Стоян Даскалов - Огненные зори

— Да, сказал. Мы слышали, что вы захватили орудие. Если вы отправите его нам, это будет существенная помощь.

— Но ведь это орудие… — Георгий Димитров повернулся к сидевшему справа от него Гаврилу Генову, — у нас просит отец Андрей, чтобы занять Лом.

— С Ломом подождем. Сначала надо овладеть Берковицей, чтобы обезопасить себя с тыла, со стороны Петрохана, а потом уже на очереди Лом. Он отрезан, а здесь дело верное.

Гаврил искоса посмотрел на руководителей, поднялся, готовый выполнить решение. Посланец Замфира Попова напряженно ждал.

— Ты возвращайся и скажи Замфиру, что помощь вы получите, — тихо проговорил Гаврил, подойдя к нему. Но курьер не торопился уйти.

— Я… я… — заикался он от радости. — Я… с подкреплением…

Молодой повстанец стоял в оцепенении. Ему хотелось как можно дольше оставаться в штабе, откуда осуществлялось руководство восстанием, смотреть на Георгия Димитрова и Васила Коларова, направляющих боевые действия. Падет Берковица, а потом София. Болгария станет большой коммуной, которую никто не сможет победить.

— С орудием отправим Христо Михайлова. — Генов вопросительно посмотрел на руководителей, ожидая одобрения. Затем, обращаясь к Михайлову, добавил:

— Ты, Христо, артиллерийский офицер и лучше всех можешь справиться с этим делом.

Хорошо сложенный, подтянутый артиллерист Христо Михайлов, молчавший до сих пор, будто знал, что ему поручат выполнить это задание. Он уже обдумал план действий и теперь изложил его:

— Поезд с орудием приблизится к Берковице и остановится вот здесь, на этом полустанке…

Димитров и Коларов переглянулись. Здесь, на этой станции, их встретили первые повстанцы во главе с Замфиром. Отсюда, с поезда, орудие может обстреливать гарнизон. Все верно. Никакой ошибки. Орудие этого калибра бьет на более далекое расстояние, нежели пушки гарнизона. Будьте спокойны, товарищи, попадание будет точным. Гарнизон сдастся. Пусть повстанцы приготовятся к атаке.

Повстанческий поезд, первый повстанческий поезд тронулся. Расписанием его движения командует Христо Михайлов. Это не ручная дрезина, а настоящий поезд, и ведет его машинист-коммунист. А возле установленного на передней платформе орудия наготове стоят артиллеристы, тоже коммунисты. Это орудие несет свободу. Посланец Замфира Попова не артиллерист, но понимает, что сейчас очень важно быстро усвоить технику стрельбы. И так каждый повстанец. Если в обыденной жизни на усвоение каких-то навыков уходили месяцы, сейчас требуется всего несколько дней. Овладение техникой стрельбы, требующее недель, завершается за те часы и минуты, пока поезд идет из одного города в другой, из освобожденного в освобождаемый. Так, тот, кто был пехотинцем, становится артиллеристом.

Заняв позиции с трех сторон города, повстанческие отряды с нетерпением ждут помощи. Вдруг орудийный выстрел сотрясает над городом воздух, и над казармой поднимается облако пыли. «Ура!» Но это не обычное «ура», а взрыв, не менее мощный, чем гром орудия. Солдаты, не ожидавшие такого удара, бросаются в разные стороны. «Стойте!..» — пытаются остановить их офицеры. Но второй снаряд попадает прямо в казарменное помещение, и все бегут стремглав куда глаза глядят. А повстанцы продолжают обстрел, и солдатам кажется, что стреляет не одно орудие. В гарнизоне нет артиллерии, только пехота. Охваченные паническим страхом, солдаты бросают оружие. «Не бросать оружие!» — слышатся приказы командиров, но эти слова тонут в гуле разрывов. Начавшийся пожар гонит всех из казармы, солдаты стараются укрыться, но их встречают налетевшие с трех сторон повстанцы. Сделав свое дело, орудие умолкает. Под громкие крики «ура» повстанцы занимают казарму. Впереди всех — командир Замфир Попов в офицерской форме, с биноклем и пистолетом. Теперь он — начальник гарнизона. И Замфир радостно сообщает в штаб:

— Берковица занята! Спасибо за помощь, товарищи! Берковица ждет вас, товарищ Димитров!

А наутро Георгий Димитров и Васил Коларов на грузовике приехали в Берковицу. Встречать их вышел весь город. Народ ликовал. Предстояло освобождать третий город — Лом. Орудие передали другому командиру — отцу Андрею, чтобы обстреливать казармы в Ломе.

— На Софию! На Софию! — слышались крики повстанцев, опьяненных победой.

Но приказа идти на Софию нет. Встревоженный Замфир отправился на совещание с руководителями. Берковица ликовала, люди не знали, какая опасность угрожает им. Путь на Петрохан был открыт для врага, а это грозило повстанцам разгромом.

Замфир не мог нарадоваться завоеванной свободой. Ему пришлось взять на себя трудную задачу и вести повстанцев к горному ущелью. Петрохан должен был стать железными воротами в революцию. И ключи от них были в руках его, Замфира.

— Алло, алло, что с Петроханом?

— А кто это? — спросила молодая телефонистка.

— Говорят из главного штаба восстания.

— Кто именно?

— А разве это так важно?

— Да!

— Говорит Георгий Димитров!

— Ах, товарищ Димитров. Извините…

И девушка доложила обо всем, что ей было известно.

Петрохан. Кто им владеет, тот держит ключ и к Софии, и к Дунайской равнине. К Петрохану стекались вооруженные повстанцы. Если удастся удержать это горное гнездо, революция победит.

«А как София? Восстала?» — словно камни, оторвавшиеся от скалы, обрушиваются неожиданные вопросы. Но никто не может ответить на них. С Софией нет никакой связи. «А Враца взята?» Замфир молчит. «А у Петрохана будут бои?» Чем ближе к Петрохану, тем гуще становится буковый лес. Ночь. Под лунным светом белеют деревья, белеют фигуры повстанцев, свет заползает в теснины, льется из ущелья. Лес начинает шуметь тысячью гайдуцких голосов.

— Послушайте, какая музыка несется из леса! — прошептал Замфир и поднял правую руку так, будто хотел провести смычком по струнам скрипки. Сколько раз на собраниях играл он людям! Для него каждый бук — скрипка.

— Погоди, эта солдатня скоро такую музыку заиграет… — шутливо бросил кто-то.

У перекрестка дороги из просеки донесся топот сапог. Музыка леса замолкла. Замфир резко опустил поднятую руку, и повстанцы залегли. Этого никто не ожидал: все были уверены, что путь свободен и до прохода доберутся легко. Но вот топот усилился, и все поняли, что приближается большая группа людей. Но Замфир не только хороший музыкант. Он опытный офицер. Он не торопится дать команду «Огонь!». Услышав щелканье затворов, люди из просеки подали голос:

— Не стреляйте! Мы хотим вместе с вами биться против царской власти!

Хоть это и было рискованно, но Замфир поднялся во весь рост. Луна осветила его с головы до ног, и пуля легко могла найти командира. Бойцов, залегших в тени, не было видно. Только фигура Замфира белела — отличная мишень! А что, если эти люди обманывают? Но к ним радостно бросились солдаты строительного батальона, оборванные, в заплатах. Усталые повстанцы легли на землю. Над головами — звездное небо. Как приятен этот первый сон после победы! Такой сладкий! Нет петухов, которые могут прервать его своим криком. Роща опьяняет ароматом горных трав, убаюкивает шелестом листвы, журчанием ручья, ласковой теплотой земли.