Глория Му - Вернуться по следам

– Да малáя, забей на этих всех, оно тебе надо? Людям же не интересно по правде, они любят всякое пострашнее… Сами себя, блин, накрутят, а потом не знают, куда от себя сховаться… Забей. Делай себе свое….

За Цезарем Олег Юрьевич приехал в джинсах и черной футболке – готовился снова сидеть на земле, наверное.

Цезарь прыгал вокруг него как заяц, повизгивал и лез целоваться.

– Не ругайте, – предупредила я, но в моих советах никто не нуждался.

Олег Юрьевич и сам растроганно обнимал пса, приговаривая:

– Мой маленький… А соскучился…

– Прогуляемся? – предложила я.

Мы шли по парковой дорожке, собаки рыскали кругами, время от времени подбегая и показываясь.

У самого пляжа хозяин Цезаря, покосившись на меня, тоже снял мокасины. Мы брели по горячему песку босиком и беседовали.

– Концепция изменилась, – сказала я, и Олег Юрьевич скупо улыбнулся, давая понять, что тоже слышал этот анекдот. – Вы с Цезарем больше не нуждаетесь в моих услугах, вам нужен другой дрессировщик. Деньги за последние десять дней я верну.

– Почему? Что случилось?

– Да ничего такого не случилось. Цезарь успокоился, и знаете, он более чем послушный пес, общий курс вы можете хоть сейчас сдавать, если хотите. Но характер его изменился. Я не знаю, в чем причина. Может быть, это ваш адский цирк так на него повлиял, а может быть, пес просто заматерел и стал проявлять рабочие качества, свойственные породе… Мы тут позанимались немножко с фигурантом… И Цезарю понравилось. Понимаете… Вот Ричард, – я указала на немца, который, высоко задирая голову, тащил из воды палку в бороде водорослей, – он пес не агрессивный. Ему очень хороший повод надо дать, чтобы он напал… То есть он наблюдает и не допускает. А Цезарь пресекает безобразие. Превентивно. Он – педант.

– Педант? Ну, вы скажете… – Олег Юрьевич рассмеялся.

– Педант. Ему нравится, чтобы везде порядочек был, чтоб никто не шумел, руками не махал, ничего такого… А ведь вряд ли весь окружающий мир согласится ходить строем по капризу пусть даже и такого симпатичного пса, так? Вот вам и нужно сейчас направить его способности в нужное русло… У меня есть одна знакомая, Катя, которая могла бы обучить Цезаря защите, охране немножко шире, чем предлагает стандартный курс ЗКС. Может быть, вам это покажется лишним…

– Нет-нет, это очень интересно, продолжайте…

– Так вот, главное – правильно выбрать дрессировщика. Если пса начнут злить, то охранник-то у вас будет хороший, но как друг семьи, извините, собака будет потеряна. А Катя, она все мягко и аккуратно сделает, так, что Цезарь будет работать «с холодным носом», и в свободное от работы время вам не придется держать собаку на расстоянии от детей, знакомых… Цезарь будет работать только по команде, понимаете? Одна беда – к Кате ездить далеко, за город…

– Это пустяки, у меня машина…

– Хорошо. Я вам телефончик сейчас запишу, вы отзанимаетесь интенсивно, сколько она там скажет, а потом будете ездить раз в неделю, чтобы собаку повеселить и в форме держать… И не позволяйте больше никому его дразнить. Может плохо кончиться. И еще – у вас дети какого возраста?

– Пять и восемь лет.

– Надо научить их относиться к Цезарю с уважением, не донимать… А Цезаря надо научить их слушаться. Нельзя, чтобы дети боялись его, но и собака не должна давать для этого повод. Проконсультируетесь с Катей, как лучше все это устроить, хорошо? Не забудьте, это очень важно…

– Хорошо. Спасибо вам… тебе… Я все сделаю.

– Ну и все тогда. Вот сдача. – Я достала из кармана конверт с деньгами и протянула Олегу Юрьевичу.

– Сдачу можешь оставить себе, – пошутил он.

– Да спасибо. Мы не бедствуем. Сейчас следующую собачку возьмем…

– Я серьезно, Слава. Цезаря не узнать, я так рад, что… все хорошо кончилось, и вам очень признателен… Оставьте деньги, это пустяки.

Я не стала спорить, свистнула Ричарду, прибежали обе собаки, мокрые, морды в песке, внимательно уставились на нас.

– Всего хорошего, Олег Юрьевич, – сказала я и взяла Ричарда за ошейник.

Цезарь явно собрался увязаться за нами.

– Мне его придержать пока? – спросил Олег Юрьевич.

– А, пускайте. Он далеко от вас не уйдет, вон как соскучился, просто проводит нас немножко. – И я пошла обратно к парку в сопровождении двух собак.

Метров через двадцать Цезарь остановился и сел.

– Ну что, Зорька? Прощай, будь умницей. – Я погладила пса, достала из кармана конверт с деньгами, скатала в тугую трубочку, сунула собаке в пасть. – На, отнеси ему, – я указала на Олега Юрьевича, – отнеси! Давай!

Цезарь помчался к хозяину, а мы с Ричардом направились к конюшне.

Ну не брала я чаевых.

Дня через три, не успела еще хлорка выветриться из отмытого вольера, позвонил Федор Сергеевич:

– Славочка, ты занята сейчас?

– Вот только что объект сдали…

– И чудненько. Тебя тут искал человек… Кавказец у него пошаливает. Возьмешь?

– А что за человек?

– Поди ж ты!.. Про собаку она не спрашивает…

– На собаку я сама посмотрю. А хозяева… Вы же знаете, есть такие, с которыми не имеет смысла связываться.

– Не видел я его, девонька, созванивались. Завтра будет на площадке, к четырем…

– Хорошо, я подойду.

На площадку я пришла в начале пятого, сразу увидела рыжего кавказца, повесившего нос, и его хозяина, разговаривающего с Федором Сергеевичем. Подходить не стала, решила сперва присмотреться.

Снулый вид кавказца ни о чем не говорил – это марка, фирменный стиль кавказских овчарок – при великолепной молниеносной реакции выглядеть угрюмыми, сонными увальнями.

Мне сразу не понравилось, что пес неухоженный – шея и грудь в колтунах, как в орденах, «штаны» тоже свалялись войлоком. Не дает себя вычесывать? Или хозяин ленится? Ага, собака еще и засиженная – сближение скакательных суставов. Значит, все-таки хозяин – лентяй.

Я отпустила Ричарда побегать, а сама подошла поближе, держась за спиной Федора Сергеевича, – поглядеть на лентяя-хозяина и послушать, что он там поет.

Песни эти были мне знакомы.

Вторая после «симпатичных медвежаток» причина, по которой люди заводят кавказца, – добрать авторитета. Ну как же – боятся, значит, уважают.

И сейчас рыхлый, как кусок сырого теста, мужчина с круглой, потной лысиной жаловался Федору Сергеевичу на то, что его Балхаш порвал того и этого, что соседи вызвали милицию, что пса чуть не пристрелили, но он, хозяин, дал взятку.

Конечно, он не жаловался. Он хвастался. Показывал искусанные запястья. Надувшись от гордости, рассказывал, как проучил своего Балхаша скалкой, привязав к батарее. Но Балхаш, могучая скотина, вырвал стояк – хорошо, лето.

Балхаш при этом был без намордника – поводок, строгач (а строгач кавказцу – мертвому припарки).