Розамунда Пилчер - Возвращение домой.Том 1

Но больше всего Лавди понравилось бывать на людном пляже, где они с Хетер и Джудит по большей части проводили время. Все время держалась прекрасная погода, каждый день радовал безоблачным небом со свежим бризом, пляж был расцвечен полосатыми палатками и зонтиками от солнца, гудел жизнерадостными голосами отдыхающих. Диана купила дочери новый открытый купальник (бюстгальтер и трусики), Лавди присовокупила к нему темные очки, чтобы бессовестно и безнаказанно глазеть на людей (к тому же, как подозревала Джудит, она лелеяла надежду, что в этих очках смотрится кинозвездой). Стройная, загорелая, вызывающе привлекательная, она неизбежно притягивала к себе восхищенные взгляды, и недолго пришлось ждать, пока какой-то молодой человек не отбил надувной мяч в их сторону — завязалось знакомство. Не проходило и дня, чтобы трех девушек не пригласили поиграть в лапту или волейбол или составить кому-нибудь компанию в плавании на надувном плоту.

Крошечный уединенный пляж в Нанчерроу не мог предложить ничего подобного.

Но время быстро пролетело, и не успели они опомниться, как для Лавди пришло время уезжать.

Только один раз на дню все Уоррены собирались вместе — во время вечерней трапезы; приглашался и всякий, кому случалось оказаться в этот час у них дома да на пустой желудок. Домочадцы и гости рассаживались вокруг длинного надраенного стола в кухне, говорили, смеялись, спорили, перебрасывались ехидным словцом, подтрунивая друг над дружкой, и обменивались свежими новостями. О том, чтобы переодеваться к столу или принаряжаться, не возникало даже вопроса. Наскоро ополоснув руки, садились в той же одежде, в какой ходили весь день, мужчины — в рубашках с открытым нараспашку воротом, миссис Уоррен — даже не утруждая себя снять передник.

Это пиршество происходило в половине седьмого и традиционно называлось «чаем», хотя к столу подавалась баранья нога, каплун или запеченная рыба с гарниром из жареной картошки либо картофельного пюре, овощи, соусы и соленья, темная, густая мясная подлива в кувшинчиках. После основного блюда шли конфитюр, заварной крем, сливки, затем домашний торт, печенье или сыр, все это запивалось крепким чаем из больших чашек.

В тот вечер за столом были только свои: Уоррены-старшие, Джо и троица девушек в хлопчатобумажных платьях без рукавов, натянутых — после целого дня, проведенного на пляже, — прямо поверх купальников.

— Мы будем скучать по тебе, Лавди, — грустно заметил мистер Уоррен. — Без тебя будет уже не то, что и говорить, ты задавала нам жару.

— Тебе действительно нужно ехать? — вздохнула и миссис Уоррен.

— Нужно. Я обещала Молнии вернуться, у нас впереди много работы. Надеюсь, Уолтер не забывал об объездке, а то мне будет не совладать с ее норовом.

— Что ж, ты хоть поджарилась на солнышке, — ухмыльнулась миссис Уоррен. — Что скажет твоя мама, когда ты вернешься домой смуглая, как маленькая индуска?

— Она сейчас в Лондоне, ее не будет, когда я приеду. Но окажись она дома, ей стало бы завидно. Она любит загорать, а иногда принимает солнечные ванны нагишом.

Джо удивленно вскинул брови:

— Тогда скажи ей, пусть приезжает к нам на пляж.

— Ты что! Она раздевается только у нас в саду или на скалах,

— Какое же тут уединение, раз ты знаешь об этом? Или ты подсматриваешь?

Лавди эапульнула в него кусочком хлеба, а миссис Уоррен, кряхтя, поднялась и пошла ставить чайник.

