Алексей Колышевский - Секта. Роман на запретную тему

– Духовный вампир всегда ищет себе в жертву человека, который доволен и удовлетворен своей жизнью настолько, что считает себя счастливым и приспособленным к окружающему миру. Такой человек доволен своим браком, работой, внутренним миром, и тогда вампир начинает пожирать его. Ведь вампиру ничего из вышеперечисленных мною компонентов счастья недоступно, и он постарается сделать все, чтобы превратить жизнь жертвы в череду сплошных неприятностей. Он разрушит твои отношения с близкими тебе людьми. Вампиры любят говорить, что у них нет настоящих друзей и интересов в жизни потому, что они очень разборчивы в своих связях, у них высокие стандарты в выборе окружения. Что ты удовлетворяешь всем этим требованиям и являешься счастливым исключением среди всех остальных и поэтому достоин его дружбы. Дружба, любовь – это всегда готовность отдать себя, а вампир на это никогда не пойдет. Он на это просто не способен. А теперь я позволю себе задать вопрос. Ты уже понял, кто твой персональный вампир?

Гера задумался. Назвать его счастливым человеком можно лишь с очень большой долей иронии: семьи нет, похвастать богатым внутренним миром тоже язык не поворачивается – это с одной стороны. С другой – у него всегда была цель, и он шел к ней, значит, он все же цельный, успешный, просто семью и внутренний мир пришлось принести в жертву. Герман вдруг вспомнил рыжую медсестру и машинально подумал, что все еще можно исправить. Его раздражает Сеченов – вот хитрая змея! Особенно не анализируя, Гера смело и окончательно превратил генерала в своего духовного вампира:

– Понял.

– Я могу услышать фамилию?

– Э-э-э… Пожалуй, нет. Я ведь вас в первый раз в жизни вижу, а…

– Твое право. Можешь не озвучивать то, что мне и без того известно. Ты прав. Генерал редкостная по силе кровососущая пакость. Он дал тебе нечто материальное и намекнул, что ты должен будешь отдать что-нибудь взамен. Так он тебя к себе и привязал. Видишь ли… Он хочет, чтобы разница между тем, что он дал тебе, и тем, что отдаешь ему ты, должна к нему вернуться в нематериальной форме. Он хочет, чтобы ты чувствовал себя обязанным, и будет очень зол, если ты попытаешься расплатиться с ним как-нибудь материально. Его не интересуют твои деньги. Ему нужна твоя душа. И получается вот какая штука, – Мистер Ты остановился и внимательно посмотрел на Геру, – ведь душу-то ты ему продал. Вот так.

– Я думаю, что все еще можно исправить? – робко предположил Гера.

– Можно. Надо лишь найти тот самый осиновый кол и загнать его вампиру в сердце. Тогда ты сможешь забрать свою душу назад, если, конечно, она нужна тебе. А она нужна тебе?

– Да о чем вы говорите! Конечно же, да!

– Тогда тебе остается лишь сделать это, но придется быть осторожным. Как правило, помогает обыкновенная хитрость, мол, «ты не можешь меня попросить, ну и не проси» и тому подобное. Просто говорить «нет» и при этом мило улыбаться, не вестись на их приемы обратной психологии – это несложно. Проблемы начинаются потом: вампир сперва будет казаться обиженным, а потом он постарается убить первым, начнет мстить: вначале исподтишка, а потом в открытую. Вот к чему надо быть готовым, Герман. Ты хочешь расправиться с Сеченовым? Ты должен этого хотеть, или Сеченов расправится с тобой. Ведь ты не знаешь и знать не можешь, о чем мечтает генерал Петя.

– А вы? Вы знаете, о чем он мечтает?

– Я знаю. Чуть позже расскажу. – И Мистер Ты вновь улыбнулся.

…Тем временем они вошли в деревню и миновали несколько заколоченных домов. Мистер Ты молчал, а Гера внимательно осматривался по сторонам, но ничего, кроме полусгнивших досок да провалившихся крыш, он так и не увидел. Если и было что-то необычное в этой деревне, так это отсутствие каких-либо деревьев и колодца, хотя уж чему как не колодцу в деревне быть положено прежде всего.

Наконец Герман не выдержал и со смехом задал Мистеру Ты вопрос, который давно уже вертелся у него на языке:

– Так что же все это значит? Для чего тут все эти милые домики и отчего сто шестьдесят квадратных километров прекрасной земли находятся в статусе запретной зоны? И вот еще что, почему…

Мистер Ты ответил не сразу. Со стороны он напоминал сомнамбулу, бессознательно идущую вперед. Душа Мистера Ты, его мысли были где-то далеко, и он с видимым усилием вернулся в себя. Причем это было так явно, когда бессмысленные прежде глаза вдруг вспыхнули прежним огнем и в теле сомнамбулы будто проснулась разумная жизнь, что Гера смутился и осекся на полуслове.

– Запретная зона на то и запретная, чтобы можно было спокойно жить внутри ее. Но получается это лишь у меня одного. Остальные здесь как-то не приживаются.

– Но почему?! Я же и пытаюсь это выяснить!

– В основном как раз из-за этой самой деревни, будь она неладна, – и Мистер Ты, подняв с земли длинный проржавевший гвоздь, закинул его в чей-то заброшенный огород.

– Черт побери, да что же это! – Гере показалось, что Мистер Ты над ним издевается. – Ведь нет здесь никого, одни гнилые дрова, маму их…

Мистер Ты вздохнул, устало опустил плечи, склонил голову и ответил:

– По этой деревне можно ходить только днем и только вместе со мной. А ночью я и сам здесь не появляюсь без самой крайней нужды. И не задавай мне больше вопросов, я и так сказал достаточно.

Гера по-настоящему разозлился и, с трудом сдерживаясь, пробурчал:

– Сказки для идиотов. Я что, мальчик, что ли? Я чиновник государственного значения, я, может, допуск к гостайне имею, а вы меня дурачите, точно пацана восьмилетнего. У нас с вами разница в годах, кстати, небольшая, ведь так?

Мистер Ты, который заметно ускорил шаг, жестом показал «догоняй» и ничего так и не ответил.

…В девяносто третьем году прошлого века, когда Игорь проходил обучение в Индии, необходимость привела его в Калькутту. Главное отделение ложи индийских иллюминатов было именно здесь, и возглавлял его ирландец по имени Джеральд О’Рейли. Состоялся традиционный обмен словечками наподобие «Шемхамфораш» и прочих енохианских паролей. К тому времени Игорь довольно сносно успел освоить этот древний классический язык ритуалов сатанизма, подобно тому как латынь – классический язык христианства, хотя сравнение, разумеется, неуместно и оскорбительно для божественной религии и ее верных последователей.

– Сколько вам лет? – спросил ирландец.

– Одиннадцать, – ответил Игорь, не забывающий ни на минуту, что это священное у демонопоклонников число. Оно состоит из числа смерти, числа сто тридцать семь, при том условии, если сложить все цифры этого числа по очереди: единицу с тройкой, а получившуюся четверку с оставшейся семеркой, тогда как раз получится одиннадцать.