Пол Маквей - Хороший сын

— Да, мамуль.

— Иди тогда погуляй, дай нам с тетей Катлин поговорить.

— Ну, Микки, сынок, — обращается ко мне тетя Катлин, когда я вхожу, — который там у нас час? Я на пять записалась на укладку, вечером иду играть в дартс.

— А мама сама вам может сделать укладку, — говорю. — Она у нас теперь парикмахер.

— Ты чего это тут несешь?! — обрывает меня Ма.

— Мамочка, нуты же стрижешь, верно?

Ма с тетей Катлин глядят друг на друга, потом Ма смеется.

— Он сюда прибегал вчера вечером. Пришлось его постричь и перекрасить для маскировки.

Ма смотрит в окно и крутит кольцо на пальце.

— А вы знакомы с дядей Томми? — обращаюсь я к тете и подмигиваю.

— Что еще за дядя Томми? — удивляется тетя Катлин.

Ма смеется. Кивает тете Катлин. Та тоже хохочет.

— Давай отсюда по-быстрому и закрой за собой дверь. И смотри, не болтай на улице.

Я закрываю внутреннюю дверь и слушаю из прихожей.

— Господи, а Микки твой, с ним-то что будет? — спрашивает тетя Катлин.

Это она еще о чем?

— Я просто в отчаянии, — произносит Ма. Это я знал. Она в отчаянии. — Он всегда у меня был странный. Иногда — ну просто дитя малое. Я прямо голову себе сломала. Друзей у него нет. С другими детьми не играет.

— Дай вообще он… — говорит тетя Катлин. Молчание. — Ты думаешь, он…

— Чушь не неси, Катлин. Чтоб я этого не слышала. Если бы он пошел в Святого Малахию, может, все и хорошо было бы, — говорит Ма. — До учебного года осталась пара недель, так я…

Молчание. Шепчутся.

— Микки! — орет Ма так, что я подскакиваю аж на два метра. — Если ты вдруг в прихожей, я тебе морду расквашу!

Выбегаю на улицу. Не хочу, чтобы Ма переживала еще и из-за меня. А я думал, она не хочет, чтобы я играл с ребятами на улице. Поди тут разберись. Девчонки играют в «Матушку царицу»: одна из них держит мячик за спиной, а вода должна догадаться, кто именно. И моя Мелкая Мэгги с ними. Ну, ради мамочки ведь стоит попробовать, да? Чтобы она не волновалась. Даже если Бридж будет меня дразнить у всех на виду. Я же для мамочки. А главное — я снова смогу играть с Мелкой.

Подхожу к девчонкам, выстроившимся в ряд, приостанавливаюсь перед Мэгги. Она смотрит на меня. Но я не узнаю ее взгляда. Наше общее. Его нет. Я все испортил. Пожалуйста, вернись. И ты, Мэгги, вернись тоже.

— Можно мне с вами, Бридж? — спрашиваю.

Мяч стукается об землю, но никто за ним не бежит, он катится вдоль ряда. Бридж улыбается мне своей гнусной улыбкой. Мелкая смотрит так, будто ей за меня стыдно. Молчание.

— Да ладно, Бридж, пусть поиграет.

Мартина. А я ее и не заметил. Она меня поддержала. Она, не Мэгги.

Бридж смотрит на Мартину, сощурив глаза. Она недовольна. Есть такое правило: если за человека попросили, все, его нужно принять в игру. С другой стороны, спорить с Бридж никто не станет.

— Ну хорошо, — говорит Бридж.

Я понимаю, что первые пару раз никто мне мячик не даст. Стой с краю, не высовывайся.

Водит Шейла. Кинула мячик, мы все бросились на него. Девчонки орут, толкаются. Поймала Бридж. Понятное дело, все ей уступают. Отходим обратно на тротуар.

Шейла оглядывает весь ряд и каждому улыбается. Я провожу глазами вдоль ряда, вижу в конце Мартину. Она вообще не играет. Она плетет косичку. Ей можно. Мартине никто никогда ничего не скажет.

