическое движение назад, от Октября - к Февралю. Зачем же вам такие союзники - буржуазные и трусливые? Вы этих демагогов и болтунов словно нарочно подбираете, а других - компрометируете. Посмотрите на них пристально - они же классовые враги, зачем они вам? Почему не помогаете подлинным народным лидерам, таким, как Нин или Песканьо? Складывается впечатление, что вы, напротив, хотите помешать пролетарской революции, а не помочь. Давайте спросим у бойцов, - Марианна кивнула в сторону анархистов, - спросим мнение солдат. Они не понимают: вы словно бы нарочно губите то, во что они верят. Но тогда проще заключить союз с Франко. Или у вас несколько мотивов сразу? Может быть, вы ведете двойную игру? А может быть, - спросила Герилья, - у вас вообще никакого плана нет? Это никакой не план, а обыкновенный оппортунизм, может быть так? Лавируете, как придется, не так ли?

- Я не лавирую, - ответил Луговой.

- Вы не лавируете. Лавирует ваше начальство. Вы ничего не знаете, исполняете, что велят. Но я призываю вас задуматься. Однажды вы должны оглянуться вокруг себя, понять, что происходит. Вы заигрываете с деятелями Второго Интернационала, оттого что боитесь Интернационала Четвертого - боитесь революции! Знаете ли вы, кто поддерживает средний класс - лавочников, спекулянтов, всех этих либеральных социалистов с номерными счетами в банках? Кто делает вид, что заботится о пролетариате, а на деле обслуживает интересы petit-bourgeois? Фашисты. Это их платформа, - Герилья говорила с увлечением, более даже для анархистов и пилотов, чем для Лугового, - это платформа Розенберга!

- Розенберга? - ахнул анархист, - советского посла? Что - действительно, фашистский шпион? Не зря говорили?

- Платформа Розенберга, - подтвердила Герилья, сбившись и не сразу сообразив, что речь идет о другом Розенберге, - фашиста Розенберга.

- Значит, его не зря расстреляли?

- Никто его, к сожалению, не расстрелял. Ах, вы про этого Розенберга? Но это совсем не тот Розенберг.

- Тоже фашист? - уточнил анархист. Герилья посмотрела на него с непередаваемым презрением. Что здесь можно сделать? Стараешься для них, и все зря.

- Значит - оба фашисты? Родственники, да?

Как не больно было Луговому, он улыбнулся.

- Я исполняю приказ, - сказал он.

- И ничего, кроме приказа, вы не знаете, - сказала Герилья.

- А я знаю, - вдруг сказал анархист, - какой-такой транспорт из Картахены пойдет. Это вы испанское золото увозите.

Слова эти отчетливо и гулко прозвучали в казарме.

- Правильно говорю? План у вас есть. Вы золотой запас республики забрали - и в Россию увозите. Теперь не то, что винтовок, подштанников не купить.

- Мы должны выработать план, то есть ясно представить себе, что делать после победы, - сказала Роза Кранц, пуча глаза.

- Тушинского - президентом, это ясно. Дупель - премьер-министр. Полагаю, это возражений не вызывает. Парламентская республика, многопартийная система, гражданское общество.

- Свободу - прессе. Частные телеканалы либеральной ориентации. Запрет на государственное вещание. Думающих верных людей поставить на ключевые посты на телевидении.

- А с оппозицией что делать? - спросил диссидент Маркин, человек опытный, - что делать, допустим, с действующим кабинетом министров? Позволить создать оппозицию? Отпустить в эмиграцию? Дать трибуну? Например, что делать с Кротовым?

- С этим политическим жиголо?

- Под суд, - коротко сказал Первачев, - Зачитать приговор - и к стенке.

- Нет смертной казни, отменили.

- Тогда двадцать пять лет строгого режима. И это нельзя? А сколько ж можно? Этак мы дела не сделаем.

- Первачев шутит, - сказал Маркин, - но вопрос, тем не менее, серьезный.

- Вопрос о наличии оппозиции следует обсуждать исходя из того, насколько сильна партия власти. Говоря проще: можем мы себе позволить оппозицию - или нет?

- Кто представит нашу партию? Партию прорыва? - вот и название нашлось, умели люди работать.

- Да, кто представит Партию прорыва?

- Тушинский, кто же еще?

- Тушинский - лидер партии, я говорю о генеральном секретаре.

- Это не одно и то же?

- Помилуйте, мы же не сталинскую демократию строим, но - тушинскую демократию, гражданское дупелевское общество.

- Фактически речь идет о том, чтобы преобразовать движение в партию интеллигенции, в ядро прогрессивных сил, в оплот цивилизации в этой стране. Политическим лидером партии несомненно является Владислав Григорьевич Тушинский. Но требуется идеолог и концептуалист.

И все посмотрели на Бориса Кирилловича Кузина. От судьбы не уйдешь. Однажды Кузину уже предлагали возглавить партию, он отказался. Но то предложение исходило от чиновников, это - от единомышленников. Согласиться тогда - значило пожертвовать научной работой для карьеры. Согласиться сегодня - значило пожертвовать и работой, и карьерой - для дела. Взять на себя всю невероятную работу - съезды, конференции, протоколы, справится ли? Кузин покачал головой.

- А где на все это денег взять? - спросил скептический Бештау. Проблему финансирования он узнал хорошо: обещанное собрание сочинений так и не вышло - редакции показывали на спонсоров, а те разводили руками.

- Как это где? А Дупель, Михаил Зиновьевич, на что? Он миллиардер.

- Стало быть, Дупель даст Владиславу Тушинскому денег на выборы?

- Ну конечно! - оживилась Роза Кранц, - как же иначе? Разве вы не знаете, - выпучила она глаза на наивных интеллигентов, - теперь у всякого парламентария своя цена. Все берут. Хорошо заплатишь - и обо всем договоришься. Если мы хорошо заплатим левому крылу и правому - никакой центр за нами не угонится. Мы пройдем простым честным парламентским голосованием - в этом вся прелесть. Не требуется бунта, и захватывать телеграф не надо. Это будет бархатная революция. Дупель выделяет на выборы Тушинского двести миллионов.

- Долларов? - уточнил Первачев.

- Да уж не рублей! Михаил Зиновьевич готов вложить и больше. Хоть миллиард!

- И что, эти деньги он отдает в руки Тушинскому? - допытывался Первачев.

- Мы организуем предвыборный штаб, напишем расходную смету. Есть какие-то неизбежные траты: телефонные звонки, письма, почтовые марки, завтраки на пресс-конференциях, билеты, отели. Сам понимаете, набегает некая сумма. Но в целом, да, эти деньги пойдут на выборы.