Андрей Шляхов - Главврач

Ника казалась идеальной кандидатурой. Во-первых, фамилии разные. Ни один проверяющий не придерется к тому, что главный врач Иванов заключает договора с фирмой, учредителями которой являются граждане Камилов, Старчинский и Вышеградская. Во-вторых, Ника совершенно не разбиралась в теме и потому не имела возможности вмешиваться в дела. В-третьих, свою идею Константин преподал ей под соусом «это делается для Марианночкиного блага». Какая мать не поспособствует счастью своего ребенка? Ну разве что какая-то конченая ехидна.

Шариф Насирович настойчиво пытался пропихнуть в генеральные директора Фирмы своего шурина-соучредителя, но Константин решительно пресек эту идею, объяснив, что генеральный должен быть со стороны и не при делах. Случись что — он сядет, а мы другого найдем. По наводке Женечки наняли вменяемого пенсионера-алкаша по фамилии Тимошин, ветерана вневедомственной охраны. Тимошин обладал двумя достоинствами — благородной внешностью (если что, то можно и проверяющим его предъявлять) и привычкой пить в одиночку. А кто пьет наедине с собой, тот никому, кроме себя, спьяну лишнего не расскажет.

В принципе, можно было бы обойтись и без Фирмы, проворачивая дела непосредственно через медсанчасть, которая стараниями Шарифа Насировича получила право коммерческой деятельности под предлогом недостаточного государственного финансирования. Но это было бы слишком муторно в смысле бюрократизма, потому что для каждого действия пришлось бы собирать по нескольку подписей и слишком сложно в плане вытягивания заработанных денег со счетов. Нет, лучше уж заключить договор с «Авиценной» и работать без лишней суеты.

— Мне сказали, что на одного алкаша в среднем уходит два часа, — продолжал развивать свою идею Шариф Насирович. — Значит, за сутки одна дежурная бригада может обслужить двенадцать человек! Две бригады — это двадцать четыре клиента. Мы с разными ханыгами связываться не станем. Сделаем вип-услугу, наймем доцентов-кандидатов, оснастим их по полной программе и будем брать не меньше трехсот баксов за сеанс. Триста на двадцать четыре — это семь тысяч двести, для круглого счета будем считать, что семь. Тысяча уйдет на зарплату врачам и водителям, бензин-мензин и прочие расходы, а шесть мы разделим между собой. Другие радуются, если в месяц две с половиной штуки имеют, а мы с тобой в день будем с этого дела столько снимать! В день, ты подумай!

— Если шесть разделить на три, то получается две тысячи, — подумал вслух Михаил.

— Генеральному и штуки в день хватит, — махнул рукой Шариф Насирович. — Он и без того столько имеет, что давно со счету сбился, на вес деньги считает. Так что, давай начинать! Время — деньги! С меня машины и водилы, а с тебя врачи и все, что нужно по медицинской части!

— Надо бы сначала кое-что уточнить, — заводил свою вечную песню Константин и объяснял начальнику-компаньону изнанку дела.

Выведение из запоя на дому — занятие стремное. Для того, чтобы человек прекратил бухать, его нужно усыпить, медикаментозно. Нередко клиенты нарколога засыпают вечным сном… Нужны нам такие проблемы? Однозначно — не нужны. А некоторые алконавты в своем неадекватном состоянии могут пристрелить врача или топором зарубить, такие преценденты тоже бывали. К тому же, разбираться приходится не только с органами, но и с братвой, недовольной тем, как пролечили их кореша или тем, что кореш во время выведения отдуплился. Короче говоря, геморроя тут столько же, сколько и денег, а то и больше.

Другой вопрос — контроль над врачами. На выездной работе куча возможностей для того, чтобы калымить-левачить. Это только теоретически можно рассчитывать на семь тысяч в день. На практике денег будет гораздо меньше… Но сама идея хороша, что есть, то есть. Может сделаем наркологический кабинет с дневным стационаром на четыре-пять коек? Все на месте, под контролем, достойно-пристойно…

Тут главное соблюдать приличия — не спорить со старшим в открытую, а действовать окольным путем. Как пели в одном старом детском фильме: «Нормальные герои всегда идут в обход». [17] Песня Вадима Николаевича Коростылева из фильма «Айболит-66». Да, эти вечные мерлезонские балеты утомляют. Но что поделаешь? Пока так, а дальше будет видно. При всей своей вязкости Шариф Насирович был хорош тем, что ничего не понимал в медицине и не имел в родне врачей, которых мог бы поставить на место Константина. Опять же — земляк, общие знакомые есть, а это делает отношения более доверительными.

Женечка обрадовалась карьерному рывку любимого мужчины больше его самого и с какого-то перепугу решила, что теперь она станет главной медсестрой. А что тут такого? Главная медсестра должна быть надежным доверенным человеком, а кто надежнее и довереннее любимой женщины? Отсутствие руководящего опыта Женечку не смущало. Не боги горшки обжигают! Постепенно, в процессе работы, всему научиться можно, было бы желание.

Женечка не годилась в главные медсестры не только по личным качествам, но и по политическим соображениям. «Новый главный врач назначил свою любовницу главной медсестрой» — это же замечательный повод для кляуз! Зачем давать недоброжелателям в руки такой козырь? А в простых медсестрах Женечка оставаться не хотела, поскольку считала, что отношения с главным врачом дают ей право на руководящую должность и особое положение.

По-хорошему, если уж говорить начистоту, Женечке в медсанчасти оставаться не стоило. Дело было не в том, что чем меньше сплетен, тем проще жизнь, а в том, что ее неудовлетворенность своим положением рано или поздно начала бы создавать проблемы. Посредством долгих уговоров, перемежаемых клятвами в вечной любви, Константину удалось заставить Женечку написать заявление об уходе. Она устроилась по соседству в другое ведомственное учреждение — поликлинику Карачаровского механического завода, который в народе называли «лифтостроительным». На новом месте Женечке все не нравилось — ни начальство, ни зарплата, ни работа с урологом. От пациентов мочой разит, а от доктора — перегаром и чесноком. Выплеснув на Константина очередную порцию недовольства, Женечка отлучала его на день-другой от своего горячего сдобного тела, а поскольку недовольной она была часто, любовные утехи свелись к минимуму. Константину это было только на руку. Неловко же просто так встать и уйти от надоевшей (и надоедливой) женщины. Нужен повод, нужна почва… Женечка усердно удобряла эту почву своим глупым поведением. Если не хочешь потерять любимого человека, то старайся не обострять с ним отношений. «Я обиделась и сегодня не дам!» — это заведомо провальный путь. Сегодня ты не хочешь дать, а завтра я взять не захочу!