Макс Нарышкин - ИМ ХОчется этого всегда

Два последних месяца он только и занимался тем, что входил каждую среду и каждую пятницу в холл компании по производству корма для животных и снимал с задней панели плазменного телевизора прилепленную жвачкой флэшку. Там же, в холле, он вынимал из кейса ноутбук и скачивал содержимое в память компьютера. Закончив дело, вынимал флэшку и так же незаметно, как и вытаскивал, помещал ее обратно за телевизор.

За все время он ни разу не связывался с Коломийцем, он просто не знал его номера, и его никто не просил звонить. Но каждую среду и каждую пятницу за панелью обнаруживалась флэшка, и это значило, что работа продолжается. Гудасов приезжал еще дважды. В первый раз привез еще пять тысяч, а потом совершил визит, который Рональда немного удивил.

«Вы хотели бы заработать еще двадцать тысяч?..»

Нет, об этом лучше забыть сейчас. Тревога на лице может быть неправильно истолкована Лисиным, и тогда все пропало. Никто не знает, как поведет себя в этом случае человек, который заставляет представлять себя так, как разговаривает по телефону, — милым, общительным джентльменом.

Рональд понимал Лисина. В США производство кормов и средств ухода за домашними питомцами уступает только производству электроники. На жалкие 6 процентов. Рональд не знал, как обстоят дела в России, но знал, что в США ежегодно тратят 41 миллиард долларов на питание, содержание и уход за мопсами, персами, кенарами и галками. 41 миллиард… Только 60 стран в мире могут похвастаться тем, что их национальный бюджет выше этой суммы.

Этот Лисин, думал Рональд, невероятно умный человек. В то время, пока кто-то завоевывает строительные рынки и манипулирует ценными бумагами, он занял куда более выгодную нишу с куда менее подозрительным направлением бизнеса. Кому нужна жратва для пса?! — думают те, кто всеми силами старается присосаться к чужому делу. На самом деле много кому. И в США на это тратят 41 миллиард долларов. Когда русские сообразят, что подушечки с мясом кролика и крупинки «Трилл» — это золотые самородки и золотой песок, и когда кто-то только-только начнет понимать этот бизнес, король собачьего питания уже будет объявлен. Им станет Игорь Лисин, и с сим фактом придется смириться.

Президент компании «Глобал» стоит на вершине бизнеса, начавшего расти со стремительностью нечистой силы.

И вот сейчас этот человек звонил ему, Рональду, и Рональд понимал, что придется быть если не предельно откровенным и преданным, то очень похожим на человека, который не собирается причинить Лисину зла большего, чем уже причинил. У Рональда не было ни малейшего желания вступать в противоречия с российским законодательством, да и вообще, кто сказал, что он увидит прокуратуру? Русские не любят вмешивать в дело людей в погонах, когда речь идет об очень больших деньгах. Они просто убирают с дороги препятствия…

Колокольчик в дверях сыграл, и посетителем занялась секретарша. Рональд умел подбирать девушек для работы на телефоне. Первое, что видит клиент, заходя к детективу с благозвучным для русского слуха именем — молоденькую девочку, только что сходящую с подиума. И у посетителя сразу возникает вопрос: если у него (Гейфингера) на телефоне сидит такая прелесть, то как красиво, верно, он должен обтяпывать дела?

Лисин задержался в приемной ненадолго. Минуты две, не дольше. Наверное, пытался наладить отношения с секретаршей, или, напротив, ставил ее на место. Человек стоимостью в сто миллионов имеет на это право.

Когда в дверь постучали, Рональд понял, что Ирэн (Ирочка Мамалыгина) его идентифицировала с телефонным собеседником. И теперь Лисин имеет свободный доступ к детективу. Гейфингер машинально посмотрел на часы. Было без четверти три. Получается, что в момент разговора с ним Лисин находился не далее чем в пятистах метрах от офиса, хотя из слов президента «Глобал» было понятно, что тот на другом конце Москвы.

Наверное, он летел на вертолете, подумал Рональд. Он сразу догадался, почему Лисин прилетел, а не приехал. Человек, зарабатывающий в год по двадцать миллионов долларов, может позволить себе летать.

Но к чему такая спешка? Скорее всего, он почувствовал, что Рональд лжет. Он что-то поймал в его голосе, или пауза перед каким-то ответом тянулась слишком долго. Рональд обдуманно лгал Лисину, он твердо сказал ему «нет» на вопрос, который прозвучал. И теперь Лисин прилетел, чтобы выяснить, почему Рональд лгал. Но теперь уже все равно. Что сделано, то сделано. Придется выкручиваться дальше. Никому не известно, кто такой этот Лисин и на что способен. Никто не поручится за то, что поступает он так же интеллигентно, как разговаривает.

Гейфингер не сообразил сразу, что ошибся. Он переживал оттого, что сфальшивил, но не подумал о том, что полеты над Москвой летательных аппаратов запрещены, Москва не Майами.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел высокий человек.

— Здравствуйте, Рональд.

Гейфингер напряг память. Похож ли этот глубокий голос на тот, которым с ним четверть часа назад разговаривали по телефону?

— Здравствуйте… Чем обязан?

Гость посмотрел за спину, секунду думал, после чего прикрыл дверь плечом.

— Мы недавно разговаривали с вами.

— Вы Игорь Лисин?

— А вы ждали еще кого-то?

— Ну… Вообще-то нет. Я вас ждал.

— Вы говорите совершенно без акцента.

— Моя мама долгое время прожила в России, — ответил Гейфингер. — У меня была русская гувернантка, я обучался у нее языку и еще кое-чему. Я вас слушаю…

Окинув гостя взглядом, Рональд обратил внимание на то, что правая его рука висит плетью и на кисть надета черная кожаная перчатка. Судя по тому, как Лисин то и дело придерживал локоть левой рукой, культя у него была очень короткой. Очень жаль. Гейфингер не понаслышке знал, как тяжело жить людям, немного отличающимся от других.

Лисин тем временем поджал губы и лег на спинку кресла.

— Рональд… Это я буду вас слушать. А вы будете говорить, и хотел бы я посмотреть на вас, когда вы откажетесь. Вы собрали и передали людям Коломийца большой объем информации. Вам не кажется, что стоит поговорить об этом?

— Мне неприятно, что так получилось, — поморщился Гейфингер. — Я думал, что это всего лишь моббинг в отношении кого-то из сотрудников среднего звена.

— Но вы только что спрашивали меня по телефону, может ли быть такое, чтобы я не знал, кто является целью Коломийца и его приятелей, — напомнил Лисин. — И спрашивали с ироничным подтекстом. Так может ли это, в свою очередь, означать, что вы не знали фамилии?

— Я этим не интересовался, — сказал Гейфингер, силясь вспомнить и другие подробности разговора. Как видно, Лисин здесь для того, чтобы поймать его на неточностях и выяснить то, что ему неизвестно. А известно ему, что бесспорно, очень мало. — Моей задачей было приходить в холл «Глобал» и скачивать информацию. Мне очень жаль, если она оказалась направлена именно против вас.