Тимур Зульфикаров - Странствия Ходжи Насреддина в XXI веке. Новое учение древнего мудреца

Тогда Царь сложил в кепку пули, убившие Его.
А потом Императрица, Царевны и Цесаревич
Сложили в кепку свои пули, убившие Их…
Кепка полна стала…
Тяжела…
Тяжка…
Провисла…
Но вождь удержал её в руке…

И тут нежданно… негаданно
Первый снег обильно посыпался с небес…
И всё окрест затуманилось… забелело… запуржило… закружило…
Празднично… весело, как в новогоднюю ночь…
И близкий лес поплыл… пропал… затерялся в метели…

И Царь…
И Царица…
И Царевны…
И Цесаревич
Словно поплыли…
Словно вознеслись в снегах… в метели…
В небо, как Белые Лебеди…
Как Ангелы Белые…

А они и были Белые Лебеди…
А они и были Ангелы Белые из Царствия Небесного…
Может, метель и родилась… понеслась, чтоб вознеслись Они…

И снег необъятный… шелковисто жемчужный покрывал покорные окрестности…
И чудотворящие леса…
И всю Святую Русь Всевечную…

И остывающего насмерть человека в кресле-коляске
Вновь улыбающегося блаженно…

Снег покрывал… укутывал то ли саваном…
То ли Омофором Богородицы…

Кто знает…
Никто не знает на Руси заснеженной…

…О, Господь…
О, Щедре…

Если бы Спаситель…
После Воскресения…
Встретил Иуду…
Простил бы Он его?..

… Да!..
Простил…
Но не оглянулся…

Осень…
Ночь в горах…
Звездопад…
Листопад…
Камнепад…
Древопад…

Я брожу…
И страшусь…
Что меня убьёт палое… перезрелое гнилое древо…

Иль унесёт
Задетый горною козою камнепад…

Иль засыплет
Набежавший тучный златолистопад…
Иль ослепит да обожжёт… сожжет…
Спалит вселенский звездопад…

О, как блаженно…
Ночью…
В божиих таинственных горах,
Когда смертей так много…

А жизнь одна…

Каждое утро дервиш поднимался на Золотую гору
И, озирая плывущие… лазоревые сиреневые нагорья,
Он блаженно … одиноко молился
О грехах… сладостях… болях… страданиях своей долгой жизни…

И Всевышний слышал его…
Ибо знает… и слышит всех человеков…

Потом дервиш молился
О родных … близких… соседях… друзьях

Своей уходящей… растворяющейся
В этих далёких вечных горах тленной жизни…

И Всевышний слышал его…

Потом дервиш вздохнул… опечалился, что жизнь скоротечная прошла…
И стал молиться за всех человеков…
За всё человечество, что вечно…

И тогда Всевышний увидел его…
Среди плывущих лазоревых сиреневых колыбельных родных гор… нагорий…

И тогда радостный дервиш сказал:
— Да!.. Воистину…
Всевышний… Всеотец слышит всех человеков на земле…
Но зорко глядит на каждого в то мгновенье, когда тот молится за другого и помогает другому…
Родному… чужому… дальнему… ближнему…
И любому встречному…

Да!..

Только тут человек, Дарующий Добро,
Чует Живое Божье Отчее Око…

Однажды волки посадили зайца
На Царский Трон…

И возопил от страха и восторга он:
— Теперь я — Царь-Медведь… Могучий… Всеохватный…
И всякий мне даёт на лапу благодарно…

И радостно заблеяли бараны необъятные:
— Да здравствует наш новый Миша Косолапый!..

Ура! Царю-Медведю!
Стопроцентно избранному!..
Всенародно долгожданному!..

И, словно на параде,
Стройными, чеканными рядами
С именем Царя-Медведя на устах обрадованных
На бойню двинулись единогласно…

И!..
Ура! — над всей немой страной загрохотало…загуляло…

Но тут невесть откуда
То ль из ада…
То ль из Рая…
То есть из дремучего…
Из бездонно миллиардного Китая
Явился гончий пёс-дракон незримо многоглавый…
По имени Коронавирус…

И заяц с трона вмиг слетел сметливо
И в лес бежал трусливо…
И там запрятался в нору, воскликнув:
— Я был зайцем…
А потом прослыл медведем…
А теперь я — норовая… моровая крыса…

И тут вмешался баснописец:
— О, Колесо Сансары…
О, Карусель Преображений… Превращений…
Эволюций… Революций кроваво упоительных…
Иль Ты одна Царица
В подлунно-подло-бездонно безумном нашем мире…

И вот бараны вновь единодушно справедливо возопили:
— Долой зайца!..
Долой лжемедведя!..
Долой псевдокрысу!..
Да здравствует летучий… благородный гончий пёс
Китайский миллиардный Демократ-Дракон-Коронавирус!..

И вновь на бойню… на мясокомбинат
Ещё боле стройными кашляющими кишащими рядами
Единогласно… единодушно… опьянённо… радостно
Двинулись со всемирным блеяньем, переходящим
Во вселенские восторженные крики:
— Да здравствует Коронавирус!..
Ура освободителю
От зайцев… крыс… медведей…
И от всех иных звероправителей…

— Да и от вас — бараньих стад несметно тупо утомительных!..
Промолвил в заключенье обречённый баснописец…

…О, мой читатель!..
С той поры никто не видел баснописца…

О, Боже!..
Я хочу споткнуться и упасть блаженно
И прилечь…
И прижаться …
И припасть к земле,
Как к подушке сонной в сладком детстве…

И упокоиться навеки…
Где-нибудь в яснополянском
Али в псковском…
Али в новгородском неоглядном…
А родимом отчем материнском поле… поле… поле…

Где бродила… и доныне бродит моя бабка — крестьянка Раиса Соболева
С перевитой речным жемчугом косою в заливных лузях нехоженых…
Где мой прадед князь Николай Успенский
Скакал… и скачет с гусарской саблею погибельно восторженной…
Да не споткнутся навек они оба…

Дай им Боже…
А мне дай обнять ромашку-звездчатку полевую напоследок…
Аль лиловый короставник лепетный…
Аль пчелиную душицу-медоносицу…
Али клеверы кормильные … духмяные… коровьи…

Коль уже не доползти мне до копны медовой…
До берёзоньки в невесту вечно обряжённой…
На опушке леса недалёкого…
Но мне, увы, уж не суждённого…