Стоян Даскалов - Огненные зори

— Какая капризуля была и какой красавицей стала!

Ее отца сделали околийским начальником после переворота 9 июня 1923 года. Кита часто приходила к отцу в управление, понимая, что приход ее доставляет ему радость. Увидев дочь, он махал рукой, чтобы она вошла, угощал конфетами. Вокруг девушки стали увиваться сыновья богатых родителей, но она держалась очень независимо. Кита любила ходить на станцию встречать и провожать поезда, хотя никого не ждала. Ей было просто приятно видеть оживление на вокзале, смотреть, как пассажиры с гомоном сходят с поезда или садятся в вагоны. Тишина маленького городка угнетала девушку, а свист локомотива разгонял скуку.

Иногда она ездила с отцом в окружной центр. Оставались они там недолго и снова возвращались в свой тихий городишко, где ей уже надоело слышать цоканье лошадиных копыт, дребезжанье фаэтонов, глухой стук молота в кузнице и властное кукареканье петухов во всякое время дня и ночи. Ей хотелось ездить одной, без провожатых, куда — она и сама не знала. Сесть на поезд и отправиться хотя бы в Лом. Она уже кончила гимназию, а еще не видела этого оживленного города, пристани на Дунае, где останавливаются пароходы, разгружаются разные грузы и сходят на берег иностранцы. Хотелось ей отправиться и в Бойчиновцы, пересесть там на скорый поезд, чтобы к вечеру приехать в столицу. Однако это не удалось ей — родители не пустили ее учиться в университет. Среднее образование — был тот предел, которого в те годы достигали девушки. В результате возникало чувство неудовлетворенности и жажда чего-то неизведанного.

Однажды с поезда сошел высокий стройный молодой человек, курчавый брюнет со смелым взглядом. В руках он держал чемоданчик, а через плечо был переброшен плащ. Взгляд синих глаз Китаны остановился на нем, ее задумчивое лицо оживилось. В умных, с озорным блеском глазах юноши скрывалась какая-то тайна. Некоторых из встретивших молодого человека людей девушка знала: они не представляли собой ничего особенного. Дети ремесленников. И только одна из встречавших его девиц была дочерью адвоката. Кита слышала об этих людях, слышала, что они занимаются политикой, как, впрочем, и многие другие ребята в гимназии. Кита такими делами не занималась и после окончания гимназии держалась в стороне от товарищей и их увлечений. Увлечение молодежи социальными вопросами, надо сказать, получило в городе самое широкое распространение, так как и отцы, и матери молодых людей говорили о коммуне. Молодежь устраивала собрания, вечеринки, вечера в своих клубах, размахивала флагами, ходила на экскурсии, встречалась с крестьянами. Одним словом, вела жизнь, которая Киту не привлекала, но и не отталкивала. Она иногда расспрашивала свою двоюродную сестру Сийку, о чем они говорят на собраниях, но, поскольку Кита росла замкнуто, любопытство вскоре остывало.

Родители девушки водили ее в гости в богатые дома, принимали гостей и сами. Но и это не удовлетворяло девушку. Ей все казалось каким-то искусственным, официальным. Она понимала, что если бы отец не был околийским начальником, этих встреч и знакомств не было бы. И того почтения, которое их окружает, тоже не было бы. Как каждая девушка, она все же старалась сохранить известную самостоятельность. Старалась найти свое место где-то посредине, между этими двумя мирами. Она была бы поистине счастлива, если смогла бы принять воодушевление молодых идеалистов, их чистоту, сердечность, не подвергая себя опасностям. Короче говоря, если бы та жизнь, какой жила свободомыслящая молодежь, была бы так же признана властями, законом, как жизнь власть имущих. Но это было невозможно: разве можно допустить, чтобы люди круга ее отца потеряли то, что дает им служба, закон, и зажили бы, как простые граждане. Так Кита металась между двумя полюсами, стараясь найти свое место в жизни.

Она второй раз встретила молодого человека с синими глазами. Держа в руке чемодан и плащ, он ждал поезда. Кита уже узнала, кто он и откуда. Женщины быстро узнают все, что их интересует. В таких случаях они становятся самыми опытными разведчиками. Их любопытство улавливает самые скрытые от взгляда вещи. Кита узнала, что зовут этого парня Владо Манчев, что он студент последнего курса университета, сын зажиточных родителей — у них более трехсот декаров земли, что у них есть батраки и кабриолет, на котором отец каждую пятницу ездит на базар, а иногда выезжает сын. Эти сведения были приятны. Все это ей рассказали. Но то другое, что еще хотелось узнать о нем, она должна была понять сердцем: почему его взгляд так беспокоен, куда уносится он мыслями и чувствами. Очень, очень хотелось Ките быть ближе к нему. Какой-то вихрь закружил ее, тронул сердце девушки. Ветер заиграл ее цветастым платьем, опоясанным лакированным пояском, разметал ее русые волосы. В ее широко раскрытых глазах отражалось сияние солнечного дня. А юноша, погруженный в свои мысли, не обращал на нее внимания. И этим он еще сильнее разжигал ее интерес к себе. То, что Кита искала в людях, нашла в нем — живой ум, который встряхнет ее, пробудит от лености, сильные руки, которые поведут ее по новому пути в жизни.

Каблучки девушки стучали по перрону, как бы выстукивая знаки азбуки Морзе и передавая беспокойный ритм сердца. Но студент не замечал Киту, его взгляд оставался равнодушным. Он с большим интересом разглядывал других людей, свободных, которые могли ехать куда захотят без сопровождающих.

Китана прошла мимо него несколько раз и, убедившись, что он не замечает ее, в то время как другие молодые люди, рискуя свернуть себе шею, провожают ее взглядом, подошла к нему и села на скамейку рядом с ним.

— Я вам не помешаю? — спросила девушка.

— Нет, пожалуйста! — проговорил студент и даже немного отодвинулся.

Китана разглядывала его и убеждалась, что не ошиблась. Первое впечатление не обмануло ее. Девушке хотелось довериться ему, и желание это было вполне искренним. Обрадовавшись, что она не обманулась, Китана заговорила с ним, хотя и считала это признаком невоспитанности.

— Вы едете в Софию? — Она посмотрела на него, но сразу же отвела глаза.

— Нет, я вернулся из Софии и сейчас еду к себе в село.

Теперь он смотрел на нее с интересом. Видно, он уже знал, кто она. Да и как мог не знать он, студент, что разговаривает с дочерью околийского начальника. Хорошо знал, хотя и делал вид, что не знает.

— Мне предстояло сдавать экзамены. Последние экзамены. Если бы не этот переворот, кончил бы университет. А теперь все пошло насмарку.

Кита восприняла это как упрек, ведь ее отец был связан с переворотом. Она же не чувствовала себя соучастницей дел отца и поэтому холодно ответила?

— Но ведь университет не закрыт?