Алексей Колышевский - Секта. Роман на запретную тему

Игорь оставался спокоен. «Этот полоумный ирландец, несмотря на свою истеричность и явное помешательство, должен знать, от чьего имени я нахожусь здесь. Ведь ему обязательно передали… Должны были передать… Чем вздумали меня пугать? Змеей, у которой вырваны зубы? Чертовы штукари, как же я вас ненавижу. Параноики, идиоты, бездельники…» Они медленно шли вверх по лестнице, которую охраняли несколько десятков мрачных индусов, вооруженных до зубов. Здесь не было места праздношатающемуся туристу: зайди он поглазеть, он мгновенно пропал бы без вести.

Наконец все оказались на верхнем плато у подножия первого храма, выстроенного в виде пирамиды. Остановившись у входа, О’Рейли обратился к Игорю:

– Хватит ли у тебя мужества пройти испытание или ты хочешь отказаться и навсегда закрыть себе дорогу в царство нашего великого отца?

– У меня хватит мужества пройти мой путь до конца.

– Ты боишься смерти?

– Я творю смерть и не могу бояться ее.

Гроссмейстер кивнул, вполне удовлетворенный ответом, дверь перед ними распахнулась, и все вошли внутрь пирамиды. Изнутри она была больше похожа на театр или даже цирк из-за арены в середине и кольцевых многоярусных трибун вокруг. Присутствовавшие расселись по этим трибунам, а гроссмейстер заявил, что Игорь должен раздеться и оставить лишь «микрокосм» на шее. Пришлось выполнить его условие и остаться в костюме Адама.

О’Рейли несколько раз негромко и протяжно свистнул, и на арену вползла средних размеров кобра, длина ее была чуть больше метра. В один прыжок О’Рейли оказался возле змеи и все тем же мечом пригвоздил ее к полу. Гадина несколько секунд извивалась, но вскоре затихла, и тогда гроссмейстер, разрубив ее поперек на две неравные части, взял ту, что больше, и тщательно вымазал всего Игоря змеиной кровью, выжимая при этом туловище убитой змеи так, словно это был тюбик зубной пасты.

Закончив с Игорем, гроссмейстер нанизал вторую половину змеи на свой меч и провел им от ног Игоря до самого края арены широкую кровавую линию, затем воткнул меч в земляной пол и занял место на одной из трибун…

– …Заходи, не бойся, – Мистер Ты стоял на крыльце и уже переступил порог дома-развалюхи, – я же сказал, что со мной тебе бояться нечего.

И он скрылся в темном дверном проеме. Гера, поднимаясь следом, незаметно перекрестился, но тут же увидел перед собой как всегда улыбающееся лицо Мистера Ты:

– Одобряю. Правильно сделал. Крестное знамение, да еще если ты его от души сотворил, – это иногда все, на что остается надеяться. И поверь мне – на него стоит надеяться. Ну, вот мы и пришли, сейчас зажгу здесь пару свечек, а то черт ногу сломит, такая тут темень.

Гера стоял посреди дома, или, вернее, того, что от него осталось. Тонкие лучи света пробивались сквозь небрежно заколоченное досками окно. Провалившиеся половицы, пробитые в стенной штукатурке огромные дыры, люк подпола и никаких следов человека в виде истлевшей одежды, фотографий или, скажем, пресловутой кровати с железными шарами эпохи пролетарского рококо.

Мистер Ты пошарил рукой в одной из дыр в стене и вытащил оттуда связку толстых свечей и коробок спичек. Поставил связку на пол, чиркнул спичкой и зажег все свечи сразу. Ничего не изменилось, лишь убогость места стала еще более криклива.

Горящие на полу свечи оказались между Герой и Мистером Ты словно разделявшее их зеркало, в котором отчего-то видишь совсем не то, что обычно принято видеть в зеркале. Гере совершенно не хотелось делать еще хоть шаг, и он просто стоял на месте и смотрел на Мистера Ты, а Мистер Ты молча смотрел на него.

– И что дальше? Зачем мы сюда пришли? Здесь же ничего нет, – Гера еще раз посмотрел на связку свечей и хотел было повернуться, когда Мистер Ты сделал предостерегающий жест:

– Стой, где стоишь. Они уже рядом с тобой.

– Кто? Где?! О господи! Черт возьми!!!

Возле ног Германа, извиваясь скользкими телами, прямо из щелей в полу выползали болотные гадюки: одна, две, десять, пятьдесят. Он стоял, не в силах пошевелиться, настолько его парализовало это отвратительное зрелище. Есть среди людей индивидуумы, которым нравятся змеи, но таких, к счастью, немного, и Герман к их числу не относился. Не то чтобы он их панически боялся, но от ужаса у него перехватило дыхание, когда первая гадюка заползла на его ботинок и стала подниматься вверх по штанине. Остальные, словно по команде, последовали за ней…

…В полной тишине, без каких-либо экзотических штук наподобие специальной флейты, на арену начали вползать змеи. Кровавый след был для них точным, указывающим к застывшему без движения Игорю, маршрутом. Через минуту он почувствовал на своих ногах холодное тело первой гадины, затем их стало все больше, больше, и вот уже вся арена была заполонена ими. Змеи заползали на Игоря и обвивали его всего, оставив в покое лишь голову. От них отвратительно, тошнотворно пахло, они шипели, и звук этот оглушал, доводя Игоря до грани исступленного безумия. Он понимал, что при малейшем движении будет укушен сразу сотней этих тварей и кровь его вмиг превратится в змеиный яд – страшная, мучительная смерть на глазах каких-то ублюдков. Это был настоящий момент истины, в голове стучала кузнечным молотом одна-единственная мысль: «Только не шевелись». Он закрыл глаза и вдруг увидел картину из детства: детская площадка и ползающий перед ним на брюхе жалобно скулящий пес. Вот оно – спасение!

Он представил себя со стороны: неподвижного, скрытого под слоем змеиных тел. Представил, как змеи, одна за другой, сползают с него и устремляются к сидящим зрителям этого ужасного представления.

Монада подействовала очень быстро. Змеи спешили оставить его тело, и змеиный бассейн, в который превратилась арена, стал быстро пустеть. Змеи расползались по трибунам, на которых сидели масоны, и те с воплями принялись разбегаться, спотыкаясь и падая в своих хламидах. О’Рейли в ужасе метался из стороны в сторону, размахивая мечом:

– Брат Дагон, прошу вас, помогите!

Игорь насмешливо спросил:

– С вас довольно? Я показал вам, что значит меня проверять?

– Да, да! Простите! Я заблуждался!

Игорь подобрал свою одежду и направился к выходу:

– Я не умею ставить фокусы. Желаю удачи.

…Гадюки обвили Геру так, что он напоминал кокон.

– Главное, не шевелись, не то они тебя покусают, – Мистер Ты присел на корточки и сейчас смотрел на Геру снизу вверх. – Как тебе мой сюрприз?

– Хреновый, – прохрипел Гера, – я сейчас упаду.

– Не падай, иначе умрешь. Что может быть глупее, чем умереть на трухлявых досках от укуса гадюки?

– Ты, скотина, сделай же что-нибудь!

– Дерзишь? Неверный ход.

– Прости…те. Снимите их с меня, пожалуйста, – Гера был готов заплакать от страха и безысходной глупости своего положения.