Михаил Кривич - Из жизни собак и минотавров

В этот момент Паша, уже знакомый по телесериалам и компьютерным играм с вооружением бандитов, милиции, ОМОНа, российской и иностранных армий, дает практический совет: «А вы их из гранатомета!» «Нет у нас гранатомета», – раздраженно отвечаю я и посылаю в бой Трофима.

Мудрый и тактически грамотный Трофим не атакует в лоб, а обходит неприятеля с фланга и впивается зубами в ногу одного из бандитов. Тот истошно кричит. Враги в панике. Мы поднимаемся в атаку и обезоруживаем преступников. Троша получает благодарность и ценный подарок – связку именных сосисок. Дело бандитов передают в суд. Вот теперь хеппи-энд!

Торможу возле Пашиного дома. Спрашиваю внука: «Ну как тебе история?» «Клево!» – отвечает он и задает свои обычные вопросы: сколько тогда мне и Троше было лет? сколько лет получили бандиты? На первый вопрос ответ у меня стандартный: мне – 50, Троше – 5. А вот наказания бандитам я определяю, руководствуясь своими соображениями о тяжести ими содеянного и своими же весьма туманными знаниями Уголовного кодекса Российской Федерации, но на сроки не скуплюсь: обычно я даю преступникам по максимуму, самых отпетых приговариваю к пожизненному заключению.

Паша кивком головы утверждает приговор. Конец серии. Продолжение следует.

Один раз мы с Трошей:

предотвратили задуманный транснациональной террористической группой взрыв атомной электростанции;

поймали грабителей банка, когда те уже упаковали несколько миллионов в мешки и были готовы смыться;

выявили и обезвредили в открытом космосе проникшего на международную космическую станцию злоумышленника;

вышли на бандитскую малину, скрывавшуюся в канализационной системе, а заодно победили полчища живущих там крыс-мутантов;

преследовали по Москве-реке, Оке и Волге преступников, которые на подводной лодке пытались умыкнуть в сопредельные прикаспийские страны нашу сокровенную государственную тайну, и, разумеется, настигли их и обезвредили…

Один раз мы с Трошей побывали: на Северном и Южном полюсах, в океанских впадинах и на Эвересте, на дачах всех моих друзей и приятелей, в африканской саванне и монгольских степях, в джунглях Борнео и на Ниагарском водопаде, едва ли не во всех мировых столицах и в таинственных катакомбах, на испытательных полигонах сверхсекретной военной техники и в лабораториях ученых-злодеев, которые мучают животных, в небоскребах мировых корпораций и банковских хранилищах, в сибирской тайге и на дрейфующем айсберге, в карстовых пещерах и еще черт-те где…

Один раз мы с Трошей: прыгали из стратосферы на одном парашюте с прохудившимся куполом, мчались по трассе «Формулы-1» на «феррари», высадив на ходу из машины самого Шумахера – на извинения не было времени, карабкались по лунным кратерам на луноходе неизвестной марки, съезжали на сноуборде с Монблана, преследовали бандитов на чистокровных арабских скакунах, выводили из пике МИГи и «миражи», шли под парусами через океан, вели железнодорожные составы, пилотировали огромные воздушные лайнеры…

(Но чаще всего мы преодолевали пространства – преследовали бандитов и отрывались от них – на моем вишневом «ниссане-блюберде» 1987 года выпуска. Очень надежная машина, доложу я вам.)

И не один, а всякий раз мы с Трошей выходили сухими из воды в самых что ни на есть патовых ситуациях и загоняли в угол злодеев, сколько бы их ни было и как бы они ни были вооружены. В общем, добро всегда побеждало зло. Да ведь так и должно быть, верно?

Проблема в другом. Я, честно сказать, не большой мастак придумывать сюжеты, отчего немало страдаю в своей профессиональной литературной деятельности. К тому же по природной лености и неорганизованности никогда не готовлюсь к очередной серии загодя. И, пристроившись рядом с готовым слушать меня внуком, несу что в голову придет. При этом вполне естественны логические сбои в повествовании и прочие несуразицы, которые мгновенно ловит мой строгий слушатель. Приходится выкручиваться на ходу. А для этого время от времени ввожу в сериал новых персонажей.

Вот вам, пожалуйста, пример. Один раз мы с Трошей вышли на прогулку, и его тут же похитили. Подъехала машина с заляпанными номерами, из нее выскочили два небритых злодея, схватили моего пса и умчались. Я и моргнуть не успел. Как теперь прикажете его искать? У меня-то нюх, прямо скажем, никудышный, да еще хронический насморк. Но тут мелькает счастливая мысль – привлечь к поискам Люшу. Он тоже собака.

В трескучие декабрьские морозы, аккурат перед Новым годом, жена увидела возле нашего дома несчастное замерзающее существо и предложила ему пойти к нам домой отогреться. Собачонка оказалась недоверчивой, в руки не далась, убежала. На следующий день история повторилась. Существо околачивалось вокруг теплого человеческого жилья, явно загибалось от холода, но идти за женой и дочкой отказывалось. Тогда они решили его отловить и спасти насильно. Долго за ним бегали, и в конце концов им удалось накинуть на него одеяло, завязать в узел и притащить домой.

Когда я впервые увидел спутанный клубок черной шерсти, из-за которой едва можно было различить сверкающие ненавистью глазки, я сразу же назвал собачку Филиппом, имея в виду черную гриву Филиппа Киркорова. Филипп, Филя, Филюша, Люша…

Как жене и дочке удалось отмыть его в ванне, не знаю. Люша боролся с насильницами изо всех своих собачьих сил, но их оставалось немного. В общем, помыли. И свершилось чудо: черный клубок превратился в белого болона – правильно я называю кобеля-болонку? А говорят, что черного кобеля не отмоешь добела. Вот и верь пословицам… После помывки Люша устало добрел до горячей батареи, забрался под нее и на сутки заснул. А когда проснулся и плотно перекусил, немедленно стал проявлять непростой характер. Должно быть, жизнь его изрядно потрепала, отчего он и стал довольно злобным и недоверчивым. К тому же приглашенный нами ветеринар определил его возраст весьма преклонным, а под старость что люди, что собаки редко меняют привычки и характер. Короче, хозяином, а скорее товарищем, он выбрал меня, а своих спасительниц невзлюбил и стал гнать из моего дома. И не только их. Стоило кому-либо переступить порог моей квартиры, Люша со зверским рычаньем бросался на гостя, подкатывался, как собака-подрывник под танк, ему под ноги и норовил ухватить своими желтыми старческими зубами. Если же пришельцу с моей помощью все-таки удавалось пробраться в квартиру, сторожевой пес садился у моих ног и ждал момента, когда можно будет вцепиться в ненавистного гостя.

Вывести Люшу на прогулку мог только я. Из-за этого пришлось отложить несколько командировок, а когда откладывать больше было невозможно, жена сделала отчаянную попытку выманить Люшу на улицу, воспользовавшись в качестве приманки соседской течной сукой. Основной инстинкт оказался сильнее недоверчивости, и пес стал гулять не только со мной…