На следующее утро Лавди уехала — за ней прибыл Палмер на охотничьем фургоне. Проплутав среди резких подъемов и спусков, узких улиц и крутых поворотов Порткерриса и с трудом добравшись до места, Палмер был уже чуть ли не в отчаянии — он едва отыскал бакалейную лавку Уоррена, и то скорее благодаря счастливому случаю, нежели собственному шоферскому искусству.

Чемоданы Лавди стащили вниз, все высыпали на мостовую и провожали ее поцелуями, объятиями и требованиями пообещать, что в скором времени она приедет вновь.

— А тебя когда ждать? — спросила Лавди у Джудит, высунувшись из открытого окна фургона.

— Вероятно, в воскресенье утром. Я позвоню накануне. Передай всем от меня привет.

— Передам…

Содрогнувшись, фургон завелся и величественно двинулся прочь.

— Пока! Пока!..

Все они стояли и махали на прощание, но лишь несколько мгновений, так как почти тут же фургон скрылся за крутым поворотом у Рыночной площади.

Сперва без Лавди было немного странно: как и все Кэри-Льюисы, она обладала даром привносить неожиданную искру какой-то романтики и блеска в любую компанию. Впрочем, Джудит приятно было остаться с одной Хетер, теперь они могли вдоволь наговориться о старых временах и старых друзьях, не страдая оттого, что Лавди оказывается как бы третьей лишней, и не пытаясь мучительно объяснять ей, кто есть кто или когда случилось то-то и то-то.

Они сели к кухонному столу, стали пить чай и обсуждать планы на день; решено бьио не ходить на порткеррисский пляж, поскольку отъезд Лавди, которая о других развлечениях и слышать не хотела, давал прекрасный повод для более дальних путешествий.

— Я же теперь на машине, так не отправиться ли нам в какую-нибудь настоящую даль?

Они все еще пребывали в раздумьях, когда к ним поднялась передохнуть от работы в магазине миссис Уоррен, она-то все и решила.

— Почему бы вам не съездить в Трин? На машине это не займет много времени, а на скалах в такой денек должно быть чудесно, и вокруг, верно, ни души. Правда, чтобы добраться до пляжа, нужно долго спускаться по скалам, но ведь в вашем распоряжении весь день, не так ли?

И они отправились в Трин по дороге на Лендс-Энд, через Пендин и Сент-Джаст. Джудит вспомнила о Филлис.

— Надо мне когда-нибудь проведать ее. Она живет где-то тут неподалеку, где точно, я не знаю. Придется написать ей письмо, вряд ли у нее есть телефон.

— Ты можешь съездить к ней на этой неделе. И в Пенмаррон можем прокатиться, если хочешь.

Джудит сморщила нос:

— Да нет, не очень хочется.

— Боишься, тоска по дому нападет?

— Не знаю. Во всяком случае, не хочу рисковать.

Она подумала о маленькой железнодорожной станции, о Ривервью, о том, что можно было бы, пожалуй, навестить мистера Уиллиса. Все это счастливые воспоминания, но есть и такие, которые лучше не ворошить.

— Может быть, лучше просто помнить все таким, каким оно было.

В Трине они оставили машину у паба и, повесив за спину рюкзаки с купальниками и провизией, двинулись пешком через поля. Еще один безоблачный день, над цветущим вереском жужжат пчелы, рассеянное знойным маревом солнце поблескивает на лениво зыбящейся морской глади, отливающей нефритом. Прибрежные скалы были необычайно высоки, серпик песчаного пляжа виднелся далеко внизу, и они не без страха спускались по крутой, обрывистой длинной тропке, а когда добрались-таки до песка, почувствовали себя так, словно попали на необитаемый остров — вокруг не было ни души. «Мы даже можем не надевать купальники», — заметила Хетер. Они разделись и нагишом бросились в нежные волны прибоя. Вода была ледяная и мягкая как шелк, они плавали, пока их насквозь не пробрало холодом, потом вышли на раскаленный песок, вытерлись полотенцами и легли загорать на камнях.