Андрей Шляхов - Главврач

Парни оказались понятливыми. Переглянулись, сказали, что доложат руководству и исчезли навсегда. Константина сильно позабавила чиновная фраза «доложим руководству», казавшаяся совершенно неуместной в бандитских устах. На самом деле Константин не имел о собственной крыше никакого понятия. Шариф Насирович сказал, что со всеми претензиями он будет разбираться лично, а Константин уточняющих вопросов задавать не стал. Но в данном случае претензии были вызваны действиями Константина, поэтому правильнее было решить вопрос самостоятельно. Как говорили в Самарканде: «свою задницу каждый подтирает сам». Грубо, но метко.

Поняв, что от благодарственных писем пациентов толку не дождешься, Константин подъехал в редакцию «Московского сплетника» и договорился насчет большой позитивной (то есть — хвалебной) статьи. Расценки в газете-двухмиллионнике были аховыми, но они не шли ни в какое сравнение с тем, что запросила за пиар Ястыкова. Пообщавшись с выделенным ему в редакции корреспондентом, тупым как пробка и добавлявшим «ну, это…» к каждой фразе, Константин сказал, что напишет статью сам. Корреспондент не возражал, поскольку на гонорар Константин не покушался и, к тому же, поставил ему выпивку.

Статья написалась легко, поскольку литературные способности у Константина имелись, но вот с названием возникла заминка. «Приходите к нам лечиться!»? По́шло, да и редакция не пропустит. Константина предупредили, что открытой рекламы нужно избегать, это интересный репортаж из интересного места, не более того. «Мирный атом»? При чем тут атом? Тем более, что завод следовало светить по минимуму и именовать просто «машиностроительное предприятие». Но зато адрес можно было вставить в статью, «вплести», как выразился корреспондент. С адреса Константин и начал. «Рязанский проспект, дом шесть, корпус два… Многим в столице (и за ее пределами тоже) хорошо знаком этот адрес. Здесь находится клиника, в которой работают настоящие волшебники…». Кто заинтересуется, тот без труда найдет.

В конце концов пришлось остановиться на «Кузнице здоровья». То еще название, тоже пошлое и с ироническим привкусом, но зато хоть сразу становится ясно, о чем пойдет речь. Корреспондент название одобрил, статью напечатали без правок, а фотографии у корреспондента получились просто замечательные. Надо отдать ему должное — поймать момент он умел.

После публикации статьи Константин получил от Шарифа Насировича нахлобучку вместо ожидаемой похвалы — не стоит так выделяться, дорогой, надо быть поскромнее, забыл, разве, какое предприятие обслуживаем? Но, когда через неделю выручка увеличилась на сорок процентов, начальник заговорил иначе: «ай, какой молодец, давай и дальше продолжай в том же духе!».

Для того, чтобы соответствовать запросам современности, пришлось принять на работу представителей нетрадиционной медицины — гомеопата, мануальщика, травника и игольщика, оформив их как сотрудников «Авиценны», поскольку в медсанчасти таких ставок не было и быть не могло. Между «традиционалистами» и «нетрадиционалистами» сразу же возникли противоречия. «Традиционалисты» называли «нетрадиционалистов» шарлатанами и знахарями, а те, в свою очередь, при каждом удобном случае рассуждали о бессилии традиционной медицины и ее неспособности излечивать самые элементарные заболевания, не говоря уже о чем-то серьезном. Пришлось вправлять народу мозги на собрании. Объяснив, что все сотрудники служат одному и тому же благому делу, Константин предупредил о необходимости строжайшего соблюдения корпоративной этики и бережном отношении к чести родного учреждения. Свое мнение можно высказывать дома, в семейном кругу, а на работе извольте дружить и обмениваться клиентами, вместо того чтобы отваживать их своими склоками. Короче говоря, вот вам руководящая установка, а вот вам порог — выбирайте, кому что больше нравится. Народ проникся и осознал (к тому времени все уже успели убедиться в том, что Константин Петрович слов на ветер не бросает и второго шанса никому не дает).

Апофеозом рекомендованной главным врачом дружбы стала женитьба игольщика Подолянского на невропатологе Лазуткиной. Счастливые молодожены получили от Константина в подарок микроволновку и двухнедельную путевку в ведомственный санаторий «Грачево» — надо же проявлять заботу о вменяемых сотрудниках, чуткое отношение руководства хорошо мотивирует.

Новый 1997 год Константин встречал в радостно-благостном настроении. Жизнь, можно сказать, наладилась, вошла в нужную колею, стала на правильные релься. Слегка, самую малость, огорчало сознание того, что в тридцать лет он достиг пика своей карьеры. Выше отсюда идти было некуда. Ну и ладно — не очень-то и хотелось искать добра от добра. Хотелось дождаться в своем удобном кресле закрытия завода (было ясно, что долго он не протянет, развалится лет через пять, максимум — через семь) и прибрать медсанчасть к рукам, причем — единолично. Что может быть лучше собственной клиники? Разве что две клиники. Но это уже, как говорится, дело наживное…

Личная жизнь тоже радовала. Главное — это разумно организовать досуг. Выходные Константин обычно проводил с Машенькой, в ее уютной квартирке на улице Паперника. Двух дней совместной жизни было достаточно для удовольствия и недостаточно для того, чтобы отношения быстро приелись. Машеньку Константин про себя называл «светской женой», потому что с ней он появлялся в свете, то есть ходил в театры, в кабаки и просто прошвырнуться по центру. При сидячей работе хотя бы раз в неделю надо нагружать себя продолжительным моционом.

В медсанчасти Константина дарила любовью «полевая жена» — стоматолог Светлана Геннадьевна, добродетельная супруга и образцовая мать. Все нерабочее время она посвящала мужу, непризнанному гению мольберта, и сыну-пятикласснику, восходящей звезде отечественного футбола. Но ведь ради хорошего дела можно и чуток рабочего времени урвать, особенно если начальство не возражает. По нечетным дням, когда Светлана Геннадьевна работала в первую смену, она выкраивала …надцать минуточек для того, чтобы наскоро устроить Константину сеанс эмоциональной разрядки (так это называлось между ними). По натуре Светлана Геннадьевна была тихушницей, на пике наслаждения никаких звуков не издавала, только трепетала всем телом, словно выброшенная на берег рыба, так что в коридор никаких посторонних звуков не доносилось. Разумеется, сотрудники все понимали, но приличия тоже надо соблюдать. Страшно подумать, что было бы, вздумай Константин отлюбить в кабинете Женечку, которая на пике блаженства вопила так, что начинали колыхаться занавески и с непривычки кровь стыла в жилах.