— Ой, мамочки, чуть не уронила, — говорит кто-то.

Мы все смеемся, а я громче и дольше всех, чтобы понравиться.

— Мамочки, и я чуть не уронила.

— «Глянь ко мне в трусы, только он не там», — поет кто-то.

На самом деле, мы все жутко трусим. Все прикидываются почем зря — не хотят, чтобы Бридж проиграла и потом выдрючивалась.

— У тебя? — Шейла указывает на Лиззи.

— «Глянь ко мне в карман, только он не там», — поет Лиззи и показывает пустые ладони.

— У меня, — говорит Бридж.

Все смеются и кричат «Да!», а Бридж показывает мячик. Положено дать хотя бы две попытки, но у Бридж Маканалли на все свои правила. Она идет к стене — теперь она водит. Кидает мячик, мы все бежим к нему.

Мячик поймала Мэгги. Я подбегаю, встаю с ней рядом. Я ее старший брат. Моя сестренка выиграла. Значит, я страшно крутой, правда? Смотрю на Мартину, а она на меня. Очень веселая игра. Не знаю, чего я там себе напридумывал.

поем мы все хором.

Бридж оборачивается. Мы, как можем, пытаемся ее надуть. Мэгги-Мелкая страшно взбудоражена — ведь, может, в следующий раз она будет водить. Шейла стоит по другую сторону от Мэгги. Я вижу, что она смотрит на Бридж.

— «Глянь ко мне в карман, только он не там», — поет Шейла, указывая головой на Мэгги.

— Да уж, задачка не для дураков. А вы все просто молодцы, — говорит Бридж.

Девчонки улыбаются, потому что Бридж их похвалила.

— Он… — оглядывает весь ряд, — …у тебя?

Указывает на нашу Мелкую — я так и знал заранее.

Мэгги ушам своим не верит: когда игроков так много, догадаться очень сложно. Мэгги смотрит на меня, а я не знаю, что делать. Пожимаю плечами, улыбаюсь, мол, «ну, вот видишь». Надо же что-то сделать. Мэгги смотрит на меня: «Я не понимаю. Что я не так сделала?» А мне хочется ей сказать, что она-то все сделала как надо.

Мэгги отворачивается, будто говоря: «Да от тебя никакого толку» — и отдает мячик Бридж — та теперь опять будет водить.

Какая все-таки эта Бридж Маканалли дрянь. Но она за это заплатит. Я вам точно говорю. Обманывать мою Мэгги никому не позволено. И обижать ее тоже. Я никому не дам. Внутри все так и бурлит. Как ведьмин котел ненависти. Вот я прямо сейчас. Я ей все скажу. На стене — крупные белые буквы, они пляшут и говорят: «Придет и наш день!»

— Бридж, — зову я.

— Чё?

Слов не выговорить. Поэтому я просто таращусь на нее, а она таращится на меня. Кто Кого Переглядит. Я вижу ее крошечный мозг, размером с блоху, — он пытается сообразить, чего я тут задумал.

— Ты на кого это, блин, таращиться надумал, педик? — шипит она.

Мартина наверняка слышала.

— На тебя! — отвечаю я.

Это я ради Мэгги.

— Фу-ты ну-ты! — Она втягивает воздух сквозь зубы. — Все, Доннелли, наигрался. Чтоб я тебя больше не видела. Пошел вон отсюда!

— Думаешь, ты круче всех, потому что твой папаня в тюрьме?

Бомба взорвалась — и весь мир замер.

— Что ты сказал про моего папаню?! — орет Бридж, и заклятие разрушается.

Я не отвечаю. Смелость моя уже выдохлась.

— И у него еще хватает наглости говорить про чужого папаню! — верещит она громко-громко. — А мы, между прочим, все знаем, что его папаня — безмозглый псих, бегает по улицам и орет. А еще он алкоголик.

Все внимательно слушают.